— Хорошо, тогда ввожу в курс дела. Предписано сопроводить инвалида войны из санатория…

— Некрасова? — перебила она его.

— Да, Зоя Николаевна, вашего бывшего подопечного.

— Вот не ожидала. Значит, он еще там… и его нужно сопроводить в Волгоград?

— Верно. В одном из районов области принимается в эксплуатацию что-то вроде пансионата для ветеранов. Там сейчас царит полный аврал. И, естественно, не хватает рук. Наша задача: доставить этого капитана в областной Дом ветеранов и передать его вместе с сопроводительными документами им, а уж они потом сами доставят его на место. Ну как, Зоя Николаевна, сможете убить двух зайцев? Если вы в состоянии решить обе проблемы, то я похлопочу за вас, согласны?

— А к какому числу нужно его доставить?

— В распоряжении указано: в период с третьего по пятое, но, думаю, это не принципиально. Ну так как? Решайтесь, нужно спешить, пока не отдали приказом кого-нибудь другого.

— Я согласна. Мне это по пути, думаю, справлюсь.

— Вот и прекрасно. Пойду договариваться с главным; надо еще и подмену тебе выпросить.

К обеду Зоя уже прошла инструктаж, получила командировочные деньги и предписание и пошла готовиться к отъезду. Вот тут-то у нее и возник главный вопрос: куда ехать в первую очередь, в Ольховку или в санаторий? Если она сначала поедет к бабушке, может случиться так, что обстоятельства не позволят ей вовремя уехать от нее, и тогда она ничего не успеет и многих подведет. Если же начнет с санатория, то однозначно сможет увидеться с Денисом и тетей Машей, а также забрать и сопроводить Владимира. При острой необходимости она тотчас выедет с ним в Волгоград и, освободившись, поспешит в Ольховку.

Принять решение было не легче, чем собраться и преодолеть около тысячи километров. У них дома все приметы осени налицо, а здесь — ни намека на неё, повсюду царствует лето. Зоя чуть ли не вприпрыжку шагала к знакомому домику, а внутри нее звучала мелодия беспечной песенки: «Я твердила о морях и кораллах…»

Тетя Маша, сидя за столом под яблоней, что-то писала. Зоя толкнула калитку, она непривычно легко распахнулась во всю ширь, мягко увязнув в траве, не издав при этом ни звука. Девушка шагнула во двор, хозяйка подняла голову.

— Вот так сюрприз! Глазам не верю.

— Здравствуйте, тетя Маша. Как я рада вас видеть, не передашь.

Она встала навстречу. Они обнялись.

— Здравствуй, дорогая. Неужели отпустили догуливать?

— Скорее отправили в погоню за тремя зайцами, чем в отпуск.

— Ты же знаешь, детка, переловить их — дело безнадежное.

— Что вы, тёть Маша, не дай Бог! Если не удастся отдохнуть — не беда, но других неудач не переживу: я обязательно должна проводить Володю до Волгограда и непременно застать свою бабушку живой.

— Бедная девочка! В этот раз тебе выпала невеселая миссия. Ну что ж, все это жизнь.

Хозяйка, ласково коснувшись ее плеча, усадила ее за стол.

— У меня в термосочке чай на травках. Обожди минутку.

Шагнула через порожек кухни, зазвякала посудой.

Чай пили с лимоном, конфетами, ели бутерброды с сыром.

— Володю жалко… таких парней, как он, я уже лет двадцать не встречала.

Зоя с изумлением посмотрела на нее. Она усмехнулась.

— Да-да, Зоенька. Мы продолжаем общаться: то я его навещаю, то он меня.

— Приятно слышать. Ведь я тогда хотела попросить вас об этом, да не решилась.

— Ты познакомила нас и довольно.

— Тёть Маша, вы тоже считаете его интересным человеком?

— Весьма. Он своеобразен, и как я поняла, деятелен и упрям, и еще, по некоторым признакам, смел и решителен. В нем всего в меру: и воспитания, и интеллекта. И самое важное: он не пустоцвет, а личность.

— Я это тоже чувствую… и не совсем понимаю… Он же детдомовский.

— Да, Зоенька, для воспитанника детдома это не типично. Тут, вероятно, гены сработали. У него ведь тоже были родители и, очевидно, не глупые. А жизнь, как он сам считает, — способ передачи опыта будущим поколениям. Вот тебе и весь ответ.

— Да, он любит пофилософствовать.

— Согласна. Ты не поверишь, но я заслушиваюсь им, как первокурсница… Мне будет не хватать его.

— Я верю вам, потому что и сама частенько опираюсь на его слова. Тетя Маша, а обо мне он вспоминал?

— Миленькая моя, даже не сомневайся! Ведь ты в его глазах — воплощение всех достоинств. У нас не было встречи, чтобы мы не говорили о тебе.

— Вы преувеличиваете.

— Ничуть. Кстати, вчера он был у меня, заезжал попрощаться и, представь себе, оставил для тебя письмо.

— Тёть Маша, вы шутите?

— Нет, моя дорогая. Если хочешь, убедись: оно на книжном шкафу лежит.

— Так вы не хотите отдать его мне?

— Зоенька, я не знаю, что в нем, но когда Володя оставлял мне конверт, он сказал: «Это написано для Зои. Если лет через пять — семь она заглянет к вам, отдайте. Надеюсь, оно кое о чем ей напомнит».

— Что ж, может быть, это и к лучшему, — ответила девушка. — Тогда через пять лет я забегу за ним.

Хозяйка улыбнулась.

— Вот и славно. Буду ждать. А пока располагайся.