— Послушайте, Дэвид!

— Да?

— Мне почему-то кажется, что вы мне не совсем доверяете.

Дэвид не растерялся.

— Что вы! Я просто не знаю, что и как говорить. Ведь раньше я никогда не оказывался в такой ситуации, когда приходится просить дружеской поддержки ради человека, о котором вспоминал слишком редко, — ответил он и опустил трубку на рычаг.

Перелет из Бостона в Вашингтон довел Уэбба до бешенства. И все из-за его соседа, закоснелого педанта преподавателя, — что за предмет тот преподавал, он так и не выяснил. Его голос жужжал над ухом Дэвида на протяжении всего полета. Когда же они приземлились, педант произнес смущенно:

— Я вам очень надоел, но, пожалуйста, простите меня. Я до смерти боюсь летать самолетом, поэтому болтал не закрывая рта. Глупо, не правда ли?

— Ничего страшного, но почему вы мне сразу не сказали? Разве это преступление — испытывать страх во время полета?

— Наверно, я не хотел привлекать к себе особого внимания, а может, опасался насмешек и осуждения.

— Я припомню эту историю, если рядом со мной снова окажется человек с подобным отношением к воздушному транспорту, — улыбнулся Уэбб. — Может, я смогу ему чем-то помочь.

— Это было бы так великодушно с вашей стороны! И так благородно! Благодарю вас! Благодарю от всей души!

— Будьте здоровы!

Дэвид снял свой чемодан с багажного транспортера и вышел из здания аэровокзала, намереваясь взять такси. Его раздражало то, что водители не соглашались везти одного пассажира, а ждали попутчиков, ехавших в том же направлении. Однако он вынужден был подчиниться. Его компаньоном оказалась привлекательная женщина с выразительными глазами, которая выступала на концертах в роли чревовещательницы. Для него это не представляло интереса, поэтому внимания на нее он не обращал и был благодарен ей, когда она в конце концов оставила его в покое.

Он зарегистрировался в «Джефферсон-отеле», что на Шестнадцатой улице, под первым пришедшим в голову именем. Гостиницу эту он выбрал не случайно: она была расположена всего лишь в полутора кварталах от обители Александра Конклина — той самой квартиры, где сотрудник ЦРУ прожил почти двадцать лет, — естественно, за вычетом того времени, когда он находился в отъезде. Дэвид раздобыл этот адрес еще в Вирджинии: сработал инстинкт — глубинный инстинкт разведчика. Ему был известен и номер телефона, но он знал, что тот ему не пригодится: Конклину он не мог звонить. Если бы Алекс, этот высококлассный специалист по сверхсекретным операциям, узнал о предстоящем визите Дэвида, то безусловно подготовился бы к защите, — понятно, в интеллектуальном плане, ибо физический фактор в данном случае в расчет не шел. Но Уэбб застанет его врасплох. Он заявится к бывшему другу без всякого предупреждения и, напомнив ему о долгах, потребует их отдать.

Дэвид посмотрел на ручные часы; было десять минут двенадцатого. До полуночи оставалось совсем немного. Время хорошее. Не хуже любого другого, а может, даже и лучше.

Он помылся, поменял рубашку, а затем достал из чемодана один из двух своих пистолетов, хранившихся в разобранном виде в чехле из толстой, не пропускающей влагу льняной ткани. Собрав оружие, он проверил спусковой механизм и вставил обойму. Вытянул вперед руку с пистолетом и с удовлетворением отметил, что дрожи нет и в помине. Чувствовалось, что оружием он владеет безупречно. Еще восемь часов назад ему и в голову не пришло бы, что он сможет держать в руках оружие и не бояться при этом, что оно вдруг выстрелит. Перевоплотившись в ту свою ипостась, которая именовалась Джейсоном Борном, он чувствовал себя как рыба в воде.

Выйдя из «Джефферсон-отеля», Уэбб прошел немного по Шестнадцатой улице, потом повернул за угол. Номера старых многоквартирных домов — очень старых, напоминавших ему коричневые каменные здания в восточной части Нью-Йорка, — становились все меньше по мере того, как он продвигался вперед. Ассоциации, возникшие в его сознании при виде этих строений, имели вполне логическое объяснение, решил он, размышляя о роли Конклина в разработанной в «Тредстоун» операции. Особняк «Тредстоун» в Манхэттене, на Семьдесят первой улице, представлял собой каменное, коричневого цвета и довольно странной архитектуры строение с окнами из голубоватого стекла на верхнем этаже.

Уэбб вдруг увидел это здание так ясно, услышал голоса так четко, что сам не понял, как это произошло. Фразы проклевывались в памяти Джейсона Борна, как птенцы в инкубаторе:

— Вы должны предпринять еще одну попытку!

— Что это за человек?

— Кто за ним стоит? Какими приемами пользуется он при совершении убийства?

— Чепуха! Вы ошибаетесь! Попытайтесь снова!

— Кто он? Что связывает его с Карлосом?

— Продумайте все получше, черт бы вас побрал! Ошибка в данном случае недопустима!..

«Тредстоун». Коричневый каменный дом… Дом, где создали его второе «я» и где обитает тот человек, который ему так нужен сейчас…

А вот и они — конклинские апартаменты. Квартира на втором этаже, прямо напротив. В окнах горит свет. Значит, Алекс дома и не спит.

Переходя улицу, Уэбб ощутил, как воздух наполнился мелкой водяной пылью, которая затуманивала и рассеивала свет уличных фонарей, излучаемый надтреснутыми стеклянными шарами.