Занимался день. Склоны гор были здесь пологими, вершины отступали далеко на восток, а на западе видна была широкая долина, подернутая золотистой утренней дымкой. Вокруг были деревья, небольшие рощицы, отделенные друг от друга лугами, а среди пахнущих смолой пихт, кедров и кипарисов стояли деревья, невиданные в Хоббитшире. Лужайки заросли душистым многотравьем. Далеко был Райвендел, еще дальше — родной Хоббитшир, климат тут был совсем другой, и это чувствовалось. Здесь уже хлопотала весна, из мха и дерна торчали молодые побеги, на лиственницах светлели новые веточки, в траве пестрели мелкие цветы, пели птицы. Итилиэн, сад Гондора, давно обезлюдевший и одичавший, сохранил обаяние растрепанной дриады.

С юга и с запада от Итилиэна лежала теплая долина Андуина, от восточных бурь ее заслоняла стена Сумрачных Гор Эфел Дуат, с севера защищало Нагорье Эмин Муйл, с юга дули жаркие ветры, насыщенные морской влагой. Много было здесь деревьев-гигантов, медленно старевших в окружении многочисленного потомства; густо росли тамариски, смолистые туи, маслины и лавры. Попадались можжевельники и мирты, кустился тимьян, покрывая камни толстым зеленовато-сиреневым ковром. Красным, голубым и бледно-зеленым цвели шалфеи, полно было дикой петрушки и майорана. Сэм нашел еще много душистых трав, которые не росли в родных садах и огородах. Открытые камни уже украсились звездочками камнеломки и заячьей капусты, на полянках под орешником распустились примулы и анемоны, а там, где горные речки разливались в желобках и ямках и отдыхали в синих озерцах по пути в Андуин, в густой темной траве качались полураскрытые лилии и блестели чашечки златоцветника.

Путники сошли с дороги и спустились немного ниже по горному откосу, вдыхая пряные запахи, путаясь в густой траве. Голлум фыркал, кашлял и плевался, а хоббиты дышали полной грудью; один раз Сэм даже вслух рассмеялся от избытка чувств.

Чтобы не сбиться с пути, пошли вдоль ручья, резво сбегавшего в долину, и он привел их к чистому озерцу в плоской котловинке: вода заполнила старый каменный резервуар, его резные края заросли мхом. Рядом рос шиповник, торчали саблевидные побеги ириса, на темной поверхности воды раскинулись плоские листья водяных лилий. Озерцо было глубокое и холодное; из него, переливаясь через каменный порог, ручей бежал дальше по долине.

Хоббиты умылись и всласть напились чистой свежей воды. Потом стали искать подходящее место, чтобы спрятаться, потому что, как ни красива была эта земля, ею владел Враг. Не успели они далеко отойти, как уже наткнулись на следы давних войн и на свежие раны, нанесенные природе орками и другими подлыми прислужниками Черного Властелина: открытую яму, заваленную объедками и мусором, подрубленные деревья, оставленные медленно умирать, свежие надрезы на коре, изображение зловещего Глаза, уродливые руны.

Сэм отошел от озерца, трогая и нюхая незнакомые растения, — и на минуту забыл о близости Мордора, но тут же получил новое зловещее напоминание: круг выжженной травы, а посредине обгорелые кости и черепа. Следы огня были довольно свежими, зелень не успела их скрыть; костей было много. По-видимому, здесь не однажды убивали и пировали. Сэм поспешно вернулся к своим спутникам и про то, что нашел, не сказал ни слова. Он не хотел тревожить кости и не хотел, чтобы Голлум в них рылся.

— Надо бы прилечь, — сказал он. — Но здесь, внизу, сыровато; пойдемте повыше.

Выше они нашли полянку, заросшую папоротниками. Над ней росло несколько лавров с блестящими листьями, а еще выше на склоне стоял старый кедровник. День обещал быть погожим и теплым. В такой день хорошо просто гулять по лесам и полянам Итилиэна, но тут вполне могли оказаться орчьи засады, да и кроме орков вокруг было много врагов — Саурон не считал своих слуг. И Голлум не согласится двинуться с места, пока светит Желтое Лицо. Скоро оно выглянет из-за темных гребней Эфел Дуата, и Голлум сразу съежится в клубок, прячась от тепла и света.

Сэма уже давно беспокоил вопрос пропитания. Теперь, когда они давно отошли от страшных Ворот, он, в отличие от своего хозяина, стал задумываться, что с ними будет после завершения Похода. Здравый смысл подсказывал ему, что пора искать еду в лесу, а эльфийские сухари приберечь до более трудных времен, которые наверняка наступят. С тех пор, как он высчитал, что лембасов хватит не больше, чем на три недели, шесть дней уже прошло.

«Нам повезет, если сумеем быстро добраться до Огненной Горы, — думал Сэм. — А может быть, даже возвращаться будем, кто знает?»

После ночного перехода и умывания Сэм ощущал голод острее, чем обычно. Воображение рисовало ему завтрак, а еще лучше ужин в кухне старого дома на Пронырной Улице. Кое-что уже пришло ему в голову, и он быстро повернулся к Голлуму, который как раз собирался уползти куда-то на четвереньках под папоротниками.

— Эй, Голлум, — окликнул Сэм. — Ты куда? На охоту? Слушай, старый нюхало, тебе не нравятся наши сухари, но и мы не против положить в рот что-нибудь посвежее. Ты вот все твердишь: «Всегда готов помогать», да? Так не мог бы ты найти в лесу что-нибудь подходящее для голодного хоббита?