— Берегись! — закричал Дамрод товарищу. — Да отведут его Валары! Мамун! Мамун!..

С изумлением, страхом и восторгом смотрел Сэм, как из-за деревьев вырвался огромный невиданный зверь и пустился вниз по склону. Он был больше, чем дом, а хоббитам показался горой. Конечно, в глазах Сэма его размеры выросли из-за страха, но мамун из Харата в самом деле был гигантом — во всем Средиземье ничего подобного не встречается. Живущее сейчас его потомство дает лишь слабое представление о росте и силе своих предков.

Он бежал прямо на хоббитов, но в последнее мгновение покачнулся, свернул и промчался в двух шагах от них. Земля под ним тряслась, ноги у него были толстые, как бревна, уши напоминали серые рваные паруса, нос был похож на большую змею, поднявшуюся, чтобы ужалить, маленькие красные глазки горели злобой. По изогнутым, похожим на рога клыкам, украшенным золотыми обручами, текла кровь. Пурпурная с золотом попона свисала клочьями. На спине у него раскачивалось нечто похожее на башню, это сооружение задевало за деревья и разваливалось на глазах. А перед башней лежал пригвожденный копьем к коже гиганта человек: на земле он был бы могучим воином, гигантом среди южан, а на хребте зверя казался маленьким. Похоже, он был мертв.

Ослепленный страхом и яростью зверь ломился через кусты и заросли, как буря, не замечая преград. Стрелы отскакивали от его толстой шкуры. Люди разбегались перед ним, а те, кого он настигал, погибали, вдавленные в землю. Зверь исчез так же стремительно, как и появился, только трубный рев и топот ног некоторое время доносился издали.

Шум боя тоже вскоре затих.

Сэм так и не узнал, какая судьба постигла мамуна: может быть, ему удалось пожить на свободе, а потом он погиб вдали от родины, — упал в глубокую яму или утонул в Великой Реке…

Сэм громко вздохнул.

— О-ли-фа-ан! — произнес он. — Значит, они существуют, и я своими глазами одного видел. Вот это да! Но дома все равно никто не поверит. Ладно, зрелище, кажется, кончилось, теперь хорошо бы поспать.

— Спи, спи, пока можно, — сказал Маблунг. — Скоро вернется Капитан, если уцелеет в бою, и сразу прикажет выступать, потому что, когда весть о засаде дойдет до Врага, за нами будет погоня. Времени терять нельзя.

— Ну и идите, если вам надо, — буркнул Сэм, — только меня не будите, я и так целую ночь шагал.

Маблунг засмеялся.

— Не думаю, что Капитан тебя здесь оставит, господин Сэммиум, — сказал он. — Впрочем, сам увидишь.

Сэму показалось, — когда его разбудили, — что он не поспал и минуты. Но уже полдень прошел, Фарамир вернулся и привел с собой много людей. Все, оставшиеся в живых после боя, собрались на склоне: было их две или три сотни. Они широким полукругом сидели на земле, в центре расположился Фарамир. Фродо стоял перед ним, и вся картина была похожа на допрос пленника.

Сэм выбрался из папоротника, на него никто не обратил внимания, и он присел с краю, чтобы лучше все видеть и слышать. Смотрел и слушал он очень внимательно, готовый, если понадобится, в любую минуту вскочить и броситься на выручку хозяину. Теперь он рассмотрел лицо Фарамира, снявшего зеленую маску. Оно было суровым и властным, взгляд проницательный и умный. Серые глаза, не отрываясь, смотрели на Фродо.

Сэм сразу понял, что рассказ его хозяина не убедил Капитана, и что многие подробности вызывают у него подозрение. Фарамир расспрашивал, какую роль играл Фродо в Отряде, вышедшем из Райвендела, почему он расстался с Боромиром, куда направляется сейчас. Несколько раз он настойчиво возвращался к загадке Проклятия Исилдура. Он явно чувствовал, что Фродо скрывает великую тайну.

— Из слов Предсказания получается, что Проклятие Исилдура снова будет нам угрожать именно тогда, когда появятся невысоклики, — сказал Фарамир. — Значит, если вы и есть те самые невысоклики, то наверняка это Проклятие, что бы оно собой ни представляло, принесли на Совет, о котором ты упомянул. Значит, и Боромир, который был на Совете у Элронда, его увидел. Так ли это?

Фродо не ответил.

— Выходит, я не ошибся! — сказал Фарамир. — Я хочу узнать от тебя как можно больше, ибо все, что касается Боромира, близко касается меня. Старинные Предания говорят, что Исилдур был убит орчьей стрелой. Но таких стрел тысячи, не мог Боромир, князь Гондора, принять стрелу за знак Рока. Ты носишь этот предмет с собой? Ты говоришь, что это тайна. Ты скрываешь ее по собственной воле?

— Нет, — ответил Фродо. — Моя воля тут ни при чем. Предмет мне не принадлежит. Он не принадлежит никому из смертных, ни великим, ни малым. Заявить на него свои права мог бы разве Арагорн сын Араторна, о котором я говорил, — он вел нас от самой Мории до водопадов Рэрос.

— Но почему предводителем был он, а не Боромир, князь страны, основанной сыновьями Элендила?

— Потому что Арагорн по прямой линии происходит от Исилдура сына Элендила. Перекованный Меч, который он носит, и есть Сломанный Меч Элендила.