Армбрастер столкнулся с довольно серьезными проблемами.

Безработица в Северной Калифорнии достигла опасного уровня; списки избирателей недвусмысленно говорили о том, что противники Армбрастера могут оказать влияние на голосующих, используя неудачу сенатора в получении правительственных контрактов. Но в самые последние дни перевыборной кампании Армбрастер выкинул довольно ловкую штуку, склонившую чашу весов в его сторону. Он прозрачно намекнул на то, что вот-вот должен получить от министерства обороны около ста пятидесяти миллионов долларов. Этой суммы, по подсчетам экономистов, вполне хватило бы на то, чтобы поправить дела на севере штата.

Сенатор Уикс столкнулся с другой проблемой: нехваткой денег на проведение кампании, поскольку в казне Мэриленда остались весьма скромные суммы. По сообщению газеты «Балтимор сан», Элтон Уикс встретился с восемью предпринимателями штата и сообщил им о том, что Вашингтон готов вложить минимум восемьдесят миллионов долларов в промышленность Мэриленда. Результатом стала кругленькая сумма для проведения избирательной кампании Уикса.

Оба кандидата прошли в Сенат за шесть месяцев до получения ассигнований. Не исключено, что им тайно вручили суммы, предназначенные на оборону. В противном случае, откуда бы им с такой точностью знать цифры? Подрядчик же у них был один: «Дженис индастриз»...

Армбрастер вкладывал деньги в разработки компании по созданию самолета-перехватчика, способного подниматься на большую высоту, хотя проект с самого начала выглядел весьма сомнительным.

Не желая отставать от калифорнийца, Вике взял на себя финансирование не менее сомнительного начинания одного из филиалов «Дженис» в Мэриленде, работавшего над улучшением системы береговых радаров.

Сложив бумаги, Тривейн встал с кресла. Сделав знак стоявшему за стеклянной дверью служащему, он опустил руку в карман...

Выйдя на улицу, он позвонил Уильяму Хиллу: следовало поговорить по делу, касавшемуся морской разведки, которому можно было дать ход уже в ближайшие часы. Для этого-то он и заезжал в Джорджтаун утром, не доверившись телефону.

Дело заключалось в том, что министерству морского флота поручили установить на четырех атомных подводных лодках самое совершенное разведывательное электронное оборудование, и сделать это нужно было за двенадцать месяцев. Указанный срок давно прошел, а четыре подлодки по-прежнему находились в сухих доках. Как выяснил Тривейн, причиной послужило банкротство двух фирм, обязавшихся поставить электронное оборудование.

Командир одной из субмарин во всеуслышание обрушился на повинных в срыве контракта. А весьма агрессивный журналист Родерик Брюс, которому стали известны подробности скандала, угрожал поднять шум в печати. Понятно, что и ЦРУ, и министерство морского флота были в панике: опасно даже упоминать о подводном разведывательном оборудовании. А уж признаться, что четыре лодки находятся в совершенно небоеспособном состоянии, значило пригласить русские и китайские субмарины в моря и океаны.

Ситуация сложилась весьма щекотливая, и подкомитет Тривейна обвиняли в том, что он еще более осложняет ее.

Тривейн прекрасно понимал, что рано или поздно вопрос о его «опасном вторжении» в это дело будет поднят. Готовясь к нападкам, он обосновывал свою позицию тем, что причина срыва контракта в некомпетентности, защищенной грифами «секретно» и «совершенно секретно». Понятно, что работать под таким прикрытием куда как легко! А вообще-то все эти ярлыки скрывали чьи-то позиции и мнения.

Но существовали и другие мнения, от которых он не мог отмахнуться, не проанализировав их самым тщательным образом. Стоило хотя бы раз не сделать этого, и его подкомитет стал бы терять авторитет. А такого Тривейн допустить не мог. Была и другая причина – пока на уровне слухов, заставлявшая держаться настороже. И тут опять возникала «Дженис индастриз».

Упорно поговаривали о том, что «Дженис» собирала деньги, чтобы самой заняться установлением электронного оборудования на подлодках. Злые языки продолжали утверждать, что «Дженис» приложила руку и к банкротству тех самых злополучных фирм, которые так ничего и не сделали.

Зайдя в аптеку, Тривейн закрылся в кабинке и набрал номер Хилла. Тот попросил приехать немедленно...

– Начнем с того, что заявление ЦРУ о том, что русские и китайцы не имеют представления о положении Дел с подлодками, по крайней мере, смешно. Все четыре лодки стоят в доках Нью-Ланден уже несколько месяцев.

Одного взгляда достаточно, чтобы понять, в каком они состоянии.

– Значит, я имею полное право сообщить об этом в газеты?

– Конечно! – ответил Хилл из-за своего письменного стола красного дерева. – Но я предложил бы вам любезно предоставить возможность ЦРУ и морской разведке самим побеседовать с этим парнем, Брюсом, если вам, конечно, удастся с ним поладить... А их страхи... В конечном счете, они беспокоятся лишь о собственной шкуре!

– Не возражаю, но мне не хотелось бы, чтобы мои люди были отстранены от дела!