Сэм очень устал, он чувствовал себя опустошенным, даже подавленным. Хорошо бы зайти сейчас в бар и выпить чего-нибудь, только он, пожалуй, не удержится, хватит лишнего, так что не стоит... Ни к чему хорошему это не приведет. Особенно для Джошуа Студебейкера...

Алан Мартин задумчиво смотрел в окно. Он был один: Эндрю уехал на встречу в филиал «Ай-Ти-Ти», не дав ему никаких указаний. Сэм Викарсон позвонил из аэропорта – судя по всему, ему есть что сказать.

Мелькнул дорожный указатель: «Бойсе, Айдахо, население 73 000 человек, столица колумбийского бассейна».

Мартин никак не мог переключиться на предстоящие переговоры. Мыслями он все еще был в Пасадене, рядом с маленьким человечком по имени Эрнест Маноло. Неправдоподобно юным, неистовым человечком. Эндрю не захотел говорить с ним о Маноло, предложив подождать до вечера, когда все соберутся вместе. Конечно, в этом есть своя логика: в частном разговоре можно упустить детали. Эндрю был прав и в том, что каждый должен сохранить порох сухим до общего обсуждения.

В сущности, этот Маноло не столь важная персона, обычный винтик во вращающемся с пугающей скоростью огромном колесе. И Эндрю был трижды прав, напомнив ему об этом.

Хотя, с другой стороны, Эрнест Маноло, представитель «АФТ-КПП» в Южной Калифорнии, имел здесь особое влияние.

Сколько еще таких Маноло разбросано по стране?

Майкл Райен сидел в кафе, на первом этаже, злясь на самого себя. Какого черта он сюда приперся? Нужно было остаться в номере и ждать звонка Тривейна. Не сообразил, не подумал, и вот на тебе! Первым, на кого он наткнулся в этом кафе, оказался Пол Боннер, собственной персоной!

Понятно, Боннер был изумлен. Майкл, как мог, постарался объяснить причину своего появления здесь, но добился только того, что изумление уступило место подозрению.

Черт бы их всех побрал!

А все из-за этого его дружка, Ральфа Джемисона, редкого тупицы, сумасшедшего! Того самого Джемисона, который фальсифицировал проекты, чтобы «Дженис индастриз» смогла получить сто пять миллионов долларов из фондов на оборону.

Как это ему удалось? И как он решился? Целиком: и полностью продаться «Дженис индастриз»! Старина Джемисон, трижды разведенный, с четырьмя детьми от разных женщин, со всеми его мелкими грешками немолодого уже человека, вроде склонности к дешевым порно...

Правда, «Дженис» его не забыла. Джемисон хвастался, что у них это в порядке вещей. «Мамаша, – заявил он, – бережет свои таланты».

Действительно бережет – счета в швейцарских банках... Бред какой-то!

Прошло уже три дня после того, как Тривейн с помощниками покинул Сан-Франциско, а Джеймс Годдард все еще никак не мог его забыть. Что-то было не то, и последние встречи только усилили беспокойство.

Ну, во-первых, отсутствовал Алан Мартин, что было странно: Алан – кадр ценный, такой же ценный, как и он сам, Джеймс Годдард. Без него многие детали остались невысвеченными. Уж кто-кто, а Мартин не только знал им цену, но умел их схватить на лету!

Правда, Тривейн отделался шуткой, заявив, что Мартин сидит в «Марк Хопкинс» из-за плохой воды в Сан-Франциско.

После последней встречи Годдард решил проверить его слова и отправился в «Марк Хопкинс», где жили люди Тривейна. Выяснилось, что Алан Мартин уже два дня как покинул отель.

Почему же Тривейн солгал? Почему лгал и его второй помощник, Викарсон? Куда на самом деле уехал Мартин?

Может быть, за новой и важной информацией, поступившей в дни их встреч?

Не исключено, что информацию им поставил сам Годдард, проговорившись о чем-то, но что это за информация? О чем она или о ком? Как бы это выяснить, не вызывая ни у кого тревоги? Ведь это так важно!

Марио де Спаданте сказал, что кое-кого следует повесить. Правда, Годдарда в этом списке пока нет, это уж точно! О Господи! Ведь он – ключевая фигура; именно он составил проекты, назвал цифры, по его данным принимались решения. Кем – Годдард не знал, но без него ничего бы не было. Именно он – тот краеугольный камень... Краеугольный камень.

Впрочем, за вниманием и уважением скрывалось презрение – Годдард знал. Презрение к человеку, который мог только предлагать, ничем не располагая...

«Счетовод»... Именно так назвал его Марио де Спаданте. Пусть!.. Зато «счетоводов» не вешают.

Проголосовав, Годдард остановил машину. Он уже принял решение: сейчас он вернется в контору, отберет самые важные документы, аккуратно уложит в портфель и отвезет домой.

На сей раз ему нужны только цифры. Цифры «Дженис», не имена. Теперь он знал, что с ними делать. Человек должен сам заботиться о себе.

Выйдя из машины, Тривейн вошел в фойе отеля. Он обещал Сэму Викарсону, что встретится с ним у него в номере. Но сначала нужно поговорить с Боннером. Независимо от того, что он узнает от своей команды сегодня вечером, ему необходимо вернуться самолетом Пейса в Вашингтон. А затем, уже в зависимости от информации о Маноло, Джемисоне и Студебейкере, отправиться из Вашингтона сначала в Нью-Йорк, а потом – в Чикаго.