Шрифт:
Крюкова усадила Мажарову пить чай и начала издалека. Скольких трудов ей стоило вырастить сына, и вот настал час трудных испытаний… Из-за какой-нибудь чепухи может поломаться жизнь человека…
— Какой чепухи? — переспросила Мажарова, почти не слушая собеседницу.
— Представляете, стоит какому-нибудь деспоту поставить Игорьку на вступительном экзамене на балл ниже, и все полетит прахом: бессонные ночи родителей, слезы матери, надежды…
— Что вы, Валентина Павловна, у вас такой хороший сын! — сказала Нина.
— Я очень, очень боюсь. Игорек застенчивый… — Валентина Павловна приложила к глазам платочек и неожиданно для гостьи произнесла: — Вся надежда на вас…
— А… а… я, собственно, при чем? — опешила девушка.
— Один звонок! Один только звонок! К ректору…
— Чей звонок? — все еще недоумевала Нина.
— Вашего будущего супруга… Не откажите, Ниночка! — Крюкова умоляюще прижала руки к груди.
— Сергей? — пролепетала Мажарова. — Что вы, Валентина Павловна, он такой ответственный… авторитетный…
— Знаю, знаю, все знаю. Потому и прошу. Умоляю!
— Так он меня не послушает, — пыталась как-то отбояриться от назойливой женщины Мажарова, у которой и от своих забот раскалывалась голова.
— Вы еще не знаете мужчин. Простите, конечно… Это мужья не слушаются, ни в грош не ставят жену… Я, конечно, думаю, у вас будет по-другому… Поверьте, такой невесте, как вы, отказать невозможно. Я знаю, на что способен влюбленный мужчина…
— Но у меня язык не повернется… Нет, нет…
— Известно, сухой кусок горло дерет… А мы на него маслица! — глядя с надеждой в глаза девушке, сказала Крюкова. — И не волнуйтесь, Ниночка, все будет строго между нами. Конфиденциально. Будут знать лишь вот эти стены, я да вы… Мы, конечно, не миллионеры, но для сына я ничего не пожалею.
Она замерла в ожидании. Нина молчала.
— Так как же, а?
— Прямо не знаю, как с такой просьбой обратиться к Сергею… Я подумаю, — тихо сказала Мажарова.
— Буду очень признательна… Могу часть сейчас… Сын-то один…
“Боже мой, — вдруг подумала Мажарова, — а может, это выход?”
И неожиданно для себя выпалила:
— Валентина Павловна, вы не могли бы одолжить мне денег? На время?
— Господи! — облегченно выдохнула та. — А я о чем толкую? С радостью!
— Нет, мне лично…
— Конечно же, тебе, — тихонько засмеялась Крюкова. — Как бы аванс… Я уже приготовила…
Валентина Павловна поспешно встала, достала из письменного стола пачку денег и положила перед Мажаровой:
— Две с половиной тысячи… Устроит?
— Да, да, устроит! — воскликнула девушка, неловко сгребая расползающиеся купюры и не веря в свалившееся с неба избавление. — Я отдам… Честное слово!
— Хорошо, хорошо, — кивала Крюкова. — Потом сочтемся. — И перешла на деловой тон: — Слушайте, Нина. Самое главное — экзамен по математике. Там есть такой профессор Гаврилов… Запомнили?
— Гаврилов, — машинально повторила Мажарова.
— Ну и остальные, естественно… Но основное, повторяю, Гаврилов… Когда Игоря зачислят — еще столько же…
— Я пойду, — встала Нина. — Сергей вот-вот вернется.
— Понимаю, понимаю, — поднялась Валентина Павловна. — Только очень прошу: по возможности со звонком не тянуть. Сами знаете, экзамены на носу…
Проводив Мажарову, Валентина Павловна вернулась в комнату и остановилась возле фотографии с изображением ее супруга на верблюде среди барханов.
— Вот так, Юрий Алексеевич, — сказала довольная Крюкова. — Ты делаешь свое дело, а я — свое. Посмотрим, кто лучше…
— Ниночка, дорогая, — сказал Сергей Николаевич на следующий день за обедом, — пригласите, пожалуйста, завтра ваших самых близких друзей…
— Зачем? — спросила девушка, и у нее взволнованно забилось сердце: неужели наконец-то он решился…
— Если вы согласны, — тоже волнуясь, проговорил Виленский, — мы объявим о нашей помолвке.
От нахлынувших чувств у Мажаровой перехватило горло.
— Ну вот, слава богу, и сладилось! — радостно воскликнула Вольская-Валуа. — Поздравляю, голубки вы мои!
У Полины Семеновны на глазах выступили слезы. Она чмокнула в лоб племянницу, подумала и то же самое проделала с Виленским.
— Сергей Николаевич, поверьте, Ниночка у нас хорошая. Скромница, преданная, а уж хозяйкой будет… Век жить будете да нахваливать.
— Вижу, вижу, уважаемая Полина Семеновна. Я ведь не мальчик, — скромно ответил Сергей Николаевич. — Мне многого не надо: чтобы любила и понимала…