Шрифт:
Он взял Нинину руку и надолго прижал к губам.
— Радость-то, радость какая! — не унималась тетя Поля. — Надо сообщить родителям Нины.
— Безусловно, — сказал Сергей Николаевич. — Очень хочу познакомиться с ними.
— Достойные люди, честное слово, — уверяла Вольская-Валуа. — А что приготовим к торжеству? Куропаток или, может, поросеночка под хреном?
— На ваше усмотрение, — ответил жених, доставая из кармана и раскрывая бумажник. — О расходах не беспокойтесь.
— Нет-нет, — запротестовала Мажарова. — Сережа… — Она осеклась, потому что впервые назвала Виленского просто по имени.
— Теперь всегда называй меня так, — попросил Виленский. — В твоих устах мое имя звучит как музыка…
— Сережа, милый, — уже смелее сказала Нина, — такое событие, такое событие… И при чем тут деньги?!
— Ты ставишь меня в неловкое положение, — строго произнес Виленский.
— А ты поставишь меня в еще более неловкое, — твердо проговорила девушка, отобрала бумажник и засунула ему в карман. — В конце концов, ты мой гость. Вот потом, когда…
Виленский вздохнул, недовольный.
— Не надо дуться, хорошо? — весело сказала девушка. — Как говорится, свои люди — сочтемся.
Виленский улыбнулся и, торжественно оглядев женщин, достал из кармана сафьяновую коробочку.
— Ниночка, я хочу завтра в знак нашей помолвки…
Он раскрыл футляр. На черном бархате сверкнуло колечко с зеленоватым граненым камнем.
— Какая прелесть! — вырвалось у Полины Семеновны. — Изумруд?
— Да, — кивнул Виленский, надевая кольцо на палец невесте. — Берег как память. От мамы…
— Сразу видно, старинная работа, — сказала Вольская-Валуа. — Камень карата полтора? — продемонстрировала она свои познания в драгоценностях.
— Три, — поправил ее Сергей Николаевич.
Он не выпускал из своих рук Нинину руку, рассматривая на ее пальце старинное колечко с красными камешками.
— Это тоже неплохо, — поспешила заверить Виленского Полина Семеновна. — Рубины…
— У меня есть бриллиант, — сказал Сергей Николаевич. — Купил в Амстердаме. Правда, не очень дорогой, тысяч двадцать… Но прекрасной огранки… Если ты хочешь, дорогая, я отдам ювелиру, он вставит в это кольцо…
— Что ты, Сережа, такой подарок! — запротестовала было Нина.
— О чем ты говоришь? — покачал головой Виленский, снял с ее руки колечко с рубинами и положил себе в карман. — Ты должна выглядеть как королева… Будешь выглядеть…
Девушка расцвела от счастья. Но, взглянув на часы, заволновалась.
— Опаздываю на работу, — встала она. — Так не хочется идти…
— Я буду ждать и считать минуты, — поцеловал ей руку Сергей Николаевич.
Нина вышла на улицу. Ей казалось, что всё улыбается — прохожие, деревья, дома…
Ей вдруг представились такими ничтожными служба, мелочные заботы и хлопоты, которыми она жила до сих пор.
Увидев очередь на автобус, Нина решила добираться на такси.
По дороге она то и дело поглядывала на подарок жениха. Зеленоватый прозрачный камень переливался всеми своими гранями.
Проезжая мимо салона-магазина для новобрачных, Мажарова проводила глазами витрину, где был выставлен манекен невесты в подвенечном платье и фате.
“Свадебный наряд закажу Фаине Петровне. Самый дорогой!” — решила девушка. И погрузилась в мечты.
И уже не “Волга” с шашечками везла ее по улицам Южноморска, а голубой “мерседес” Сергея (Виленский говорил, что у него собственный “мерседес”.) катил по Калининскому проспекту Москвы. И не на обрыдлую работу она ехала, а на очередной прием в посольстве, где в свете хрустальных люстр общаются почтенные мужчины в смокингах и женщины в дорогих платьях, увешанные драгоценностями. Среди них выделяется блестящая пара — она и Сергей…
— Приехали, — вернул на землю Нину голос шофера такси.
“Ничего, — мысленно говорила себе она, — скоро кончится эта серая жизнь…”
Первым делом она положила в сейф кассы взаимопомощи деньги и с облегчением вздохнула: теперь все в порядке, тревоги и страхи остались позади.
“Как вовремя подвернулась Крюкова!” — подумала девушка.
Недостающую сумму одолжила ей Полина Семеновна. Тетка подгребла все свои сусеки, как выразилась, ради счастья племянницы.
— Тетя Полечка, — заверила ее Нина, — за мной самый дорогой подарок. После свадьбы.