Я с сомнением вытаращилась на него: шутит? Я так привыкла с легкостью читать чужие помыслы, что невозможность проникнуть в мысли Алекса меня обескураживала. Со стороны, наверное, и впрямь выглядела глупой школьницей. Никто и не скажет, что мне сто двадцать.

— Я же не знал, что ты придешь! Видишь, в магазин сбегал — в холодильнике мышь повесилась. Да и с Зойкой оставаться наедине неохота. Слушай, Лиза, — внезапно попросил Алекс, — выручи меня! Зойка такая назойливая, уж не знаю, как от нее отделаться. Давай мы поднимемся и я представлю тебя своей девушкой?

И прежде чем я успела возразить или возмутиться, он твердо взял меня за руку и завел в подъезд.

Гадство! И зачем я только согласилась на эту авантюру? Кожа Зои, разогретая ванной, розовая от прилившей крови — от этого запаха, который, кажется, пропитал всю квартиру, мой рот наполнился слюной еще на пороге. Надо было бежать, бежать, пока еще было можно.

— Ну заходи же! — Рука Алекса втянула меня за порог.

Дверь закрылась, мышеловка захлопнулась. Точнее, захлопнулась клетка с тигром, которого оставили наедине с двумя кроликами. Вот только если первый кролик казался тигру милым и хищник не хотел причинять ему неприятностей, то белой и пушистой крольчихе жаждал вцепиться в глотку — и за то, что смеет флиртовать с первым кроликом, и за то, что так соблазнительно, аппетитно пахнет. Черный кот метнулся было к Алексу, но при виде меня шарахнулся в сторону и зло сверкнул желтыми глазами.

— Санечка! — раздался из комнаты звонкий Зоин голос-колокольчик. — Ты вернулся!

А вот и она сама. Уже успела переодеться в бирюзовую кофточку с умопомрачительным вырезом и короткую джинсовую юбочку, которая выставляет напоказ ее длинные стройные ноги. Ну, ноги, положим, у меня тоже не подкачали. А вот остальное… Я мысленно отметила достоинства соперницы, которым мне нечего противопоставить. Кожа Зои — сияющая, нежно-розовая, как цветок в букете невесты. Мне, чтобы добиться такого оттенка, нужно втереть слой тонального крема да еще пуховкой с пудрой пройтись. А у нее все свое, натуральное. Румянец Зои — природный, прелестный, цвета румян «Клубничное воскресенье» от «Ланком». Только свой не тускнеет, не стирается. Свой расцветает на скулах алым цветком от взгляда любимого, становится ярче от поцелуев.

— Саня… — С лица Зои сползла улыбка, яркие безо всякой помады губы недовольно поджались. «Это еще кто такая?» — можно прочесть в ее глазах, и никакая телепатия не требуется.

Буш льнул к ногам Зои, всем своим видом выражая симпатию к гостье и умоляя ее выставить меня за дверь. А ведь я еще собиралась приютить это осиротевшее пушистое отродье!

— Зоя, это моя девушка Лиза.

Ох, я бы вечность отдала за то, чтобы это было правдой. Глаза Зои потешно распахнулись, рот приоткрылся, румянец прилил к щекам свекольными пятнами, сделав девушку похожей на героиню Инны Чуриковой в сказке «Морозко». Вот только мне было не до смеха. Я старалась лишний раз не вдыхать, чтобы еще больше не обезуметь от ее запаха. Кровь Зои — настоящий нектар. Молодой, игристый, настоянный на уверенности в себе, на понимании своей привлекательности, на радости юности. С той горечью, что течет в жилах потенциального убийцы Коляна, и не сравнить. Все равно что сравнивать дешевый скисшийся портвейн с коллекционным французским шампанским.

— Солнышко, а это моя однокурсница, Зоя. — Пальцы Алекса сжали мой локоть, возвращая в реальность.

«Солнышко» — это он мне?! Ах да, в лифте же мы договорились, что я сыграю ревнивую подружку, чтобы Зойке неповадно было в следующий раз устраивать баню в квартире Алекса.

— С легким паром! — холодно улыбнулась я.

Мои ноздри нервно дрогнули. Я-то знаю, что от жажды, но пусть думают, что от ревности.

— А ты не говорил, — растерянно промямлила Зоя, — что у тебя есть…

— …однокурсница! — закончила за нее я и впилась взглядом прокурора в довольное лицо Алекса. Хоть бы сделал вид, что ему не по себе! Или он собирается стравить нас в драке, а сам завалится на диван с попкорном и будет ждать, кто кого одолеет?

Алекс пожал плечами, мол, что говорить-то? Есть и есть.

— Хороша ли была водичка? — вежливо поинтересовалась я у Зои. — Как искупалась?

— Хлорка хлоркой, — с вызовом выпалила она. — Чего ж в ней хорошего?

— А пойдемте чай пить! — вмешался Алекс, чтобы не допустить кровопролития.

— Да… — радостно начала Зоя.

Ну уж нет! Пытку Зоиной кровью я больше не выдержу. Я пристально взглянула на девушку, и та торопливо пробормотала:

— Да мне домой уже пора!

Зоя маленьким вихрем пронеслась по коридору, запрыгнула в туфли, стащила с вешалки плащик — и была такова.

— Что это с ней? — Даже Алекс не ожидал, что Зоя так легко сдастся. — Хлорки, что ли, хлебнула?

Я ответила Алексу невинным взглядом, позволила снять с меня куртку и юркнула в ванную. Заперлась на щеколду, чтобы отдышаться, и тут же задохнулась. Запах Зои заполнил ванную, впитался в полотенце, небрежно брошенное на корзину с бельем. Длинный светлый волос повис на раковине, еще несколько волосков запутались в водостоке. А эта Зоя — изрядная неряха, сердито подумала я, стряхивая ее волос с раковины.

Зеркало еще было запотевшим. Я провела ладонью по стеклу, стирая туманную дымку, и вздрогнула.

Мои глаза были черными космическими дырами, как у Лидии, когда она однажды не пила крови три ночи. В Лондоне, где мы тогда жили, объявился охотник. Была убита близкая подруга Лидии, леди Агата — светская красавица с фарфоровой кожей и королевскими манерами родом из восемнадцатого века. Лидия была так напугана, что заперлась в доме и не отпускала от себя мужа. Мне тоже пришлось поголодать одну ночь, но на вторую я улизнула через черный ход — жажда была сильнее страха. Лидия тогда продержалась три ночи, потом жажда взяла свое, а вскоре мы уехали из Лондона, чтобы не гневить судьбу. И теперь у меня были глаза той, полубезумной от голода Лидии.