Шрифт:
– Так точно.
– Вот мне еще с психопатами не хватало разбираться...,- недовольно проворчал генерал в штатском.- Ну, включай, показывай.
Референт, мягко ступая по матово блестящему паркету, взял диск, вложил его в раскрывшуюся щель проигрывателя, нажал на кнопку и неслышно скрылся за дверью.
Экран осветился. Запись была черно-белой. Кстати, почему черно-белая? У них техники там не хватает, что ли?
– Не могли бы вы еще раз рассказать, что и как с вами произошло?
– Я уже рассказывал...
– Понимаете, это вы рассказывали в милиции, а они, как вам известно, не специалисты. Я прошу еще раз повторить. Сразу предупреждаю, ведется видеозапись. Камера - вот там.
Человек, которого на экране было видно только со спины, взмахнул карандашом, зажатым как сигарета между двумя пальцами правой руки, показывая, откуда ведется съемка. Сидящий напротив него, поднял голову.
– Итак, было утро...
– Нет, все началось вечером.
– Но вы же пришли в милицию утром?
– А кто мог бы пройти там ночью? Вы смеетесь, что ли?
– Хорошо, хорошо... Итак, вечером... Ну?
– Ну, да. Вечером. Я как раз заступил на пост...
– Извините, перебью для записи: на какой пост?
– Я не могу подробно... Да еще для записи.
– Но вы хотя бы намекните. Что это за объект, на котором вы служили?
– На "Звезде".
– А что такое "Звезда"?
– Все в городе знают, что такое "Звезда". А кто не знает, значит, и не положено знать. Спрашивайте лучше обо мне.
– Хорошо, хорошо. О вас. Вы заступили, значит, на пост. В какое время?
– В шестнадцать ноль-ноль. Как обычно, когда вечерняя смена.
– Вы были вооружены?
– А вы думаете, как? На пост - без оружия, что ли?
– Вас осматривал врач перед заступлением на пост?
– Это еще зачем?- непритворное удивление на лице.
– Ну... Водителей в автоколоннах ведь освидетельствуют... А тут оружие - это пострашнее машины...
– Чего страшного? Мы же по улицам с оружием не бегаем.
– Но вот вы-то как раз по улицам...
– Я сам принес пистолет в милицию и сам сдал его на хранение! Сразу же!
– ...Ну, хорошо... Итак, вы заступили на свой пост. И что?
– И ничего. Дежурили себе и дежурили. Люди с объекта ушли. Ночная смена пришла, научники в лаборатории заперлись.
– Это о каком времени мы говорим уже?
– Ну, часов в десять.
– То есть, темно было на улице?
– У нас зимой темно уже с шести...
– Угу. Темно. А вы - на свету?
– Да я, как в стакане, в своей будке. Вокруг стекло, внутри лампа дневная. Сижу, "светлячком" работаю,- усмехнулся хмуро отвечающий и опять бросил взгляд в сторону камеры.
– А дальше, дальше?
– А дальше все я уже рассказывал. Мы по телефону связаны все вместе, и можно, если что случится, смену вызвать, или там подмениться, чтобы перекусить, потому что на посту есть нельзя же...
– Так, так. И?
– Ну, и вот. Я стал звонить, чтобы меня сменили с поста, у меня там в пакете ужин был, жена приготовила.
– А что на ужин-то?
– Ну, там картошка вареная, пара котлеток, термос с чаем, еще чего-то...
– И вот вы звоните, значит... А - кому?
– Ну, так... Начальнику смены. Беляковичу. Он у нас в тот день был.
– И что происходит?
– А ничего не происходит... Никто не отвечает. А этого просто быть не может! Там же начальник с заместителем, там смена дежурная... Человек восемь там должно быть постоянно!
– И что же, шума никакого не было?
– Да, не было шума, не было!
– Что вы стали делать, когда не смогли дозвониться до начальника смены?
– Ну... Это нарушение, конечно...
– Вы понимаете, что о нарушениях уже разговор не идет?
– Ну, мы мобильники-то не сдаем, а с ними ходим, чтобы связь поддерживать. Ну, и вообще...
– То есть, у вас с собой был мобильный телефон. Так?
– Ну, так...
– И что вы сделали?
– Я Сашке позвонил, другу своему. Он на другом углу дежурил.