Мне по телевидению выступать по мятым бумажкам! Мне народ успокаивать! Мне перед партией отчитываться! Черт-черт-черт... Только-только выплыли, вроде. Только-только успокоилось везде... Нет, точно - агенты кругом. Джеймсы Бонды сраные... На что угодно готовы, лишь бы спокойствия в стране не было... На кого работаете, вашу мать? На Америку работаете? Америка вам доверие оказывает и зарплату платит? А? Что? Сидите уж... Специалисты хреновы... Си-ло-ви-ки... Ох, повезет вам, чувствую. Ох, повезет... А? Да помолчите вы... Все гораздо хуже, чем предполагалось. И если подтвердится - ох, и везение у кого-то... Но мне-то что говорить? А? Что объяснять народу? Какой, блин, траур? Какой, нахрен, траур, спрашиваю? Куда неслись, зачем неслись, сколько их там погибло - что я скажу сейчас людям?

Глава 9

Больше половины жителей Молотова (55%) не испытывают чувство неприязни к людям какой-либо национальности, говорится в опубликованном опросе Центра изучения общественного мнения (ЦИОМ).

В опросе приняли участие около двух тысяч человек, погрешность не превышает 3,2%.

Вместе с тем, к представителям народов Кавказа неприязнь испытывают 29% респондентов, Средней Азии - 6%, к цыганам - 4%. По 3% набрали американцы, китайцы, украинцы и прибалты. Европейцы непопулярны у 2% уральцев, столько же голосов набрали евреи. Азиаты, арабы, африканцы, молдаване, татары и турки набрали лишь по 1%.

Интернет-газета "Правда Урала"

– А сегодня - всё. Ну, что смотришь так, майор? Всё - это всё. Можешь идти потихоньку. Одежду выдаст каптёр - твою порезали и сожгли сразу, уж очень она была... Ну, в общем, была она. Так что - пока, майор. И - не попадайся нам опять,- длинный худой бритый наголо доктор в камуфляже под синим халатом шутливо постучал по столу.

– И что? Я могу идти? Вот так просто?

За окном буйствовал апрель. Весна в этом году была дружная и теплая. Сразу после последних мартовских заморозков - а без них ни одного года не помнили старожилы - пригрело, стаял последний снег, расшумелись воробьи в кустах, а в закутках под стенами на солнцепеке даже вылезла первая редкая еще зеленая трава, расцвеченная отдельными желтыми глазками мать-и-мачехи.

И еще воздух. Плотный, с какими-то зелеными влажными запахами, а сам при этом натурально синий до оскомины.

Виктор вышел из двери в этот воздух и неожиданный после тесной палаты простор и прислонился пьяно к нагретой солнцем стене, зажмурившись от удовольствия.

– Воин, ты охамел?

Перед ним стоял, крепко упершись в землю начищенными и пускающими солнечные зайчики хромовыми сапогами какой-то чин без погон, но в камуфляже. Правда, Виктор уже заметил, что многие тут ходят в форме, но без погон.

Чин смотрел ему куда-то в переносицу прозрачными глазами чуть навыкате и усиленно старался держать равновесие. Его ощутимо пошатывало.

– Н-ну?- он выпрямился еще сильнее, столбиком встал перед Виктором, и, смотря по-прежнему в переносицу или чуть выше, угрожающе протянул.- Не слышу ответа, боец! Звание, фамилия, по какой надобности, почему не при деле? Н-ну?

– Майор Сидорчук,- оторвался Виктор от стены.

– Майор? Почему - майор? Почему не по форме, раз майор? Где погоны?

– А вы сами-то - кто будете? Тоже без погон...

– Замечания? Мне - замечания? Знаешь, что, майор... Иди, вон, к командиру, ему и делай свои замечания,- лицо у него вдруг сделалось обиженным-обиженным. Он повернулся налево кругом, покачнулся, но удержал равновесие, и замаршировал куда-то по пустому плацу, отмахивая левой-правой, левой-правой.

– Трыщ майор, вас к командиру части,- тут же, будто ждал конца спектакля, подскочил какой-то молодой и мелкий сбоку.

– Это кто был такой грозный?- смотря на удаляющегося типа, спросил Виктор.

– Где? Этот-то? Михалыч, начклуба здешний. Он у нас по книжкам спец. Только зашибает крепко с тех пор, как... Ну, с тех пор, в общем.

– Ага. С тех пор. Вот так, значит,- с расстановкой повторил Виктор.- Ну, веди к своему командиру.

...

– ...Вот поэтому я и говорил тебе тогда, что нет больше ни твоего дела, ни того отдела, который это дело расследует...

Подполковник Клюев повернулся на каблуках, отворачиваясь от яркого солнечного окна, в которое невидяще смотрел, коротко и четко рассказывая о положении дел.

– В общем, майор, такое дело. Я теперь здесь старший по званию - так уж вышло. Кто-то должен брать на себя ответственность... У меня есть средства - склады набиты, все как положено. Тут же в случае мобилизации - дивизию могли выставить. Но у меня нет сил. Каждый кадр для меня - на вес золота. Когда услышал, что ты жив, поднял ребят, и они тебя искали почти с месяц, наверное. По месту прошли, просчитали возможности, посетили квартиру...

– Ну, там-то я не появлялся,- хмыкнул Виктор.