Да, Квин слушал и слышал. Что же касается Дюка, то, очевидно, до его ума никто не удосужился донести эту премудрость. Потому что, следуя своей ежедневной привычке, тот подкатил к клубу на том же «мерседесе», на котором накануне возил к объекту Квина.

Дюк был одинок. Самонадеянность была для него врагом номер один. «Берлин — мой город. Меня тут никто не сможет тронуть». Так он рассуждал. Кретин.

Цель столь раннего визита Дюка в клуб заключалась в том, чтобы проверить выручку за прошлую ночь. Квин это знал по своему прошлому опыту, когда работал с ним. Как хвастался сам Дюк, он любил с самого утра точно знать, что именно его ждет впереди. И предпочитал каждый свой день начинать с того, что ровно в одиннадцать останавливался возле «Кошачьего дома» — не слишком изысканное название для такого заведения.

Привычки. Идиотские и безрассудные привычки.

Квин видел, как толстяк вышел из машины и направился в клуб. Спустя двадцать минут Дюк появился в дверях с довольной улыбкой на устах. Обернулся и сказал что-то человеку, который находился внутри, после чего направился к машине.

Когда его автомобиль тронулся с места, Квин завел мотор «вольво». Но двигаться не спешил, а дождался, когда «мерседес» одолеет полквартала, и только после этого развернул машину и последовал за ним.

Прокатившись немного по городу, «мерседес» остановился напротив ювелирного магазина. И снова Квин наблюдал за Дюком, не выходя из машины. Тот вошел внутрь, но надолго там не задержался. А когда вернулся, улыбки у него на лице не было. Очевидно, выручка там оказалась меньше, чем ожидалось.

У Дюка ушло еще добрых два часа на инспектирование собственного бизнеса. Если ему недоставало ума, чтобы вести интеллектуальную игру, то по части вкладывания денег, судя по всему, он был большой мастак. Казалось, он приложил свою руку везде, где можно: ночной клуб, несколько ювелирных магазинов, рестораны, финансовый офис, рекламное агентство, дюжина журнальных киосков. Правда, все эти прибыльные предприятия не приносили ему столько доходов, как посредничество при организации секретных операций.

Наконец «мерседес» заехал в жилой квартал и остановился возле многоквартирного здания. Это был новый поворот. Квин не знал, был ли тут очередной источник доходов Дюка или тот просто здесь жил, но ему уже порядком надоело кататься по городу. К тому же в отличие от множества прочих остановок это местечко вполне подходило для того, чтобы они могли потолковать с глазу на глаз.

Квин вытащил из рюкзака пистолет, глушитель, нож и набор отмычек. Все, кроме пистолета, рассовал по карманам куртки. Дюк выбрался из машины, и Квин тоже, засунув пистолет за пояс брюк.

Перед ними находилось старое пятиэтажное здание, стены которого уже давно нуждались в покраске. Другие дома на этой улице имели гораздо лучший вид. От тротуара к облупленной синей двери вела небольшая лестница.

Пока Дюк одолевал ступеньки, Квин сумел существенно сократить расстояние между ними. А когда тот входил в дом, пулей взлетел по лестнице и успел ухватиться за ручку двери, прежде чем та успела полностью закрыться.

Он замер, прислушиваясь. Если бы Дюк почуял опасность, то должен был всполошиться. Однако звук медленно удаляющихся шагов за дверью свидетельствовал об обратном. Подождав, пока шаги совсем стихнут, Квин открыл дверь и проскользнул внутрь.

Он очутился в темном подъезде. К трубе у стены был пристегнут цепочкой велосипед. Слева от Квина висели видавшие виды почтовые ящики. Перед ним была еще одна дверь, ведущая на лестницу. Подпертая внизу кирпичом, она была настежь открыта. И, судя по всему, сохраняла подобное положение уже не один год. За ней вправо поднималась лестница, а в глубь здания уходил коридор.

Квин направился вперед и остановился у ступенек. Запах сырости, кухни и мочи резко ударил ему в нос. Такие и даже сохранившиеся в лучшем состоянии здания были непригодны для жизни. Следовательно, Дюк не мог здесь обитать. Должно быть, его привело сюда что-то другое.

Используя лестницу в качестве прикрытия, Квин осторожно выглянул в коридор, ожидая увидеть там Дюка. Но коридор был пуст. Однако оттуда донесся какой-то слабый звук, словно там скулила собака. Квин осторожно стал разведывать, откуда тот исходит, пока не нашел его источник в небольшой нише.

Лифт.

Спустя мгновение специфический звук оборвался: Дюк поднялся до места назначения. К сожалению, возле лифта не было индикаторов этажей, и Квин не мог определить, на каком этаже тот вышел.

Здание было невысоким, и в отличие от Дюка Квину не составляло труда взобраться наверх по ступенькам. Он вернулся к лестнице и начал по ней подниматься.

Квин настиг Дюка на четвертом этаже, когда тот стучал в дверь. Скрываясь в тени лестницы, Квин выжидал.

Дверь отворилась, и из нее высунулась голова пожилой дамы.

— Фрау Рус, — произнес Дюк по-немецки. — Мне нужно поговорить с ними.

— Хорошо, герр Ремер, — ответила она. — Подождите немного.