Эйс сделал рукой пригласительный жест.

— Давайте пройдем в гостиную, там говорить будет гораздо удобней.

Элизабет пошла первая. Мэгги медленно последовала за ней. Вудроу направился за ними, сперва вопросительно взглянув на Эйса. Эйс дернул плечом и, прежде чем пойти в гостиную, тихо сказал: «Позже».

— Мэгги испекла пирожки, — проговорил Эйс, — а еще есть кофе.

Вудроу плюхнулся на диван рядом с докторшей и погладил себя по животу.

— Разве я когда-нибудь отказывался от стряпни Мэгги?

Эйс повернулся к Элизабет.

— А вы?

Поставив сумочку на колени, она нервно теребила в руках ее ремень.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась она.

— Вы уверены? — спросил Эйс. — Мэгги делает очень вкусные пирожки.

— Я не сомневаюсь, что они превосходные, но я на самом деле ничего не хочу, спасибо,

Эйс дернул плечом.

— Как скажете. — Он направился к двери, но Мэгги его опередила.

— Я принесу Вудроу тарелку, — обратилась она к Эйсу и вылетела из комнаты.

Едва сдержав вздох, Эйс уселся в стоящее напротив дивана кресло и натянуто улыбнулся.

– Как вы доехали из Далласа?

Дожидаясь ответа Элизабет, Вудроу взглянул на нее, но, ничего не услышав, проговорил:

– Прекрасно. Мы приехали в «Таннер-Кроссинг» перед рассветом, поэтому остановились в моем доме. Мы немного вздремнули, прежде чем прийти сюда.

Эйс кивнул, не зная, что сказать, чтобы нарушить неловкое молчание.

Элизабет пришла ему на выручку:

– Мне бы хотелось увидеть мою племянницу, если вы не возражаете.

– Она все еще спит. Я думаю, нам придется немного подождать.

Вудроу, взглянув на плотно сжавшиеся губы Элизабет, тотчас же понял: она не хочет ждать. Тем не менее она кивнула в знак согласия.

Мэгги вернулась с подносом и поставила его на кофейный столик перед Вудроу.

– Ты ведь любишь черный кофе, Вудроу? — она передала ему чашку с кофе, затем тарелку с двумя пирожками.

Он, расположив тарелку на своем колене, откусил пирожок, закрыл глаза и блаженно застонал.

– Черт возьми, Мэгги, если бы ты уже не была замужем, я опустился бы на колено и немедленно сделал бы тебе предложение.

– Ты — предложение? — повторила она и рассмеялась, садясь рядом с Эйсом. — Разве ты не убежденный холостяк?

Вудроу отхлебнул кофе, затем провел рукой по губам.

– Да. Но любой мужчина был бы дураком, если бы упустил такую женщину.

Эйс жестом собственника положил руку па колено Мэгги.

– Извини, брат, она уже занята.

Элизабет кашлянула, привлекая к себе внимание.

– Вудроу не рассказал мне, как умерла Рене.
– Она взглянула на Мэгги, адресуя вопрос к ней.
– Он сказал, вы знаете.

– Преэклампсия.

– Токсемия, — задумчиво повторила Элизабет, затем нахмурилась.
– Я думаю, ее гинеколог должен был заранее распознать симптомы и принять соответствующие меры.

Мэгги пожала плечами, она чувствовала себя очень неуютно.

– Наверное, должен был, если бы Стар регулярно его посещала. Как сказал мне доктор, она показалась ему только один раз — а именно когда обнаружила свою беременность — и больше не приходила на консультации.

Внимание всех взрослых привлек плач младенца.

Мэгги встала.

– Это Лаура. Я принесу ее.

Элизабет тоже поднялась и остановила Мэгги за руку.

– Можно я?
– спросила она, затем добавила: - Пожалуйста!

Мэгги открыла рот, собираясь возразить, но промолчала. Она снова села на свой стул и сказала: — Детская — третья дверь налево.

Элизабет пошла на звук детского плача, считая про себя двери. Возле третьей она остановилась, глубоко, вздохнула и вошла внутрь.

Ее приветливо встретил солнечный свет, льющийся из высоких окон. Большие подушки в бело- розовых наволочках, положенные по бокам детской кроватки, загораживали собой ребенка. Ее племянница лежала совсем рядом, но Элизабет отпрянула назад, боясь сделать шаг.

Похожа ли малышка на Рене? Интересно, у нее такие же льняные кудри? Гипнотические голубые глаза? Тонкие черты лица? Сможет ли она, Элизабет, вынести это, если малышка действительно похожа на Рене?

Крик ребенка становился все сильнее, и Элизабет сделала робкий шаг вперед. Еще один — и над огромными подушками, сердито рассекая воздух, показался крошечный кулачок. Еще один шаг — и она полностью увидела ребенка. В груди се защемило. Моя племянница, подумала Элизабет, судорожно глотая воздух. Она сделала последний шаг и, опершись на перильца кроватки, пристально всмотрелась в девочку.