Волна ненависти захлестнула с головой, и только окрик Курбаши остановил от немедленных действий.

– Куда, стоять! Славка, ты что надумал, черт бешенный!
– Положив руку мне на плечо, Курбаши добавил негромко, - что ты ему предъявишь? Да он только и ждет, чтобы ты вломился в усадьбу! Застрелит тебя, как собаку и никто его не обвинит, даже Шериф. Этот Пернач - серьезный человек, авторитетный. В городском Совете у него все схвачено. Нет, если прямо доказать, что виноват - никто и не вступится, а так... мы до него доберемся, я тебе обещаю, носом рыть будем, но накопаем!
– Он с силой ударил кулаком по ладони.
– Я чую, есть за ним много грехов, на пять расстрелов хватит.

– Нет, Фархад, не пойдет. Плевать мне на Совет и на законы, эта гнида думает, что волен творить зло направо и налево, потому что чист перед законом? Не пойман, не вор?! Я забью эти законы ему в пасть вместе зубами! Не держи меня, Курбаши!
– Я дернул плечом, высвобождаясь.

– Дурак, ты Славка, ох дурак... Черт с тобой иди, но бойцов тебе не дам, нельзя Отряд выставлять бандитами в городе.

– И не надо, сам разберусь. Все, прощай, десятник, пора мне. Позаботься о Димке, он парень хороший, честный.

Я старался говорить спокойно, а внутри от смертного ужаса и какой-то неведомой прежде решимости захолодело. Но жить дальше по 'закону' не мог... или мог, но решил не жить. Что-то сгорело и рассыпалось в прах раз и навсегда. Мертвые сраму не имут. Пернач думает, что Славке Ертарову можно плюнуть в лицо, и он утрется, да еще спасибо скажет? А ни хрена подобного. Пес паршивый, ловко придумал, и зацепить вроде не за что, и условия выполнил. Получается, воевать незачем! Не-е-ет, врешь, сука, я тебя и душу твою подлую наскрозь вижу.

Сборы получились короткие. Автомат на плечо, пистолет в кобуре, нож на поясе - чего тянуть? Первый шаг дался с трудом, ноги словно отказались идти. Тянуло вернуться к ребятам, остаться вместе ними - защищенным, здоровым, живым... Но воля и ненависть - гремучая смесь, с каждым пройденным метром мне становилось легче. Главное, начать. Бешенство свернулось в груди в тугой ком, не давая дышать полной грудью, меня колотило нервным тиком, пальцы подрагивали, шаги выходили рваные и почти прыгающие. И весело, страшно, и легко. Словно падаю в бездну и почти лечу. Теперь к Дыку, пара боевиков-наемников с пулеметами мне точно не помешает.

В кабаке народу - не протолкнуться, дым, гам и реки пива. Сам кабатчик на козырном месте - у своих сияющих медью кранов - на розливе. Протолкнувшись сквозь неподатливую толпу, добрался до стойки и, напрягая горло, крикнул:

– Дык, что там по моему делу?

Хозяин, оторвавшись от своих бочек, перегнулся через стойку и негромко ответил:

– Нечем тебя порадовать, земеля. Двое уехали, а еще один, нажрался в мат, пьянь, толку от него сегодня ноль. Завтра, как проспится, могу с ним тебя состыковать.

– Ясно. Ладно, тогда просто подыщи мне провожатого до усадьбы Пернача, дело у меня к нему срочное. Я заплачу.

– Не надо платы, выходи на крыльцо, сейчас подгоню тебе паренька, ну, удачи.

Дык мрачновато глянул на меня и вернулся к пивным кранам. Вот такие дела. Выбравшись на двор, спустился с крыльца, поджидая посыльного. В голове крутились разные мысли. Все к лучшему, сам справлюсь или сдохну в одиночку. Только мне помирать рано, домой еще вернуться надо. Пусть вражины чертям поклоны бьют в аду. Эта мысль почти рассмешила меня. А и, правда, зачем я иду? Убить бандюгу и его подручных? В принципе, решаемо... нет, не то. Надо восстановить справедливость. Наказать Пернача так, чтобы впредь неповадно было. Вот приду к нему на двор и потребую дикой виры! Точно! Только одно не ясно, станет ли платить и не захочет ли меня, раба божия, под дерн укатать. Ну, вот тогда и повоюем, но первым начинать бойню не стану. Решено.

– Господин, вам надо к усадьбе Макса Пернача пройти?
– Осторожно дернув за рукав, осведомился не высокий, щуплый, но бойкий паренек лет двенадцати.

– Да, все верно. За полтину поработаешь чуток?

Малец, обрадованный такими барышами, быстро довел меня до места. Сунув ему в руку обещанное, в стремительно сгущающихся сумерках долго рассматривал усадьбу. Высокий деревянный забор, по верху - колючая проволока в два ряда, капитальные ворота в нашем сибирском стиле с калиткой - не усадьба, форт настоящий, не хватает только наблюдательных вышек по углам. Над забором видно только крышу дома и трубу с медленно поднимающимся из нее дымом.

Неподалеку от усадьбы росло большое дерево, на которое я решил взобраться. Прикинув, как лучше провернуть дело, передвинул автомат на левый бок и вниз стволом, чтобы не мешал двигаться. Подпрыгнув, ухватился за нижний сук, подтянулся вверх и забросил ногу. Поднявшись еще на пару метров вверх, достаточно устойчиво разместился в развилке, рассматривая внутренний двор усадьбы, видный как на ладони. И темнота не помеха, а только к выгоде - бандиты ярко светили себе керосиновыми лампами, и для них мир за пределами светового круга, был непроглядно темен.