Шрифт:
…что чиновник, живущий не по взяткам, – вызывает подозрение?
Клочья
Ел первое – и капнул на манишку. Сам себе птичка – с нежностью подумал о себе…
Единственная привязанность к родному очагу – подписка о невыезде.
Зачем мне врать, если мне и так никто не верит?..
За что я ненавижу зиму? А вот за что. В детстве я зиму очень любил. Но детство кончилось, а зима осталась…
Как горько, что на молодость я потратил свои лучшие годы!
Когда прошу – всегда уступчив.
Который год ищу связь между Ван Гогом и Пьером Безуховым. Нутром чувствую: между ними что-то общее, но что?!
Мой папа – любитель экстремальных видов спорта: опаздывать на поезда, на самолеты… А однажды он словил такси, с невероятными усилиями, чтоб догнать последний наш троллейбус. И это притом, что мы живем в пяти минутах, и идти к нам – в противоположном направлении…
Преимущества одиночества: не отрезать от хлеба, а откусывать.
Моя библиотека напоминает гарем. Когда я вижу, что на месте нет моей любимой книги, я чувствую, что мне изменяют…
Моя совесть меня никогда не мучила вхолостую, а только тогда, когда я уже попадался…
Не забуду никогда: в Петродворце – «Извините, туалет на реставрации!»
Ну не могу я быть порядочным во всем! Где-то должен я, как человек, и отдохнуть…
Предпочитая русскую кухню, мы пили не закусывая…
Смотрю на отшлифованные миллионами лет камни и с горечью понимаю: да, я еще долго буду неотесанным…
Когда куда-то нужно опоздать – зовут меня!
Собирал библиотечку по атеизму: увлекался отсутствием Бога.
Могучая родословная: генеалогический дуб.
Ищу человека, которому мог бы многое простить…
У меня заветная мечта – жить в райском уголке, забытом Богом…
Что мне удается, так это честные глаза. Но что от них толку, при моей обманчивой внешности?
Я всегда радовался чужому успеху, всегда! До тех пор, пока меня не обокрали…
Апокалиптическое сознание: слег спать…
Когда видишь красивую девушку, теряешь голову. Ищешь. Находишь. Но попадаются уже какие-то другие.
Нам так удалось сыграть свадьбу, что многие поверили.
Брак – блестящая возможность выдать себя за кого-нибудь другого.
На его лице, непонятно откуда, проступало благородство…
Мы с ней – как сообщающиеся сосуды: она наливает – я пью…
Я сдувал с любимой пылинки. Сдувать с нее пыль – уже не было ни времени, ни сил…
Мое отношение к женщине – вежливое обхождение. Десятой дорогой.
Да, видно я отношусь к сексуальным меньшинствам. И что мне делать, вешаться? Ну люблю я эту Родину, люблю!..
Все хорошо.
Жизнь сложилась…
Как карточный домик.
На жизнь не жалуюсь: узнает – будет мстить…
Звоню одному донецкому афористу, а он: «Тихо, тихо!» Я: «Что такое?» – «Я на пороге фразы!»
Из женщин я больше всего люблю ту, которая с воображением. Цветов такой я не вручаю никогда. Себе она выбирает сама, на цветочном базаре.
– Вот эти, – говорит она мне.
– Вот и отлично, – говорю ей я.
И мы идем домой.
А цветы остаются…
– Может ли повториться советская власть?
– Только в виде следственного эксперимента…
По Донецку экскурсия: