Мне нравится быть самим собой.

Она отстегнула свой ремень, я отстегнул свой и перетащил ее к себе на колени. Я чувствовал, как она, теплая и счастливая, прижимается ко мне.

Так вот зачем все сюда ездят.

Она хихикнула, и убрала волосы с моих глаз.

— Что это?

Я схватил ее правую руку. С ее запястья свисал тот самый браслет, который Амма дала Мэйкону прошлой ночью на болоте. У меня внутри все сжалось, мне придется испортить Лене настроение. Я должен сказать ей.

— Мой дядя дал мне его.

— Сними, — я повернул браслет на ее запястье в поисках застежки.

— Что? — ее улыбка померкла. — О чем ты говоришь?

— Сними его.

— Почему? — она выдернула у меня свою руку.

— Кое-что произошло этой ночью.

— Что произошло?

— После того, как я пришел домой, я проследил за Аммой, она ходила к Заводи бредущего, туда, где она живет. Она выскользнула из нашего дома посреди ночи, чтобы кое с кем встретиться на болоте.

— С кем?

— С твоим дядей.

— И что они там делали? — Ее лицо стало мертвенно бледным, и я мог уже сказать, что все, что могло бы быть возле башни, уже не случится.

— Они говорили о тебе, о нас. И о медальоне.

Теперь она слушала внимательно.

— И что с медальоном?

— Он что-то вроде Темного талисмана, что бы это ни значило, и твой дядя сказал Амме, что я не зарыл медальон. Они здорово всполошились из-за него.

— А с чего они взяли, что это талисман?

Я начал злиться. Похоже, она не видела главного.

— А как насчет того, что они вообще друг друга знают? Ты хоть знала, что твой дядя знаком с Аммой?

— Нет, но я не знакома со всеми, кого он знает.

— Лена, они говорили про нас. О том, что медальон нужно держать подальше от нас, а нас надо держать подальше друг от друга. У меня такое чувство, будто они считают меня угрозой чему-то. Словно я вмешиваюсь во что-то. Твой дядя думает…

— Что?

— Твой дядя думает, что у меня есть какая-то сила…

Она рассмеялась, что разозлило меня еще больше.

— С чего он это взял?

— Потому что я привел Ридли в Равенвуд. Он сказал, что у меня должна быть какая-то сила, чтобы сделать подобное.

Она нахмурилась.

— Он прав.

Это был совсем не тот ответ, которого я ожидал.

— Ты меня разыгрываешь, да? Если бы я обладал какой-то силой, ты что, думаешь, что я бы об этом не знал?

Может, она и не знала, зато я знал. Мой отец был писателем, а мама целые дни проводила за чтением журналов о почивших генералах Гражданской войны. Я был настолько далек от обладания магическими способностями, насколько это вообще возможно, если только умение надоедать Амме не посчитать за магию. Должно быть, была какая-то лазейка, которая позволила Ридли зайти. Один из проводков в системе безопасности магов перегорел.

Наверное, Лена думала о том же.

— Расслабься. Думаю, этому можно найти объяснение. Значит Мэйкон и Амма знакомы друг с другом. Что ж теперь мы это знаем.

— Не похоже, чтобы тебя это сильно расстроило.

— В смысле?

— Они лгали нам. Оба. Тайно встречаются, собираются нас разлучить. Заставляют нас избавиться от медальона.

— Но мы же никогда их не спрашивали о том, знают ли они друг друга, — почему она так реагирует? Почему она не расстроена, не злится, будто ей все равно?

— А с чего бы нам спрашивать? Неужели тебе не кажется странным, что твой дядя посреди ночи общается на болоте с Аммой, вызывающей духов и читающей по куриным костям?

— Да, это странно, но я уверена, что они просто пытаются защитить нас.

— От чего? От правды? Они еще кое о чем говорили. Они пытались выяснить кое-что про кого-то по имени Сара… что-то там. И о том, как ты проклянешь нас всех, когда обратишься.

— О чем это ты?

— Я не знаю. Почему бы тебе не спросить у своего дяди? Посмотрим, скажет ли он тебе правду на этот раз.

Я зашел слишком далеко.

— Мой дядя рискует своей жизнью, чтобы защитить меня. Всегда рисковал. Он согласился принять меня в свой дом, зная, что через несколько месяцев я могу превратиться в монстра.

— От чего он тебя защищает на самом деле? Ты хотя бы догадываешься?

— От меня самой! — рявкнула она. Все, я довел ее. Она рывком распахнула дверь и, вырвавшись из моего объятия, вышла наружу. Тень от массивной белой водонапорной башни все еще прикрывала нас от Саммервиля, но день больше не казался таким уж солнечным. Там, где несколько минут назад было безоблачное синее небо, уже пролегли серые полосы.