– Если сумею заказать билет.

– Не смеши мои подметки! Твоя сестра работает в Шереметьево, и она тебя обожает. Я уверен, ты сможешь вылететь еще до наступления утра.

– С ума сошел? Мне нужно выспаться и собрать чемодан.

– Ты не понимаешь: следующая ночь станет для меня катастрофой! Если тебя не будет рядом…

– Хорошо, я прилечу. Сделаю что смогу. Как только билет будет у меня на руках, я отправлю тебе сообщение.

– Спасибо. Спасибо! – Павлик еще раз влажно хрюкнул. – Я буду ждать от тебя известий. До встречи, Тер!

Положив трубку на аппарат, Терентий нервно прошелся по комнате. Невероятно. Павлик бросил Тамару! Это ведь страшное потрясение – вот так, в одночасье, отказаться от отношений, которые долгое время были для тебя в жизни самыми главными. Этому есть только одно объяснение – Павлик польстился на что-то новое. На что-то очень яркое, потрясшее его до основания.

Терентий попытался вообразить себе охмурившую Павлика девушку Анжелу и не смог. Посмотрел на дверь и озабоченно подумал: «Нужно сообщить Наде о том, что мне пора собираться, причем немедленно».

Между тем Надя стояла в кухне возле окна и бездумно вертела в руках пустую чашку. Глаза ее были расширены, как у ребенка, нетерпеливо ожидающего чуда, на губах блуждала улыбка. Нескольких подслушанных фраз хватило Наде для того чтобы понять – Павлик бросил Тамару.

А что, если бы… Что, если бы Терентий тоже взял – и бросил ее! Эта мысль, словно стальной шарик, пущенный сильной пружиной, прокатилась по ее сознанию, разбудив эмоции, дремавшие до поры до времени в темных омутах Надиной души.

Чувства, которые Надя испытала, на секунду ощутив себя свободной от Терентия, были такими новыми, такими неожиданными и такими вдохновляющими, что она едва не задохнулась. Грудь ее под мягкой тканью домашнего платья заходила поршнем, губы затрепетали.

– Надя, я нужен Павлику, – сказал Терентий, стремительно врываясь в кухню. – Я должен лететь как можно скорее.

Он гадал, какое у Нади сейчас выражение лица. Она стояла к нему спиной, и он вдруг почувствовал себя до ужаса глупо. Все получилось как она хотела. Терентий стряхнул с себя неловкость и начал объяснять, что произошло в Болгарии.

– Можешь себе представить: Павлик ушел от Тамары. Бросил ее прямо на курорте.

Надя быстро повернулась к нему. Выражение ее лица было торжественным и странно счастливым, как будто вот прямо сейчас с ней случилось что-то хорошее.

– Терёша, я тут подумала… Может быть, тебе тоже уйти от меня?

– В каком смысле – уйти?

– Я вдруг поняла, что, если бы мы расстались, нам обоим стало бы невыразимо легче! Мы в последнее время совершенно друг друга не понимаем. Мы ужасно разные, Терёша. И если бы ты сейчас сделал решительный шаг, все разрешилось бы само собой!

Терентий отступил назад и вытаращил глаза.

– Надя, ты так шутишь? – осторожно спросил он.

– Ну, как я могу шутить? – Надя смотрела на него с такой живодерской надеждой, что у Терентия мурашки побежали по спине. – Я давно хотела поднять эту тему, но как-то все не решалась. А тут очень кстати позвонил твой Павлик…

– Кстати? – со священным ужасом спросил Терентий, кожей почувствовав, что она ни во что не играет, а говорит совершенно серьезно.

– Терёшенька, неужели ты сам не чувствуешь, до какой степени мы с тобой сделались неинтересными друг другу в последнее время?

– Нет, – жестко ответил тот. – Не чувствую.

– Ты пытаешься победить обстоятельства, борешься со своими демонами, а я занимаюсь совсем другими делами.

– Могла бы вместе со мной немного побороться. – Терентий уронил руки и смотрел на Надю во все глаза.

– Но я не хочу! Мне нравится моя жизнь. Кроме того, я считаю, что мужчина сам должен справляться со своими трудностями, иначе зачем он вообще мне нужен? Зачем мне нужен слабак?

– Значит, вот что ты обо мне думаешь…

– Нет, я говорю не о тебе! У тебя есть уважительная причина для столь долгой депрессии, я все понимаю. Не делай из меня монстра, хорошо?

– Думаешь, не стоит? – с сомнением спросил Терентий, в голове которого мир медленно переворачивался с ног на голову. – И давно ты это задумала?

– Да нет, мне только что пришла в голову такая мысль, – оживленно ответила Надя и поставила чашку на стол. – Налить тебе чего-нибудь? Я имею в виду: чего-нибудь покрепче, чем чай. Или нет, в дорогу не стоит. Тебе ведь лететь, это вредно.