Что такое пен-пен-ди-ку-ляр, или Веселые школьные истории

Аннотация

В книгу известной детской писательницы Марины Дружининой вошли весёлые школьные истории. Читая эти истрии, ребята узнают в их героях - весельчаках, озорниках и выдумщиках себя и своих школьных друзей.

Непослушные цыплята На уроке музыки Глафира Петровна строго сказала: – Дети! Сегодня я вам продиктую новую песню. А вы записывайте всё очень тщательно, не пропуская ни единого словечка! Итак, начали! «Цып, цып, мои цыплятки...» А в это время Петька Редькин решил пощекотать Владика Гусева. Владик взвизгнул и подпрыгнул. А Петька захихикал. – Как вы себя ведёте? Безобразники! – рассердилась Глафира Петровна. – Вы у меня дождётесь! – И продолжала: – Цып, цып, мои касатки, вы – пушистые комочки... А в это время Владик Гусев решил дать сдачу Петьке Редькину и тоже его пощекотал. И теперь уже Петька взвизгнул и подпрыгнул. Глафира Петровна рассердилась ещё больше и крикнула: – Совсем обнаглели! Распустились! Если не исправитесь, то ничего хорошего из вас не получится! Только хулиганы и бандиты! Срочно подумайте над своим поведением! И стала дальше диктовать про цыплят. А Петька Редькин подумал-подумал над своим поведением и решил его исправить. То есть перестал щекотать Владика и просто выдернул у него из-под носа тетрадку. Они начали тянуть несчастную тетрадку каждый к себе, и она в конце концов разорвалась. А Петька и Владик с грохотом свалились со стульев. Тут терпение Глафиры Петровны лопнуло. – Вон отсюда! Негодники! – закричала она страшным голосом. – И чтоб завтра же привели родителей! Петька с Владиком чинно удалились. Глафире Петровне больше никто не мешал. Но она уже не могла успокоиться и всё повторяла: – Накажу! Ух, накажу негодников! Надолго запомнят! Наконец мы дописали песню, и Глафира Петровна сказала: – Вот Ручкин сегодня хорошо себя ведёт. И слова, наверное, все записал. Она взяла мою тетрадь и стала вслух читать. И лицо у неё постепенно вытягивалось, а глаза округлялись. – «Цып, цып, мои цыплятки, я вас накажу, вы у меня дождётесь! Цып, цып, мои касатки! Безобразники, как вы себя ведёте? Вы, пушистые комочки, совсем обнаглели! Мои будущие квочки! Из таких, как вы, вырастают бандиты и хулиганы! Подойдите же напиться и подумайте над своим поведением! Дам вам зёрен и водицы, и чтоб завтра же привели родителей! Ух, накажу этих негодников! Надолго запомнят!» ...Класс захлёбывался и всхлипывал от смеха. Но Глафира Петровна и не улыбнулась. – Та-ак, Ручкин, – произнесла она металлическим голосом. – За урок тебе – двойка. И чтоб без родителей ты в школу не являлся. ...Ну за что, спрашивается, двойка? За что родителей в школу? Я же записал всё, как просила Глафира Петровна! Ни словечка не пропустил! Дело чести На переменке Петька Редькин предложил Владику Гусеву: – Давай с тобой заключимся на «сижу»! – Это как? – спросил Владик. – А очень просто. Ты всегда, когда будешь садиться на стул, стол, подоконник, в общем, всё равно куда, хоть на потолок, должен говорить: «сижу». Если не скажешь, я начинаю считать: раз, два, три... до тех пор, пока ты не скажешь «сижу». Сколько я успею насчитать, столько ты должен будешь исполнить моих желаний. Ну а ты тоже смотри за мной и считай, если я не скажу «сижу». И я буду исполнять твои желания. Это очень интересно! – Ну ладно, давай, – согласился Владик. И они потрясли друг друга за мизинчики со словами: – Скажу, скажу, скажу: «Сижу, сижу, сижу». Не скажешь мне «сижу», Исполнишь, что скажу! – Ну всё, – провозгласил Петька, – заключились! Прозвенел звонок, ребята побежали в класс. Владик уселся на своё место, начал доставать тетради и учебники. И вдруг до него донёсся быстрый шёпот: «...десять, одиннадцать...». Он тут же вспомнил, что не сказал заветное слово, и как закричит Петьке: «Сижу!» Все удивлённо посмотрели на Владика. Некоторые ребята даже покрутили пальцем у виска. Хорошо, что учительница ещё не вошла в класс. – А я уже насчитал тебе двенадцать желаний! – ехидно захихикал Петька. – Так что готовься. Когда урок закончился, Петька, фыркнув, заявил Владику: – Вот, значит, моё первое желание. Подойди к Катьке Плюшкиной и пропой приятным голосом. С чувством: – Свет мой, Плюшечка, скажи, Да всю правду доложи: Я ль на свете всех милее, Всех румяней и белее? – Да ты что, Петька! – ужаснулся Владик. – Меня же засмеют все! Не стану я это делать! Придумай лучше другое желание! – Нет уж, – настаивал Петька, – такое моё желание. Выполняй! А то получится нечестно! Владик понял, что влип в дурацкую историю. Как он себя ругал, что попался на удочку с этим «сижу»! Но теперь ничего не поделаешь – слово есть слово. Владик старался сдерживать своё слово и поступать честно. Он собрался с духом, подошёл к Плюшке и пробурчал: – Свет мой, Плюшкина, скажи, Да всю правду доложи: Я ль на свете всех милее, Всех румяней и белее? Плюшкина взглянула на бледного, хлипкого Владика и прыснула со смеху. – Ты на свете всех дурее! – еле выговорила она. – Совсем рехнулся! Ребята вокруг тоже захохотали и спросили Владика: – Ты чего это, Владька? Правда, рехнулся? – Да не рехнулся я! – оправдывался Владик. – Это я Петькино желание выполнял! Я ему проиграл. А Петька, приплясывая от восторга, кричал ребятам: – Ещё одиннадцать желаний! Вот умора-то! Вот повеселимся! Ха-ха-ха! Прозвенел звонок. Владик сел за парту и тут же подскочил как ужаленный и завопил: «Сижу!» – А я тебе ещё одно желание насчитал, – ткнул Петька Владика ручкой в спину. – Так что опять двенадцать! Хи-хи-хи! А сейчас сделай вот что. И Петька зашептал Владику своё задание... В класс вошла учительница математики Алевтина Васильевна и сказала: – Ребята! Как я вам обещала, сегодня будет контрольная работа. И тут поднял руку Владик. – В чём дело, Гусев? – спросила учительница. – Алевтина Васильевна! – запинаясь, промямлил Владик. – Давайте лучше пойдём в кино фильмы ужасов смотреть. Они Вам понравятся! Они очень познавательные! Класс захлебнулся от хохота. – Да ты что, Владик, в своём уме? – изумилась Алевтина Васильевна. – Ты меня просто поразил! Гораздо сильнее любого фильма ужасов! Владик, красный как рак, сел, потрясённый собственной дерзостью. Однако успел сказать «сижу». Второе желание Петьки было исполнено. А Петька чувствовал себя героем дня и победоносно поворачивался во все стороны, делая ребятам знаки, что, мол, то ли ещё будет! Алевтина Васильевна раздала всем задание, и контрольная началась. Владик ещё не успел опомниться от своей выходки, а Петька уже опять толкал его в спину. – Реши мне задачку и пример! – Подожди, Петь! Я ещё со своей задачей не разобрался. – Ну и что? Сам погибай, а товарища выручай. Поговорка есть такая. Знать надо. И моё желание выполняй. А то нечестно будет! Владик вздохнул и принялся за Петькин вариант. Еле успел потом свою задачу решить. Уроки закончились. Владик собрал портфель и вышел на улицу. Его догнал Петька. – Подожди, Гусев! У меня ведь ещё десять желаний есть. Слушай мой план. Я хочу проучить Катьку Плюшкину. Уж очень она воображает в последнее время. Списывать не даёт. В общем, завтра принесёшь хороший мешок и поймаешь Плюшкиного Кузьку. И будет у нас кот в мешке, – Петька хихикнул, – а Плюшка пусть побегает, поищет. Может, меньше воображать будет. А потом мы подкинем ей записку, чтобы несла килограмм конфет. И тогда получит Кузьку. Здорово? – Я это делать не буду, – насупился Владик. – Интересно, – медленно произнёс Петька, – ты дал слово, что, если проиграешь, станешь всё выполнять. Это дело чести – держать своё слово. Не сдержишь слово, значит, не будет у тебя чести. Береги, Гусев, честь смолоду! Поговорка такая есть. Знать надо. Раньше, между прочим, даже стрелялись, только чтоб честь была. Так что неси завтра мешок. А то я всем скажу, что ты врун и трепло. Петька повернулся и побежал к своему дому. Владик медленно побрёл к себе. На душе у него скребли кошки. Точнее, это были не кошки, а только один котёнок, Кузька. Но скрёбся этот Кузька на душе у Владика изо всех сил, как дюжина здоровых котов, и приговаривал: «Почему это мы с Плюшкой должны страдать из-за твоей глупой игры? Это ты проиграл Петьке его дурацкое желание! Вот и отдувайся, как можешь. А мы-то при чём? Мяу! Мяу!» И Владик опять ругал себя за то, что связался с Редькиным... ...На следующий день Петька спросил первым делом у Владика: – Ну что, принёс мешок кота ловить? – Нет, – ответил Владик. – Это почему же? – возмутился Петька. – Ишь, какой! А выполнять мои законные желания? Забыл, что ли, про дело чести? – Нет, Петька, – спокойно сказал Владик, – не забыл. Просто так получается, что дело чести – это как раз НЕ выполнять твои желания. Очень уж ты вредный. Ну прямо не Редькин, а Вредькин какой-то. И можешь говорить про меня кому угодно что угодно. Владик пошёл в класс. Он сел на своё место и тут же неожиданно для себя громко крикнул: «Сижу!» Все засмеялись. И Владик тоже. И на душе у него стало легко. А всё из-за смешинки Если вам смешинка в рот Вдруг случайно попадёт, Не сердитесь! Не ворчите! Хохочите! Хохочите! (Только не на уроках) – А сейчас я вам расскажу, что такое пер-пен-ди-ку-ляр! – последнее слово Алевтина Васильевна произнесла медленно, по слогам. – Только, пожалуйста, не смейтесь! А то все ученики, как услышат впервые это название, почему-то начинают смеяться. Мы, конечно, тут же расхохотались. – Я же говорила, – вздохнула учительница. – И чего смешного! Итак, перпендикуляр! А я чувствую, ну никак не могу остановиться. Знаете, бывает такое – попадёт смешинка в рот, и всё! И ничего с собой не сделаешь! Фыркаю, трясусь как в лихорадке. А тут ещё Петька Редькин щекотно так шепчет мне на ухо: «Перпен-перпен-дикуляр! Надевай на нос футляр!» Только я утихну, он опять: «Перпен-перпен-дикуляр! Надевай на нос футляр!» И в тот момент, когда Алевтина Васильевна сказала: «Слушайте очень внимательно!», я ка-а-ак взвизгнул в полной тишине и свалился с грохотом со стула. Что тут началось! Все ведь слушали очень внимательно... – Ручкин, вон отсюда! – закричала учительница. – И подумай над своим поведением! Я выбежал, давясь от хохота. И тут же... перестал смеяться. Смешинка как-то сразу улетучилась. «Теперь буду думать над своим поведением, – решил я. – А лучше всего думается на свежем воздухе. По радио вчера передавали». И отправился на улицу... Потом я немножко подумал над своим поведением за игральными автоматами в магазине. Неплохо получилось. А потом ноги сами понесли меня в парк, на «американские горки». Ух, как я там здорово думал! Аж дух захватывало! Я и не заметил, как время пролетело... – Ты куда вчера пропал? – спросила Алевтина Васильевна на следующий день. – Над поведением думал! – отвечаю. – Ну и как, хватило тебе трёх уроков на размышления? – Хватило, – киваю. – А по-моему, этого недостаточно, – сказала учительница. – Иди-ка ещё подумай и без мамы не возвращайся! Побрёл я понуро домой. Уж так не хотелось маму огорчать! А тут ещё Петька Редькин выскочил откуда-то и дразнит: – Перпен-перпен-дикуляр! Ждёт тебя большой кошмар! Я швырнул в него ластиком и повернул в сторону. «Айда опять на американские горки!» – предложил мой внутренний голос. Я согласился. И вскоре уже привязывал себя ремнём в заветной кабинке... Но удивительное дело. Как ни мчался я с бешеной скоростью по горам, как ни свистел ветер в ушах, а грустные мысли из головы не выдувались. Ну никакого удовольствия от катания! Я посмотрел на часы. Мама, наверное, уже дома. «Не стоит её сразу ошарашивать. Пусть отдохнёт», – решил я и пошёл по парку куда глаза глядят... На пруду утки весело плескались и громко крякали. Я покрошил им остатки бутерброда. Утки от восторга чуть не перетопили друг друга и закрякали ещё громче. «И мама сейчас, наверное, обедает, – подумал я. – Не буду торопиться. Зачем портить ей аппетит!» Я ещё послонялся по парку. Заглянул в зверинец к тиграм. Тигры мирно похрапывали в своих клетках. «Может, мама тоже вздремнула после обеда. Пусть набирается сил перед огорчением!» Потом я очутился возле обезьянника. Но все его обитатели куда-то попрятались. Вдруг выскочила здоровенная обезьяна, показала мне язык и ускакала. «Пора домой!» – понял я... ... – Ну, рассказывай, где лучше всего думать над поведением? – встретила меня мама такими словами. – На американских горках, наверное? Или за игральными автоматами? – И там, и там хорошо! – ответил я и тут же спохватился. – Ой, мам, откуда ты знаешь? – Представь себе, от Алевтины Васильевны! Н-да, «приятный» сюрприз ты мне приготовил! «Мама была в школе! – меня прошиб холодный пот. – Как же так получилось?» Но сейчас мне было не до размышлений. Я схватил маму за руку и заглянул в глаза. – Честное слово, я больше никогда-никогда не буду думать над своим поведением! То есть буду, конечно, – я совсем запутался. – Прости меня! – Ладно. Надеюсь, ты всё понял, – вздохнула мама. – А сейчас сбегай, пожалуйста, за хлебом. Я схватил сумку и пулей вылетел на улицу. И тут же наткнулся на Петьку Редькина. – Тебя что, теперь из дома выгнали? – подмигнул Петька. – Здорово влетело? «Вот кто рассказал маме! – осенило меня. – Предатель!» Но я не успел выложить Редькину всё, что о нём думал. Из соседнего подъезда выскочила Петькина бабушка и закричала, размахивая веником: – А ну, марш домой! Двоек нахватал! Уроки не делает! Болтается неизвестно где! Отец придёт, устроит тебе трёпку! – Это почему-у-у! – захныкал Петька. Я хотел сказать: «Потому что перпендикуляр». Но не сказал. И побежал в магазин. Мой приятель супермен На уроке русского языка нас ожидал сюрприз. – Диктанта сегодня не будет! – объявила Татьяна Евгеньевна. – Зато сейчас вы будете писать сочинение под условным названием «Мой друг». Надеюсь, вы отнесётесь к этому заданию ответственно и творчески. Итак, жду от вас кратких и ярких портретов друзей, одноклассников или просто знакомых! «Напишу-ка про Петьку! – решил я. – Может, он не очень-то мне и друг, но что знакомый – это факт. Да и сидит прямо передо мной – очень уж удобно его описывать!» В этот момент Петька как будто почувствовал, что я за ним наблюдаю, и пошевелил ушами. И поэтому сочинение я начал так: «Мой друг здорово шевелит ушами...» Описывать Петьку оказалось очень интересно. Я даже не заметил, как подошла Татьяна Евгеньевна. – Вова, очнись! Все уже закончили работу! – Я тоже закончил! – А про кого это ты с таким упоением писал? – Так, про одного человека из нашего класса, – загадочно ответил я. – Прекрасно! – воскликнула учительница. – Читай вслух, а мы будем угадывать, кто этот человек. – Мой друг здорово шевелит ушами, – начал я. – Хотя они у него огромные как лопухи и с первого взгляда очень неповоротливые... – Да это же Пашка Ромашкин! – выкрикнула Людка Пустякова. – У него как раз такие уши! – Вот и неправильно! – отрезал я и продолжал: – Мой друг не любит учиться. Зато он очень любит поесть. В общем, прожорливый такой друг. Несмотря на это он тощий и бледный. Плечики у друга узенькие, глазки маленькие и хитрые. Он очень невзрачный с виду – так, сутулая спичка в школьной форме. Или бледная поганка... – Тогда это Владик Гусев! Вон он какой тощий! – снова закричала Людка Пустякова. – А уши-то не сходятся! – закричали другие ребята. – Перестаньте шуметь! – вмешалась учительница. – Вова закончит, тогда и разберёмся! – Иногда мой друг бывает ужасно вредный, – прочитал я дальше. – А иногда не ужасно. Он обожает смеяться над другими. И зубы у него торчат в разные стороны. Как у вампира. – Ребята! Да это же сам Вовка! – вдруг завопил Петька. – Всё совпадает! И плечи! И вредный! И зубы торчат! – Правильно! – подхватили другие ребята. – Вот так Вовка! Здорово сам себя описал! – Некоторые девчонки даже захлопали в ладоши. – Раз все хором угадали, значит, действительно похож, – сказала учительница. – Но очень уж ты к себе критически относишься. Карикатуру какую-то изобразил! – Да не я это! Ничего вы не понимаете! – я прямо-таки взмок и охрип от возмущения. – Это Петька! Разве неясно?! Все захохотали, а Петька показал мне язык и запрыгал на стуле. – Петя, уймись. Сейчас мы послушаем, что ты написал, – сказала Татьяна Евгеньевна. – А тебе, Вова, между прочим, есть над чем подумать. Я сел, а Петька встал. И громко провозгласил: – У моего друга безумно красивое лицо! Он потрясающе сложён, умён и силён. И это сразу заметно. У него длинные крепкие пальцы, стальные мускулы, толстая шея и широченные плечи. О голову моего друга можно запросто разбить кирпич. А друг и глазом не моргнёт. Только засмеётся. Мой друг знает всё на свете. Я люблю с ним поговорить о том о сём. То и дело мой друг приходит мне на помощь. И днём и ночью! – Вот это друг! – восхитилась Татьяна Евгеньевна. – Позавидуешь! Я бы сама не отказалась от такого супердруга! Ну-ка, ребята, быстренько, кто это? Но мы ничего не понимали и недоумевающе переглядывались. – А я знаю! Это Сильвестр Сталлоне! – неожиданно выпалила Пустякова. Но никто даже не отреагировал на такую глупость. Будет ещё Сталлоне с Петькой болтать о том о сём! А Татьяна Евгеньевна всё же уточнила: – А друг-то из этого класса? – Из этого! – подтвердил Петька. И мы опять стали вытаращивать глаза и вертеться во все стороны. – Ладно, Петя, сдаёмся! – наконец сказала учительница. – Кто же герой твоего рассказа? Петька потупил глаза и застенчиво произнёс: – Это я. Вовкина сдача Вовка трезвонил в дверь изо всех сил. Наконец мама открыла, и он с шумом ввалился в квартиру. – Что с тобой? – удивилась мама. – Разве у вас уже кончились занятия? – Да нет! – возбуждённо заговорил Вов-ка. – Понимаешь, я сбежал с последнего урока! – Как это – сбежал? Не понимаю, – нахмурилась мама. – Да очень просто! Прямо выпрыгнул из окна и сбежал! У нас ведь класс на первом этаже. – Ничего себе, – произнесла мама таким тоном, как будто всё равно не понимала, что сбежать было очень просто. – Разве можно сбегать с уроков? А если бы я тоже выпрыгнула из окна и сбежала с работы? Как ты считаешь, это допустимо? – Нет, – твёрдо сказал Вовка. – Вот это уж совсем не допустимо. Ты ведь работаешь на четвёртом этаже! Как бы ты спрыгнула? – Не в этом дело! – рассердилась мама. – Если очень надо, то спрыгнула бы. Просто вообще нельзя сбегать! Что у тебя стряслось? – Меня Петька Редькин душил на переменке! И сказал, что после уроков опять будет душить. Он всё время меня душит. – К-как это – душит? – Ну вот так. Подходит неожиданно сзади и р-раз! Обхватывает мою шею всей рукой! И валит! И кричит: «Я победил!» И вчера так делал. И позавчера. Мне надоело, вот я и убежал в знак протеста. Ну что он всё побеждает меня и побеждает! – Да-а-а, – покачала головой мама. – Но только имей в виду, раз ты сбежал, он всё равно, считай, победил. Сдачи надо давать, а не сбегать! – Ну как я ему её дам?! – возмутился Вовка. – Он так неожиданно наскакивает! И валит. А пока я встаю, он убегает. Я ему один раз крикнул: «Подожди, я тебе сдачи дам!» А он всё равно убежал. Ну его. – Всё ясно, – вздохнула мама. – Нужно срочно привлекать отца к воспитанию ребёнка. Пришёл с работы папа. – Твоего сына каждый день душит Редькин! – напустилась на папу мама. – А твой сын даже не знает, как давать сдачи. – Знаю! – обиделся Вовка. – Я же предлагал ему. – Сдачи не предлагают. Её просто дают. Или не дают, – веско сказала мама. – Так вот, отец, срочно займись воспитанием сына. – Ладно, – миролюбиво согласился папа. – Сейчас, только чайку попью и живо его воспитаю. После чая папа подозвал Вовку и объявил: – Начинаем тренировку! Я – это Редькин. А ты – это ты. Сейчас я тебя обхвачу за шею, а ты делай так: согни руку и р-раз – резко двигай локтём назад. Понял? – Понял. Надо же, как просто! – Тогда готовься! – скомандовал папа. – Начали! Он подошёл к Вовке сзади и – хвать его за шею. А Вовка р-раз! Локтём назад! И прямо по папе! – Ой! – закричал папа. – Ой! Молодец! Я чувствую, что ты уже научился! Потренировались, и хватит. – Нет! Не хватит! Нужно отрабатывать технику! – вмешалась мама. – Давай ещё раз! И свистнула в свисток. Папа вздохнул и опять начал подкрадываться к Вовке. И опять обхватил его за шею. И опять Вовка ка-а-к двинет локтем! – Ох! Ох-ох! – закряхтел папа. – Замечательно! Достаточно! – Нет, не достаточно. Продолжайте отрабатывать технику! – Мама была неумолима. И папа снова и снова нападал на Вовку, а Вовка каждый раз метко попадал локтём в папу. – Ух! – наконец не выдержал папа. – Я уже весь побитый. Больше не могу! Никогда не думал, что так тяжело воспитывать ребёнка! – Вот именно, – удовлетворённо сказала мама. – Теперь будешь знать. Ну ладно. На сегодня хватит. ...Утром Вовка пошёл в школу в приподнятом настроении. Теперь ему никакие переменки не страшны! Даже если Петька Редькин нападёт! И Редькин конечно же напал. Как всегда неожиданно сзади. А Вовка р-раз! И двинул локтём, как учил папа. – Ай! – завопил Петька. – Ты чего дерёшься! Так нечестно! И выпустил Вовку. – Ура! – запрыгал от радости Вовка. – Я тебя победил! – Подумаешь, – фыркнул Петька, – это не считается! И пошёл в класс. Все ребята засмеялись и тоже пошли в класс. А Вовка так был счастлив, что всё прыгал и прыгал. И даже не слышал, как прозвенел звонок. Он спохватился, только когда коридор опустел, а двери класса закрылись. Вовка бросился в класс. – Можно войти? – Ты почему опоздал? – строго спросила учительница. – Я, я... Сдачу отдавал! – объяснил Вовка. – Ладно. Садись. Сдачу надо отдавать. Только больше не опаздывай, – сказала учительница и с грустью подумала: «А вот мне вчера в магазине сдачу не дали». Ну а Редькин с тех пор больше не нападал на Вовку. Открытка Вовка грустно разглядывал разложенные на столе открытки. И зачем он их купил! Все открытки, конечно, очень красивые. Глаз не оторвёшь! Но ни одна, ни одна из них не подходила для поздравления бабушки с днём рождения! Ужасно жалко, что все они адресованы кому угодно, только не бабушке: ЛЮБИМОЙ ДЕВУШКЕ МИЛОЙ ТЁТЕ ДОРОГОЙ МАМОЧКЕ НЕНАГЛЯДНОЙ ДОЧЕНЬКЕ Других открыток в магазине не оказалось. Вовка и набрал сгоряча таких, какие были. День рождения-то завтра! Открытку «ОБОЖАЕМОМУ ШЕФУ» тоже прихватил на всякий случай. Уж больно хороша! А теперь вот сиди и ломай голову, что с ними со всеми делать. – Придумал! – наконец радостно хлопнул себя по лбу Вовка. – Допишу кое-чего, и порядок! Он схватил фломастер и старательно засопел над первой открыткой. Через пару минут на открытке красовалось: «ЛЮБИМОЙ ДЕВУШКЕ моего дедушки». Вовка ещё немножко подумал и решительно добавил: «...которая стала его женой». Чтобы уж точно никто не сомневался, что открытка предназначена именно Вовкиной бабушке. Но, к сожалению, необходимое пояснение оказалось длинноватым и неряшливо уползло далеко вниз. Не пойдёт! Вовка принялся обрабатывать вторую открытку. Он долго что-то высчитывал, хмурил брови, щёлкал языком. В конце концов и эта открытка стала убедительно адресована бабушке. Кому же ещё, если на ней написано: «МИЛОЙ ТЁТЕ Асе моего двоюродного дяди Васи»! Но во время чудесного превращения открытки Вовкина рука предательски дрогнула. В результате – отвратительная помарка. Опять вся красота насмарку! Вовка тяжело вздохнул и взялся за следующие открытки. Для третьей и четвёртой подробных дополнений не потребовалось. Получилось изящно и коротко: «ДОРОГОЙ МАМОЧКЕ моей мамы» и «НЕНАГЛЯДНОЙ ДОЧЕНЬКЕ моей прабабушки». Выбирай любую! – Вот теперь супер! Класс! – довольно крякнул Вовка. Причём так громко, что разбудил котёнка Классика, дремавшего на диване. Классик решил, что хозяин приглашает его полюбоваться своей работой, бодро вскочил на стол и немедленно опрокинул прямо на открытки стакан с томатным соком, который Вовка собирался выпить, да так и забыл. Вовка застонал от досады. Он вышвырнул истошно орущего Классика за дверь, забегал по комнате, бешено вращая глазами, потом снова плюхнулся на стул. Еле взял себя в руки. Итак, оставалась одна открытка – «ОБОЖАЕМОМУ ШЕФУ». «ШЕФ», к счастью, от сока не пострадал. «Сейчас и ты у меня станешь бабушкой», – зловеще прошипел Вовка и начал шевелить мозгами со страшной силой. Надо сказать, что не напрасным было это шевеление. Через некоторое время на открытке нарядно извивалось: «ОБОЖАЕМОМУ ШЕФУ-повару нашей семьи». То есть опять-таки бабушке! Но буква «у»! Букву «у» из слова «шефу» необходимо было убрать! Иначе не грамотно! Ножичком, что ли, соскрести? Буква «у» стремительно исчезла под натиском лезвия. А на её месте с точно такой же скоростью образовалась дырка. Всё! Последняя открытка испорчена! Вовка в сердцах швырнул «Шефа» на пол и рухнул на диван. Утром все поздравляли бабушку с днём рождения. Вовка тоже чмокнул «новорожденную» в щёчку и вручил ей открытку небывалых размеров. – Спасибо! Какая прелесть! – обрадовалась бабушка. – Это ты сам смастерил? Вовка скромно шмыгнул носом. Открытка действительно удалась на славу: с цветами и сердечками, вырезанными из послания «ЛЮБИМОЙ ДЕВУШКЕ»; с голубями и ленточками из «МИЛОЙ ТЁТИ»; с ящиком шампанского и задорной обезьянкой в галстуке из «ОБОЖАЕМОГО ШЕФА» и конечно же с поздравлением от всей Вовкиной души. Битва с вампирами Ох, как долго тянулся последний урок! Наконец прозвенел звонок и я, схватив портфель, бросился к дверям, перепрыгивая через парты. – Эй, Вовка! – рванулся за мной Санька, капитан нашей сборной по волейболу. – Сегодня тренировка! Не забудь! Ты и так в прошлый раз пропустил! – Отстань ты со своей тренировкой! – отмахнулся я. – У меня дела поважнее! Со скоростью чемпиона мира по бегу на короткие дистанции домчался я до дома и, едва переводя дыхание, плюхнулся на стул перед телевизором. Вот он, долгожданный миг! Какой там волейбол, когда нужно срочно спасать нашу цивилизацию от нашествия космических пятихвостых чудовищ! Сейчас включу свою игровую приставочку, и сражение начнётся! Всего неделю назад подарил мне папа приставку. А сколько побед одержано! И роботов-убийц я победил! И рептилий-людоедов победил! И вурдалаков трёхголовых, которые конфетками заманивали маленьких детей в свои гнусные норы, я тоже победил! Мама вздыхала, глядя на меня. И время от времени говорила: – Может, хватит играть? Шёл бы воздухом подышал! Вон какой бледный стал! Совсем захиреешь! – Это я-то захирею? – возмущался я, не отрываясь от экрана. – Смотри, как я одной левой повалю сейчас обезьянку-ниндзя! Некогда мне гулять! Мама снова вздыхала и грустно уходила на кухню. В субботу, когда мама с папой собрались к дедушке на день рождения, я тоже был страшно занят и не пошёл. – Саблезубые тигры одолевают индейцев из племени трикуку! – объяснил я непонятливым родителям. – Нужно выручать! Даже с Владиком в кино некогда было сходить. Он несколько раз звал. А потом перестал звонить и заходить. Обиделся, наверное. Тоже непонятливый какой-то! Но я не особенно расстроился. Потому что расстраиваться мне тоже было некогда! То кокосы срочно требовалось посшибать с пальм прямо в пасти крокодилам, то танки наступали, то подводные лодки тонули. Жизнь кипела! Если б ещё не школа... Уж так не хотелось тратить время на уроки! Да и вставать по утрам тяжеловато после поздних боёв. Вот и сегодня. Сижу на математике. А у меня перед глазами так и носятся вампиры с вурдалаками! Так и сбрасывают на меня бомбы с горячими школьными завтраками! А у самих глаза горят, и все как один похожи на нашего завуча Михаила Яковлевича! И такие меткие! Только что у меня было десять жизней, а теперь уже пять! Четыре! Ой-ой-ой! Уже только три! Я был в ужасе! – Так сколько у тебя, Ручкин? – участливо спросил чей-то голос. – Две жизни! – отчаянно завопил я. И очнулся. И увидел гогочущих одноклассников. – Интересно! По-твоему, Ручкин, для выполнения дневной нормы рабочему требуются две жизни? – усмехнулась наша учительница Алевтина Васильевна. – Не многовато ли? Хотя, конечно, смотря как работать... Слушать надо на уроках! – добавила она строго и поставила двойку. «Подумаешь! – успокоил я себя. – Зато никто так не врежет космическим чудовищам, как я!» ...Итак, включил я наконец свою ненаглядную приставочку. И... ни-че-го! Пустота! Я нажимал на все кнопки. Дёргал за все проводочки – может, контакты отошли. Всё без толку. Только какой-то кружочек прыгал по экрану. То пропадая, то появляясь вновь. И это было всё, что осталось от цивилизаций, вампиров, рыцарей, чудовищ. Что делать? Ждать, когда папа отвезёт в мастерскую? Это же целая вечность пройдёт! Я не переживу! А самому идти страшновато. Вот с Владиком – другое дело. Он длиннющий как жердь и очень вежливый. – Владик! – позвонил я другу. – У меня приставка сломалась! Поехали со мной в мастерскую! – Не могу, – как-то скучно ответил Владик. – Мне надо рыбок кормить. Тьфу ты! Не мог придумать что-нибудь поинтереснее! Ладно, подожду папу. А пока можно к дедушке забежать. Он живёт недалеко. Только позвоню на всякий случай. – Дедушка! – набрал я номер деда. – У меня приставка сломалась! Я тебя сейчас навещу! – Мне некогда. Не отвлекай! – холодно ответил дед. – Я газету читаю. – И повесил трубку. «Неужели всё из-за дня рождения обижается? Ну и пусть! Побегу тогда в школу на тренировку. Ещё успею!» Прибежал я в школу. Все уже в зале. – Ребята! – крикнул я. – Сейчас переоденусь и к вам! – Можешь не беспокоиться, – сказал капитан Санька. – У нас полный комплект. Без тебя обошлись. Ох, и тошно же мне стало! Ну никому, никому я не нужен! Вернулся я домой. Снова уселся перед телевизором. И думаю, что ж это такое получается? Пока с колдунами и чудовищами сражался, всех друзей растерял. Мне даже показалось, что это не кружочек прыгает по экрану, а вампир. Маленький и ехидный. Тычет в меня пальцем, подмигивает. Ну что, мол, кто кого победил? И тут в дверь позвонили. Мама, наверное, пораньше вернулась. На пороге стоял Владик. – Ладно, – говорит, – понесли чинить твою приставку. И тут я совершенно неожиданно сказал: – А ну её! Потом починим. Пошли просто погуляем! От приятного к неприятному Первого апреля Павлик начал шутить прямо с утра. Смял бумажку в комочек и позвал Мушку. – Мушечка! Иди ко мне! Дам кое-что вкусненькое! Мушка подбежала и замяукала – мол, давай скорее, если вкусненькое. – С первым апреля! – расхохотался Павлик и бросил кошке бумажку. Мушка понюхала, отвернулась и пошла прочь. Даже поиграть не захотела – обиделась. – Глупая! Шуток не понимает, – возмутился Павлик. – Буду шутить с Кирюшей. Кирюша всё-таки человек – должен понимать. Кирюша! – Я здесь! – пропищал из-за дивана братишка. – Вот и сиди пока там, – сказал Павлик. Он срочно съел конфету и завернул в нарядную обёртку корочку хлеба. – Кирюша! Вылезай! Вот, это тебе, – Павлик торжественно протянул «конфету». Кирюша живо схватил её, развернул – в руках оказалась чёрная сухая корочка. Кирюша ничего не мог понять и на всякий случай разревелся. Павлик испугался: – Ты чего?! Ты смеяться должен! Это шутка – первое апреля! Но Кирюша ревел и ревел. Остановился только тогда, когда Павлик выдал настоящую конфету. Павлик растерялся – никто не понимает его шуток! И кошки не понимают, и люди не понимают. И почему так получается? Когда мама вернулась из магазина, Павлик выложил ей все свои огорчения... – От твоих шуток, – сказала мама, – и у Мушки, и у Кирюшки сплошные разочарования. Ожидали приятного, а вышло – наоборот! Нужно, чтобы шутка шла в другую сторону – от неприятного к приятному. Вот тогда все будут веселы и довольны! Как хорошо мама умеет объяснять! Теперь Павлику всё стало ясно. Вскоре пришли гости. Тётя Люся и дядя Юра. Весёлые, с цветами. И сейчас же начались шутки. Ведь первое апреля на дворе! – У тебя пуговица оторвалась, – сказал дядя Юра. Но Павлика не проведёшь! Он закричал: – Первое апреля – никому не верю! А у вас рожки на голове! Дядя Юра сделал большие глаза и возмущённо спросил: – Говори честно, есть у меня рожки? Тётя Люся засмеялась: – Конечно есть – ведь сегодня праздник – первое апреля! И все засмеялись. А Павлик был особенно доволен – его шутка удалась. Она оказалась как раз такой, как нужно. С переходом от неприятного к приятному. Чего уж тут приятного для дяди Юры, ходить как чучело, с рожками. А то, что их не оказалось – приятная не-ожиданность. За столом веселились, шутили. Чувствовали себя замечательно. И тут Павлику захотелось отколоть такую шутку, та-а-акую! Чтобы все вообще закачались и сказали про него: «Во даёт! Ну, шутник!» В самый разгар веселья он вылез из-за стола и пробрался в детскую. Встал посередине комнаты. Да как завопит истошным голосом: – А-а-а-а-а-а!!! Помогите! А-а-а-а! Загрохотали стулья, в коридоре рухнул со стены велосипед. И в комнату влетели все – родители и гости – бледные и красные. – Боже мой! – воскликнула мама. – Что случилось? – С первым апреля! – весело прокричал Павлик. – Ты с ума сошёл! Разве можно так шутить? У меня чуть сердце не разорвалось. – Мама без сил опустилась на стул. – Во даёт! Ну и шутник, – только и вымолвили тётя Люся и дядя Юра. А папа молча, без всяких шуток, отшлёпал Павлика. Опять получилось не совсем удачно, в другую сторону, – от приятного к неприятному. Оказывается, сложное это дело – правильно шутить! Супержелезяка Самая нужная вещь в доме – это, конечно, магнит! Чего только не сделаешь с помощью магнита! Чего только не придумаешь! Собрать рассыпанные иголки-булавки? Пожалуйста! Они так и подскакивают к магниту, словно всю жизнь о нём мечтали! И железный паровозик тоже мчится к магниту, как сумасшедший! Причём без всякой верёвочки! А здоровенный магнит-подкова, как у нас, – ещё и отличная ручка для переноски металлических предметов с места на место. Попробуйте, не пожалеете! Вот такой магнитной переноской я и занимался, когда мама ушла в магазин. И вдруг из ванной донёсся странный звук, что-то вроде короткого «му-му». «Неужели это опять Кирюшка?» – подумал я. Есть у моего младшего брата такая интересная привычка. Залезет он в раковину, усядется по-турецки и кричит истошно: «Ку-ку!» Он вообще бойкий братик. Может такое натворить, тако-о-ое, что даже трудно себе представить. То по пианино бегает, то в сундуке прячется... Частенько братик выводит всех нас из себя. Но мама не даёт его в обиду. Она говорит, что мы с папой всегда должны быть с Кирюшей ласковыми, всё ему спокойно объяснять, и он в конце концов перестанет делать то, что не надо. А криком и шлёпаньем ничего не добьёшься. Итак, в ванной, в раковине, действительно оказался Кирюша. Но рот у него был чем-то набит, щёки раза в три толще обычного, поэтому и получалось «му-му» вместо «ку-ку». Я стащил братца с насиженного места и спросил: – А чего это у тебя во рту? Кирюша в ответ невразумительно промычал и показал пальцем на жестяную банку, которая валялась рядом. Я похолодел. Банка была пуста! А ведь в ней лежали шарики от подшипника! – Кирюша, у тебя во рту шарики? – поинтересовался я как можно ласковей, помня мамины наставления. Кирюша радостно закивал. Мне стало жарко. – Выплюнь их, пожалуйста! – Я подставил ладонь. Но братец решительно замотал головой. Я ласково попросил ещё раз. Никакого впечатления! Тогда я сказал очень-преочень ласково, но с намёком: – Если отдашь шарики, я тебе не врежу как следует! Понял, редиска? Кирюша бодро закивал, что, мол, понял. Но губы сжал крепче, да ещё и ладошками закрыл рот для верности. – Тебе что, своих шариков не хватает? – Я уже еле сдерживал себя. – Угу! – подтвердил Кирюша. «А врежу-ка я ему, действительно, как следует! Хватит с ним чикаться!» Но тут я сообразил, что он заревёт и проглотит какой-нибудь шарик. Доставай потом! Тьфу ты! И ласково ничего не получается, и неласково нельзя – наверняка проглотит! В сердцах я пнул ногой злополучную банку. Она отлетела и – надо же – прицепилась к магниту! И тут меня осенила блестящая идея. Я крикнул, как и положено: «Эврика!» – и схватил магнит. – Кирюшенька, – произнёс я ласково-преласково, – шарики за щёку запихнуть – это любой дурак может! А вот такая супержелезяка влезет в рот только настоящему супермену! Я пробовал – всё без толку. Может, у тебя получится? Вон у тебя ротик какой огро-о-омненький! А ну-ка... – И я поднёс магнит к Кирюшкиному личику... Кирюша, конечно, нисколько не сомневался, что он настоящий супермен, и решительно открыл рот. И... р-раз! Все шарики мгновенно вылетели и прилипли к магниту. От изумления Кирюша разинул рот ещё шире, да так и остался стоять. Даже когда я крикнул ему уже без всякой там ласки: «Закрой рот, балда!» Батарейки Утром мама объявила Павлику: – Поеду за Кирюшей! Хватит ему гостить у дедушки с бабушкой! Готовься, сынок, встречать брата! – Чего-о-о? Кирюша? Сегодня?! – Павлик подскочил как ужаленный и бросился со всех ног в детскую комнату. Ух, сколько всего нужно успеть! И карандаши с фломастерами убрать, а то Кирюша закатит куда-нибудь, потом ищи-свищи! И альбомы лучше спрятать, чтобы в них не запрыгали Кирюшкины хвостатые абракадабры – пусть в своей тетрадке малюет! И книжки придётся в шкаф запихнуть: ведь Кирюшка наверняка начнёт их вертеть-крутить – вдруг порвёт! В общем, дел невпроворот! Подготовка к встрече дорогого гостя шла полным ходом, как вдруг раздалось звонкое: «Привет! Салют! Мы снова тут!» Кирюша! Павлик даже не слышал, как они вошли! А Кирюша вприпрыжку направился к тумбочке, напевая: «За рулём, за рулём! Мы поедем за рулём!» За рулём! У Павлика перехватило дыхание. Как же он забыл спрятать любимую игру! А там батарейки вот-вот сядут! Самому поиграть еле удаётся! – Кирюша! – Павлик схватил брата за руку. – Зачем тебе «За рулём»? Я тебе лучше сказочку расскажу: «Жил-был серый волк. И была у него синяя борода и красная шапочка...» – Это у тебя синяя борода и красная шапочка! – вырвался Кирюша. – Хочу «За рулём»! – Подожди ты! – снова поймал его Павлик. – Прицепляйся ко мне паровозиком! Поедем за...Кудыкины горы! – А ты знаешь, где это? – вытаращил глаза Кирюша. – Конечно! – уверенно ответил Павлик. Хотя насчёт местоположения этих загадочных гор ему было ясно только то, что находятся они обязательно за дверью, как можно дальше от злополучной тумбочки. – Ту-ту-у-у! – прогудел Павлик-паровоз. – Чух-чух-чух! – простодушно отозвался Кирюша-вагончик. И поезд тронулся. Павлик ликовал. «За рулём» спасена! Когда выезжали из комнаты, он на радостях так прокричал «ту-ту-ту-у-у!», что кошка Мушка в ужасе шарахнулась в сторону и мгновенно взлетела по шторе к самому потолку. Кирюша хохотал и тоже изо всех сил выкрикивал: «Чух-чух-чух!» Паровозик направился в кухню, откуда тянуло чем-то вкусным и где радио щебетало по-птичьему и рычало по-звериному. Потому что шла передача «Мы из зоопарка». – Как вы славно играете! – улыбнулась мама, вытирая руки о передник. – Какие у меня замечательные тигрятки! Ой, то есть ребятки! Скоро будут готовы пирожки! – Ура! – одновременно запрыгали паровозик и вагончик. И радостно закружили по кухне. Кудыкины горы больше никого не манили. Игра и подавно была забыта. Всё складывалось чудеснейшим образом. Но вдруг радио перестало щебетать и рычать и объявило вполне человеческим голосом: «Реклама! Корейско-американская фирма „Драндулет“ предлагает автолюбителям особо прочные фары китайского производства! Почувствуйте себя уверенно за рулём!» – За рулём! – опомнился Кирюша. Он оттолкнул Павлика и бросился назад, в комнату. – Стой! – Павлик отчаянно ринулся за ним и еле успел перехватить Кирюшу почти у самой тумбочки. – Мы с тобой ещё в... жмурки не играли! Давай, а? – Давай, – озадаченно согласился Кирюша. Давненько старший брат так не уговаривал его поиграть! – Ты – во?да! – Павлик поспешно завязал платком Кирюше глаза и отскочил в сторону. – Лови меня! Ку-ку! – Где ты? – Кирюша вытянул руки вперёд и неуверенно направился на Павликов голос. А Павлик тихонечко, на цыпочках подбежал к тумбочке и осторожно снял игру. «Спрячу в коридоре, за вешалкой», – решил он и начал бесшумно пробираться с драгоценной ношей к дверям. И тут случилась совершенно непредвиденная вещь. Вдруг р-раз! Распахнулся шкаф и прямо под ноги Павлику вывалилось всё его добро, второпях спрятанное от Кирюши! Ба-бах! Павлик с грохотом растянулся на полу. – Ой! – вскрикнул Кирюша. Он сорвал повязку и кинулся к брату. – За рулём! «За рулём» валялась рядом. Руль отдельно, шоссейная дорога отдельно. А сам автомобиль вообще куда-то закатился. – Слома-а-алась! – заревел Кирюша. – Слома-а-алась! – Чего орёшь! И так вижу, что сломалась! Из-за тебя всё! – пробурчал Павлик и стал собирать обломки игры. – Ну и ладно. Всё равно там батарейки сели. Это было, конечно, очень слабое, но хоть какое-то утешение. – Вот, новые батарейки, – растерянно заморгал Кирюша и вытащил из карманов блестящие цилиндрики. Павлику показалось, что на него опрокинули ушат ледяной воды. – Откуда? – только и выдохнул он. – Дедушка дал! Сюрприз А сегодня мне ужасно захотелось удивить маму. И я решил приготовить салат – уж это она точно от меня не ожидает! Я надел очки для подводного плавания, чтобы не щипало глаза, и нарезал в миску лук. Добавил огурцы, помидоры, сметану и всё посолил. Ура! Сюрприз готов! Просто, быстро и удобно! Попробовал я своё произведение... Бр-р! Солоновато! У меня даже очки для подводного плавания соскочили! – Вперёд! В атаку на соль! – скомандовал я и бухнул в миску сахар. Теперь получилось сладковато. И даже очень. – Вперёд! В атаку на сахар! – скомандовал я и бухнул в миску соль. Соль мигом одержала победу: салат опять стал солёным... ...Так я и метался по кухне – то соль атаковал, то сахар, то салат пробовал. Вдруг ложка стукнула по дну. Миска была пуста! Салат исчез! «Да ведь это же я его весь перепробовал!» – с ужасом понял я. Но я не из тех, кто сдаётся! Всё равно будет маме сюрприз! Я стиснул зубы и снова нарезал ненавистные овощи. Перемешал со сметаной. И тут... пришла мама. – Привет, сынуля! Что ты такой всклокоченный, весь в огурцах, помидорах, луке и сметане? Неужели салат приготовил? Вот это да! Где моя большая ложка? Мама попробовала салат и воскликнула: – Салат замечательный! Молодчина! Только несолёный! Посоли его, сынок! – Не-е-ет! – закричал я диким голосом. – Мамочка! Миленькая! Посоли сама! – А что ты так испугался? Это же очень просто! – Мама совершенно спокойно посолила салат. – Вот теперь очень вкусно! Давай, сынок, есть твоё произведение! – Не-е-ет! Я не буду! Не хочу! – снова завопил я. – Это всё тебе! – Спасибо, конечно, – сказала мама. – Но очень ты странный сегодня. – Просто сегодня магнитная буря, – пояснил я и засмеялся: сюрприз удался! Девочка наоборот В нашем доме живёт одна девочка. Не просто девочка Даша, а девочка наоборот! Например, скажешь ей: «Даша, спляши, пожалуйста!» И она сразу начинает... петь! Ля-ля-ля! А если ей скажешь: «Даша, спой, пожалуйста!» Она, представьте, тут же начинает... плясать! И подпрыгивает, и ножкой машет, как балерина, и кружится! Такая вот удивительная девочка. Однажды мама её попросила: – Дашенька! Убери, пожалуйста, свои игрушки. И вытри пыль. И Даша немедленно начала энергично расшвыривать свои игрушки по всей комнате! И пылить! Тогда мама сказала: – Дашенька! Очень тебя прошу! Ни в коем случае НЕ убирай игрушки! И ещё я тебя просто умоляю, НЕ вытирай пыль. Ни за что! Никогда! И Даше пришлось начинать уборку. Положить на место все свои игрушки и вытереть пыль. Хотя ей этого очень-преочень не хотелось. Но что поделаешь! Всё должно быть по-честному. Ведь она девочка наоборот... Дразнительное имя У нас есть котёнок. Его зовут Барсик. Однажды к нам в гости прискакал на лошадке мальчик Стасик и сказал: – Хорошее имя у вашего котёнка! Оно не дразнительное. – Как это не дразнительное? – спросили мы. – А вот так, – ответил Стасик. – Например, Дружок дразнительное имя. Можно дразнить: «Дружок-пирожок! Дружок-рожок!» И Пушок тоже дразнительное имя: «Пушок-Дружок!» И у Шарика есть куча дразнилок: «Шарик-комарик! Шарик-сухарик! Шарик-фонарик!» И Мурзик дразнительное имя: «Мурзик-Тузик!» И Тузик дразнительное имя! «Тузик-Мурзик!» А к Барсику ничего не придумаешь. – А мы возьмём и придумаем Барсику дразнилку! Почему это у всех есть, а у него нет! – сказали мы и стали думать. Думали-думали-думали. И ничего не придумали. Ну не придумывается Барсику дразнилка, и всё тут! – Я же говорил, что Барсик не дразнительное имя! – ликовал Стасик. – Да-а, – вздохнули мы. – Ты был прав. Нет у нашего Барсика дразнилки! – Ну вы не горюйте, – сказал тогда добрый Стасик. – Иногда Барсика можно дразнить: «Барсик-Стасик!» И Стасик ускакал на лошадке. А мы перестали горевать. А Барсик спал в своей корзинке и сладко потягивался во сне. И ему было совершенно всё равно, дразнительное у него имя или нет. Мы с тобой одной крови А я знаю, что делать, если на меня нападёт тигр, крокодил или вообще какой-нибудь хищник! Я скажу: «Мы с тобой одной крови – ты и я!» И любой зверь сразу станет добрым, приветливым и будет со мной дружить. Или уж во всяком случае не съест. Читали «Маугли»? То-то же! Для начала я попробовал проверить это на Барсике. Он ведь с тигром из одного семейства – кошачьих. – Барсик! – говорю. – Мы с тобой одной крови – ты и я! Котёнок мигом подбежал и ласково потёрся о мою ногу. Ура! Подействовало! Хотя, правда, Барсик и без заклинания всегда ласкается. Тогда я решил присмотреть подходящего хищника во дворе. Но кроме соседского пуделя Эдуарда, мне никто не встретился. А Эдуард сразу, как обычно, сердито залаял. Тут я ка-а-ак гаркну изо всех сил: – Мы с тобой одной кр-р-рови, Эдуар-рд! А Барсик ка-ак изогнёт спину и ка-ак зашипит! Пудель поджал хвост и с визгом бросился прочь. Почему-то он не стал ко мне ласкаться, но хоть лаять прекратил! Значит, всё-таки действует заклинание! – А теперь, Барсик, давай поищем хищника посвирепее, – предложил я, – И приручим его! – Давай! – одобрительно мяукнул Барсик. И тут во двор выскочила моя бабушка. – Почему ты до сих пор не купил хлеб? – напустилась на меня бабушка. – Скоро в магазине перерыв начнётся! – Бабушка, – говорю, – мы с тобой одной крови! Ты и я! – Крови-то одной, это верно, – почему-то вздохнула бабушка. – Но ты мне зубы не заговаривай! Марш в магазин! «На всех действует заклинание, а на бабушку – нет. Странно!» – подумал я и отправился за хлебом. А потом мне на нос сел комар. Я специально решил его не прогонять и внушаю: «Мы с тобой одной крови – ты и я!» А комар – ноль внимания. И ка-а-ак вопьётся в мой нос своим жалом! Я даже возмутился: – Что ты делаешь, дурак! Слушай внимательно: мы с тобой одной крови! Никакого впечатления. Нос у меня ужасно зачесался. Но я всё равно терплю – может, совесть проснётся у этого нахала! Должен же он знать в конце концов законы джунглей! Я скосил глаза и изо всех сил гипнотизирую, повторяя медленно, чтобы до него лучше доходило: «Мы с тобой одной крови...» А комар стал под моим гипнотизирующим взглядом толстый и тяжёлый и только тогда снялся с носа и не спеша полетел прочь. И тут мне показалось, что он пропищал на прощанье, поглаживая своё брюхо: – Вот теперь мы с тобой одной крови – ты и я! Пальцем в небо Саня и Павлик сидели на травке и смотрели на проплывающие над ними облака. – Вон крокодил ползёт! – воскликнул Саня. Павлик прищурил глаза, потом, наоборот, вытаращил их, но всё равно ничего не увидел. – Нету здесь никакого крокодила! – Да вот же, гляди, пасть раскрыл! Сейчас лошадь проглотит! То есть это уже не лошадь, а почти слон! У неё хобот вырос! Это лошадь с хоботом! Но Павлик опять ничего не увидел и только сказал: – Сам ты лошадь с хоботом! Саня на это не обратил внимания и радостно закричал: – Ой, а лошадь-то уже тю-тю! Она вся теперь стала большим хоботом! Смотри! А хобот прилепился к носу крокодила! Павлик хотел ответить: «Сам ты крокодил с хоботом!», но не успел. К ребятам подошёл Вовка Ручкин с книжкой в руке. – Эй, парни! Чего скучаете? – бодро сказал Вовка. – Сейчас я вам буду загадки загадывать! Здесь загадок этих – вагон и маленькая тележка! – Вовка похлопал по книжке. – Кто больше всех загадок отгадает, получит бублик! Готовы? – Готовы! – согласился Павлик. – Давно я что-то бубликов не ел. Почти с самого утра. Вовка раскрыл книжку и торжественно объявил: – Первая загадка! Старушка ползёт, Избушку везёт. Давайте, угадывайте! Саня, да не смотри же ты в небо! Ты думай! – А он хочет пальцем в небо попасть, – хихикнул Павлик. – А я уже угадал! Это, наверное, бабушка-туристка в поход собралась! И несёт в рюкзаке палатку! – Да ты что! – удивился Вовка. – Ведь ясно сказано: «старушка ползёт». Как же твоя бабушка будет ползти с рюкзаком? Если даже она и туристка? – А так, – просто ответил Павлик, – ползёт себе и всё. Ножки старенькие, а в поход очень хочется. Вот она и ползёт. Или, может, эта бабушка – разведчица. И ползёт на разведку под кустами, чтоб её не заметили. И вообще, может, это не старушка вовсе, а замаскированный генерал разведки! О! Точно! Вот тебе правильный ответ: это замаскированный под старушку генерал разведки ползёт на разведку с рацией и плащ-палаткой! – Да нет! – засмеялся Вовка, тем не менее заглянув на всякий случай в отгадки. – Ты не угадал! Думай ещё! Саня! Чего молчишь? Опять на небо смотришь? Саня действительно посмотрел на небо и увидел, что прямо к ним стремительно приближается... – Улитка! – воскликнул Саня. – Вот это правильно, – кивнул Вовка. – Улитка. И совсем даже не генерал разведки. – Ничего страшного, – отозвался Павлик. – Просто загадка дурацкая. Почему улитка обязательно старушка? Может, она молоденькая. Давай, ещё загадывай. Сейчас я первый угадаю. – Вторая загадка! – провозгласил Вов-ка. Днём молчит, Ночью кричит. – Да это же наш Кирюша! – подпрыгнул тут же Павлик. – Он всё время ночью орёт – спать никому не даёт. Хотя, – Павлик задумался, – может быть, это и не Кирюша. Кирюша и днём тоже орёт. Если ему что-нибудь не нравится. Кто же это тогда? А Саня опять посмотрел на облака и увидел... – Филин! – закричал Саня. – Надо же! – удивился Вовка. – Опять угадал! Вот тебе и пальцем в небо. Слушайте ещё загадку: Кто на своей голове лес носит? – Ну и загадка, – хмыкнул Павлик. – Да это кто угодно может на голове брёвна таскать. Если, конечно, голова крепкая, тренированная. Как у нашего папы, например. Ему это раз плюнуть. А Саня снова посмотрел вверх и увидел, как по небу скачет огромный зверь с ветвистыми рогами... – Это же олень! Или лось. – Здорово! – восхитился Вовка. – Как это тебе удаётся всё отгадывать? – А ты посмотри на облака, – ответил Саня. – Там очень многое можно увидеть. Вон, направо, видишь, туча какая. Узнаёшь, кто это? Вовка сложил руки биноклем, внимательно взглянул туда, куда показывал Саня, и не очень уверенно произнёс: – Бегемот, что ли? Только он стоит на задних ногах. – То-то и оно, что на задних! И причёска пучком на голове. Бегемоты так не носят. Смотри ещё лучше. Вон, кулак показывает. Неужели не узнаёшь? – Ой! – вздрогнул Вовка. – Да это же наша учительница Глафира Петровна! Ругается! На меня, наверное, как всегда. Тогда сейчас будет гроза, гром и молния! – Точно, – обрадовался Саня. – Это Глафира Петровна. Значит, мы с тобой одинаково видим. А вот Павлик смотрит и не видит. Но Вовка почему-то не разделил Саниного восторга. Он как-то сник и засобирался. – Ох, совсем забыл про эти уроки! Пойду-ка я, парни, домой. А то не успею ничего сделать. Опять пару влепят! – А бублик? – напомнил Павлик, хотя бублик, вообще говоря, ему не полагался. Но напомнить-то надо. Для порядка. – Вот вам бублик, мужики. Жуйте. Пока! Вовка схватил свою книжку и побежал домой. И тут в кулаке у Глафиры Петровны сверкнула молния, а сама она угрожающе загрохотала. – Глафира-то не на шутку рассердилась, – заметил Саня. – Пора и нам. Они быстро съели по половинке бублика и под первыми крупными каплями дождя разбежались по домам. А Глафира Петровна ещё раз громыхнула и обрушила на землю мощные потоки воды. Но это были, конечно, слёзы радости. Ведь ребята наконец принялись за уроки. Про Федю, Федину маму и про кое-кого ещё Жила-была одна пренеприятнейшая парочка – Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка. И на всех эта парочка старалась побольше начихать и накашлять. Особенно любили Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка нападать на детей. Внезапно. И это им очень ловко удавалось. Ведь они были невидимые и неслышимые. Как нападут на ребёнка, он сразу начинал кашлять и чихать. Чихать и кашлять. То есть болеть. А Сопель Чихалыч с тёткой Кашлёткой – давай веселиться и хохотать! И хлопать друг друга по плечу! Ребёнок чихает, а они – знай приплясывают и поют: «Эх, раз, ещё раз, ещё много-много раз!» И чем сильнее болел ребёнок и, соответственно, грустнее становилась его мама, тем больше веселились Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка. А когда ребёнок прогонял болезнь и выздоравливал, и мама переставала грустить, Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка так расстраивались, что сами начинали слабеть и чахнуть. И срочно мчались в другие места, где опять напускали на детей болезни и веселились. Такая ужасная была парочка. И вот однажды Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка решили напасть на мальчика Федю. Худенький такой с виду мальчик, бледненький. Только подкрались к нему, а Федя р-раз! И залез на турник. Только они изловчились и прыгнули на него, а Федя р-раз, р-раз, как начал кувыркаться! Да так ногами задрыгал, что никак за него не ухватишься! Одни синяки да ушибы! А Федя покувыркался-покувыркался и спрыгнул с турника. И конечно, даже не догадался, что раскидал незваных гостей в разные стороны. А Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка отряхнулись, встрепенулись и опять стали к Феде подкрадываться. Уже со-всем близко подкрались, вот-вот пры-гнут, а Федя р-раз и включил душ в ванной. Он всегда после зарядки под душ залезал. Сильная струя ка-а-ак ударит по Сопель Чихалычу и тётке Кашлётке! Ка-а-ак ошарашит их и оглушит! И снова разлетелись они в разные стороны. Опять не удалось на Федю напасть! – Ничего, тётушка, – прогнусавил Сопель Чихалыч, выжимая мокрую Кашлётку, – мы ещё ему покажем! Уж мы этого мальчишку проучим! Не будь я Сопель Чихалычем! А Федя позавтракал и пошёл гулять. И встретил во дворе своего друга. И стали они с другом бороться. Понарошку, конечно, по-дружески. Сначала Федя положил своего друга на обе лопатки. Потом друг положил Федю на обе лопатки. Тоже, конечно, по-дружески. И так Феде понравилось лежать на своих обеих лопатках, что он решил немного поваляться и вообще передохнуть. Тут-то и накинулись на него Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка! И напустили на Федю простуду. Встал Федя, пришёл домой и как начал кашлять и чихать! И температура поднялась. Заболел Федя. А мама сразу стала грустной. Ведь мамы всегда становятся грустными, когда болеют дети... А Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка – ну веселиться! Ну плясать! И конечно, хлопать друг друга по плечу и петь: «Эх, раз! Ещё раз! Ещё много-много раз!» А Федя, хоть и заболел, не очень-то расстроился. Если честно, он даже обрадовался, что мама не пошла на работу и осталась дома. Мама читала ему книжки и поила чаем с малиновым вареньем и какими-то целебными травами. А вечером мама посадила Федю на колени, крепко обняла его и сказала: – Эх, лучше бы твоя болезнь перескочила ко мне, а тебя оставила в покое! Уж я бы с ней быстренько разделалась! А ты бы сразу выздоровел! А Федя ответил: – Что ты! Я не хочу, чтобы ты болела! Не отдам я тебе мою болезнь! Ни за что! Ты, мамочка, не грусти. Я скоро поправлюсь! Тётка Кашлётка и Сопель Чихалыч прямо-таки обалдели от Фединых слов. – Вот нахал! – возмущённо прокашляла Кашлётка. – Откуда он знает, что скоро поправится?! Уж мы ему не позволим! А Сопель Чихалыч прогундосил: – Что-то больно он весёлый, хоть и больной. Не нравится мне это, дорогая тётушка! Может, он какой секрет знает против нас? А Федя и мама решили прогнать болезнь как можно скорей. Они стали парить Феде ноги. Но просто так сидеть и парить ноги очень скучно. И Федя начал сочинять стихи: – Наконец-то, слава богу, Я сижу и парю ногу. Мама улыбнулась: – Отлично! Давай дальше! А Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка от возмущения задёргались и стали нервно грызть ногти. Ведь для них самое приятное было, когда мама грустит, а ребёнок болеет и хнычет! А тут – на? тебе! Ребёнок сочиняет стихи, а мама улыбается! Безобразие! А Федя продолжал: – Парится моя нога, Я сижу, смеюсь слегка! – Ты слышишь, этот негодник ещё и смеётся! – толкнул в бок тётку Кашлётку Сопель Чихалыч. – Ничего, Сопелюшка, хорошо, что хоть только слегка смеётся, – успокаивала Кашлётка. Но уже не очень уверенно. Действительно, это было слабое утешение. Оба чувствовали, что всё идёт не так, как надо. А Федя подумал-подумал и бодро сказал маме: – Веселись, не унывай! Кипяточек подливай! И они расхохотались. И совсем уже не слегка, а громко и с удовольствием. Тут Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка не выдержали. – Бежим скорей из этого ужасного дома! – крикнул Сопель Чихалыч. – Здесь вместо того чтобы болеть, плакать и отчаиваться, только подливают кипяточек и хохочут! – Сопель, бежим скорей! – подхватила тётка Кашлётка. – А то мы сами заболеем и захиреем от такой опасной веселящей экологической обстановки! Они схватились за руки, выскочили в окно и помчались, не разбирая дороги, туда, где экологическая обстановка была для них в самый раз... А Федя ещё разочек чихнул, кашлянул и вдруг почувствовал, что всё у него прошло. – Мамочка! Я выздоровел! – воскликнул он. – Правда?! Как я рада, – счастливо вздохнула мама. Песенка обо всём Мама убиралась на кухне и напевала свою любимую песенку: – Одна снежинка – ещё не снег, ещё не снег, Одна дождинка – ещё не дождь... Вовка слушал-слушал, а потом подхватил: – Одна чаинка – ещё не чай, ещё не чай, Одна конфетка – ещё не пир... Мама засмеялась, а Вовка разошёлся не на шутку: – Одна певица – ещё не хор, ещё не хор, Одна морковка – не огород; Одна берёзка – ещё не лес, ещё не лес, Один волосик – не борода... И так далее. Мама давно уже закончила уборку, а Вовка всё не унимался: – Одна соринка – ещё не сор, ещё не сор, Одна граждано-о-очка – не толпа... – Ты забыл, что у тебя завтра четвертная контрольная?! – рассердилась в конце концов мама. – Готовиться надо! Вам же кучу примеров задали! – Одна пятёрка – всё равно ещё не отли-и-ичник! – с чувством пропел в ответ Вовка. – Зато одна двойка в четверти, и ты уже двоечник! – подал голос папа. – И на теплоходе мы никуда не поплывём! Вовку из кухни как ветром сдуло. Он мигом очутился у письменного стола и открыл тетрадку. Дальше петь почему-то расхотелось. Гороскоп До чего же я люблю, когда Добро побеждает Зло! Особенно если это происходит с шумом, треском и вообще со всякими спецэффектами, как в супертриллере «Колдуну показали, где раки зимуют»! Ну прямо глаз не оторвать от экрана! Я даже в ладоши бил и подпрыгивал с визгом при каждом удачном манёвре Сил Добра. – Сколько можно смотреть телевизор! – Мамин голос явно не разделял моих восторгов. – Ты почему ещё не сел за уроки?! – Да я всё сделаю! В рекламных паузах! Нам совсем немножко задали. – Что-то не верится! Но я надеюсь на твою сознательность! – веско сказала мама и ушла на кухню. Честно говоря, уроков у меня было предостаточно. Рекламными паузами только одного триллера не обойтись. Тут потребуется, пожалуй, не меньше десятка боевиков да ещё столько же концертов рок-поп-звёзд в придачу. Но зато на мою сознательность вполне можно было положиться. Потому что не садился я за уроки совершенно сознательно. Зачем их делать? Ведь пообещал же на завтра астролог Заливаев в газете «Большой привет» всем Стрельцам, а стало быть и мне, невероятного везения, безудержного веселья и стремительного взлёта по служебной лестнице. Взлёт по служебной лестнице меня особо не взволновал – в школе гораздо интересней мчаться по перилам вниз. Хотя, конечно, р-раз! и вверх! – тоже наверняка здорово. А все остальные предсказания меня очень даже порадовали: к доске уж точно не вызовут! Уроки можно не готовить! Почему, собственно, не доверять гороскопу? Ведь сбылось же на прошлой неделе предсказание Заливаева Тельцам, а конкретно, маме, что грядёт отдых у воды! И точно! Папа привёз новую стиральную машину и объявил маме: «Это чудо техники всё сделает само! А ты отдыхай себе и любуйся волнами в окошечке!» И завёл машину. Как она забурлила! Загудела! Папа сел на корточки и зачарованно уставился на бултыхающееся в пене бельё, приговаривая: «Ух, здорово! Лучше, чем телевизор! И звук приятный! И нервы успокаивает!» Мама рядышком пристроилась, папу обняла, заулыбалась... В общем, настоящий семейный отдых у воды! Звёзды всё знают! А Заливаев тем более. ...Поэтому в школу на следующий день я отправился в прекрасном настроении, предвкушая безудержное веселье. В школе ждала приятная новость – будет только один урок – природоведение. Остальные занятия отменили из-за какой-то конференции. «Везение началось!» – сразу понял я. – Ребята! Сегодня наш урок посвящён птицам! – сказала учительница Мария Николаевна. – Но прежде давайте вспомним отрывок из оды Михаила Васильевича Ломоносова, напечатанный на обложках ваших тетрадей. Вы же будущие учёные, исследователи природы! Так что это воззвание имеет к вам самое непосредственное отношение. Пусть оно будет вступлением к нашему уроку! – И Мария Николаевна с чувством прочитала: – Дерзайте, ныне ободренны Раченьем вашим показать, Что может собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать!.. Петя Редькин, повтори пожалуйста, эти прекрасные строки! Ты, надеюсь, выучил их, как я просила? Редькин кивнул, вышел к доске и выкрикнул: – Дерзайте! – потом ещё громче: – Дерзайте! Дерзайте! – и... замолчал. – ...Ныне ободренны! – зашептали мы. – Дерзайте, ныне ободраны! – взбодрился Петька. – Не ободраны, а ободренны! – нахмурилась учительница. А мы хихикнули и снова зашептали: – Раченьем вашим показать... Петька опять не расслышал и выпалил: – Рычаньем страшным доказать! Тут мы захохотали в полный голос. – Довольно! – воскликнула Мария Николаевна. – Пожалуй, это стихотворение не для тебя! – Нет, для меня! – заупрямился Петька. – Я помню, там дальше сказано, что у нас полно собственных плутов – их в старину называли Плутонами – и этих, быстрых, шустрых. Они ещё петь любят, но у них всё не в тон получается! За это их Невтонами прозвали... – О боже, – простонала учительница. А мы просто зарыдали от хохота. Вот оно, безудержное веселье! Ай да Заливаев! Всё точно предсказал! – Петя, неужели ты никогда не слышал про великого учёного Ньютона и про великого мыслителя Платона? – сокрушалась Мария Николаевна. – Хоть поинтересовался бы, что за люди упоминаются в стихотворении, напечатанном на твоей тетрадке! Стыдно! Садись! Петька насупился и пошёл к своей парте, сердито проворчав: «Нормально надо подсказывать!» – Хотелось бы, конечно, услышать от вас достойное прочтение произведения Михаила Васильевича, но пора переходить к птицам. – Учительница вздохнула и раскрыла журнал. – Ну что ж, дерзайте, ныне ободренны! А точнее, Ручкин! Перечисли, пожалуйста, птиц, которые живут на опушках леса, на открытых местах. Вот так номер! Этого я никак не ожидал! Почему я? Меня сегодня не должны вызывать! Заливаев обещал! Может, передумает училка? Но Мария Николаевна выжидающе смотрела именно на меня. Пришлось встать. Только вот что говорить – я понятия не имел. – Овсянка! – зашептал мне в спину Редькин. – Овсянка! – машинально повторил я, не слишком доверяя Петьке. – Правильно! – обрадовалась учительница. – Есть такая птичка! Давай дальше! «Молодец Редькин! Правильно подсказал! Всё-таки везучий у меня сегодня день! Заливаев не подвёл!» – радостно пронеслось у меня в голове, и я уже без всяких сомнений на одном дыхании выпалил вслед за спасительным Петькиным шёпотом: – Пшёнка! Манка! Гречка! Перловка! Взрыв хохота заглушил «перловку». А Мария Николаевна укоризненно покачала головой: – Ручкин, ты, наверное, очень любишь крупяные каши. Но при чём тут птицы! Садись! Два! Я прямо-таки закипел от негодования. Я показал Редькину кулак и начал думать, как ему отомстить. Но возмездие немедленно настигло злодея без моего участия. – Редькин, к доске! – скомандовала Мария Николаевна. – Ты, кажется, что-то нашёптывал Ручкину ещё и про пельмешки, окрошку. Это тоже, по-твоему, птицы открытых мест? – Да нет, – ухмыльнулся Петька. – Это я пошутил. – Неправильно подсказывать – подло! Это гораздо хуже, чем не выучить урок! – возмутилась учительница. – Надо будет поговорить с твоей мамой. А сейчас назови-ка птиц – родственников вороны. Наступила тишина. Редькин явно был не в курсе. Владику Гусеву стало жалко Петьку, и он зашептал: «Грач, галка, сорока, сойка...» Но Редькин, видимо, решил, что Владик мстит ему за своего друга, то есть за меня, и подсказывает неправильно. Каждый ведь по себе судит – я читал в газете «Большой привет». В общем, Редькин махнул Владику рукой, мол, замолчи, и объявил: – У вороны, как и у любой другой птицы, есть большая родня. Это: мама, папа, бабушка – старая ворона, дедушка... Тут мы прямо завыли от хохота и попадали под парты. Что и говорить, безудержное веселье удалось на славу! Даже двойка не испортила мне настроение! – Это всё? – грозно спросила Мария Николаевна. – Нет, не всё! – не унимался Петька. – У вороны есть ещё тёти, дяди, сёстры, братья, племянники... – Хватит! – закричала учительница. – Два! И чтоб завтра же в школу пришла твоя родня! Ох, что я говорю! Родители! ...Дома я развернул свежий номер «Большого привета». На завтра Заливаев обещал Стрельцам, а стало быть, и мне, ещё большего везения; бешеных успехов в делах, причём без приложения малейших усилий; и всепоглощающего веселья. Предсказания меня очень воодушевили. Но телевизор я всё-таки включать не стал, хотя шёл мой любимый триллер «Не хватай колдуна за пятку». Уроков полно! И целых две контрольных завтра! Может, конечно, знаменитый астролог предсказал мне бешеные успехи без усилий именно в этих делах, и фильм можно было бы посмотреть... А вдруг не в этих? Кому отдать ужин? Завтрак съешь сам, обед подели с другом, ужин отдай врагу. (Китайская поговорка, которую всё время повторяет моей маме тётя Люся, уплетая за обе щеки то завтрак, то обед, то ужин и рассуждая о том, что хорошо бы похудеть.) – Завтрак съешь сам! – торжественно объявили мне, и на стол шлёпнулась тарелка с геркулесовой кашей. Я её тут же умял с превеликим удовольствием. – Обед подели с другом! – на стол со свистом спикировал поднос с дымящимся ароматным обедом. Я его схватил и поспешил в соседнюю квартиру к Павлику. Павлик, конечно, не такой уж мне и друг закадычный, но обедом с ним вполне можно поделиться. Только я выскочил за дверь – бумс! Нос к носу с Павликом столкнулся. А он тоже с подносом, таким же ароматным. – Я, – говорит, – иду к тебе обедом делиться! – Э, нет, – возражаю, – это я иду к тебе обедом делиться! В общем, спорить долго мы не стали, вручили друг другу по половине обеда и разошлись по домам. Не успел я съесть всё, что положено, как меня строго предупредили: «Ужин отдай врагу!» И бац! Снова откуда ни возьмись, еда на подносе! «Кому бы это сбагрить? – соображаю. – Вроде врагов-то особенных нет у меня! Разве только Петька Редькин. Он, конечно, не такой уж и враг заклятый, но ужин ему вполне можно доверить». Я быстро оделся и – на улицу. И первое, что я увидел – Петька Редькин с подносом мчится прямо ко мне! – Редькин! – бросился я к нему навстречу. – Вот тебе мой ужин! – Не-е-етушки, Ручкин! – скорчил противную гримасу, притормаживая, Петька. – Это тебе мой ужин причитается! – И язык ещё высовывает! – А чего ты, собственно, возникаешь? – миролюбиво удивился я. – Одно другому не мешает. Тебе – мой ужин, мне – твой. Никому не обидно! – Не пойдёт! – ткнул меня подносом Петька. – Мне твой ужин не нужен! А ты мой возьмёшь, как миленький! – И стал совать мне свой поднос. Я, конечно, отпихнул его и даже стукнул слегка Петьку подносом по голове. Чтоб не задирался. Однако не теряю надежду уладить всё мирным путём, как мама учила. – Давай, – говорю, – бороться. Кто победит, тот и заберёт второй ужин. – Ладно, – неожиданно быстро согласился Петька. – Держись, Ручкин-Хрючкин-Оболдучкин! Ну не может он без гадостей! Мы поставили подносы на скамейку и ка-а-ак налетим друг на друга! Покатились мы по траве. То Петька одолевает: «Возьмёшь, – кричит, – мой ужин!» То я одолеваю и тоже кричу: «Вот тебе мой ужин, осёл!» Вдруг нас ка-а-ак окатят ледяной водой! Мы вскочили на ноги – Катька Плюшкина хохочет и ведёрком помахивает. – Я, – заливается, – хотела проверить, разольёшь вас водой или нет! Из-за чего это вы сцепились? – Из-за ужинов, – объясняем. – Разбираемся, кому два ужина есть. – Ха-ха-ха! – пуще прежнего закатилась Катька. – А мой Кузька запросто с этим разобрался! – И на скамейку показывает. Смотрим, подносы наши пустые, ужинов нет и в помине. Зато улыбается нам со скамейки котёнок Кузька. По животу себя довольно похлопывает и, представьте, говорит человеческим голосом: – Отлично подкрепился! В следующий раз без ссоры, без спора зовите меня на ужин! А я своих друзей бездомных захвачу! Желающих – полно! Главное, не забывайте поговорку: «Ужин отдай тому, кто хочет есть! Обед подели с голодным! И завтрак тоже!» Мяу! Потом Кузька ка-а-ак прыгнет к Петьке на руки! Ка-ак нажмёт ему на нос своей лапкой и ка-а-ак зазвенит: дзинь-дзинь-дзинь! Ну совсем как наш будильник. А потом... потом я услышал мамин голос: – Вова, пора вставать! Завтрак на столе! – Встаю, – потянулся я, зевая, – сейчас всё съем. Только Кузькиным друзьям немножко оставлю. Звоните, вам споют! В воскресенье мы пили чай с вареньем и слушали радио. Как всегда в это время, радиослушатели в прямом эфире поздравляли своих друзей, родственников, начальников с днём рождения, днём свадьбы или ещё с чем-нибудь знаменательным; рассказывали, какие они расчудесные, и просили исполнить для этих прекрасных людей хорошие песни. – Ещё один звонок! – в очередной раз ликующе провозгласил диктор. – Алло! Мы слушаем вас! Кого будем поздравлять? И тут... Я ушам своим не поверил! Раздался голос моего одноклассника Владьки: – Это говорит Владислав Николаевич Гусев! Поздравляю Владимира Петровича Ручкина, ученика четвёртого класса «Б»! Он получил пятёрку по математике! Первую в этой четверти! И вообще первую! Передайте для него лучшую песню! – Замечательное поздравление! – восхитился диктор. – Мы присоединяемся к этим тёплым словам и желаем уважаемому Владимиру Петровичу, чтобы упомянутая пятёрка была не последней в его жизни! А сейчас – «Дважды два – четыре»! Заиграла музыка, а я чуть чаем не поперхнулся. Шутка ли – в честь меня песню поют! Ведь Ручкин – это я! Да ещё и Владимир! Да ещё и Петрович! И вообще, в четвёртом «Б» учусь! Всё совпадает! Всё, кроме пятёрки. Никаких пятёрок я не получал. Никогда. А в дневнике у меня красовалось нечто прямо противоположное. – Вовка! Неужели ты пятёрку получил?! – Мама выскочила из-за стола и бросилась меня обнимать-целовать. – Наконец-то! Я так мечтала об этом! Что же ты молчал? Скромный какой! А Владик-то – настоящий друг! Как за тебя радуется! Даже по радио поздравил! Пятёрочку надо отпраздновать! Я испеку что-нибудь вкусное! – Мама тут же замесила тесто и начала лепить пирожки, весело напевая: «Дважды два – четыре, дважды два – четыре...» Я хотел крикнуть, что Владик – не друг, а гад! Всё врёт! Никакой пятёрки не было! Но язык совершенно не поворачивался. Как я ни старался. Уж очень мама обрадовалась. Никогда не думал, что мамина радость так действует на мой язык! – Молодец, сынок! – замахал газетой папа. – Покажи пятёрочку! – У нас дневники собрали, – соврал я. – Может, завтра раздадут или послезавтра... – Ну ладно! Когда раздадут, тогда и полюбуемся! И пойдём в цирк! А сейчас я сбегаю за мороженым для всех нас! – Папа умчался, как вихрь, а я кинулся в комнату, к телефону. Трубку снял Владик. – Привет! – хихикает. – Радио слушал? – Ты что, совсем очумел? – зашипел я. – Родители тут голову потеряли из-за твоих дурацких шуток! А мне расхлёбывать! Где я им пятёрку возьму? – Как это где? – серьёзно ответил Владик. – Завтра в школе. Приходи ко мне прямо сейчас уроки делать. Скрипя зубами, я отправился к Владику. А что мне ещё оставалось?.. В общем, целых два часа мы решали примеры, задачи... И всё это вместо моего любимого триллера «Арбузы-людоеды»! Кошмар! Ну, Владька, погоди! На следующий день на уроке математики Алевтина Васильевна спросила: – Кто хочет разобрать домашнее задание у доски? Владик ткнул меня в бок. Я ойкнул и поднял руку. Первый раз в жизни. – Ручкин? – удивилась Алевтина Васильевна. – Что ж, милости просим! А потом... Потом случилось чудо. Я всё решил и объяснил правильно. И в моём дневнике заалела гордая пятёрка! Честное слово, я даже не представлял, что получать пятёрки так приятно! Кто не верит, пусть попробует... В воскресенье мы, как всегда, пили чай и слушали передачу «Звоните, вам споют». Вдруг радиоприёмник опять затараторил Владькиным голосом: – Поздравляю Владимира Петровича Ручкина из четвёртого «Б» с пятёркой по русскому языку! Прошу передать для него лучшую песню! Чего-о-о-о?! Только русского языка мне ещё не хватало! Я вздрогнул и с отчаянной надеждой посмотрел на маму – может, не расслышала. Но её глаза сияли. – Какой же ты у меня умница! – счастливо улыбаясь, воскликнула мама. Мой весёлый выходной Тёмка раскрашивал весёлых зверушек и поглядывал на Саньку – старшего брата. Санька сидел у телевизора мрачнее тучи – опять здорово влетело от родителей из-за отметок. Тёмке стало жалко Саньку: «Сейчас я его развеселю!» Тёмка тихонечко выбрался из-за стола, подкрался к Саньке и ка-ак прыгнет! Ка-ак защекочет! Но Санька даже не взвизгнул, как обычно. – Отстань! – закричал он и скинул братишку с кресла. Но Тёмка не обиделся – чего на Саньку обижаться! Он бодро заплясал, замахал платочком и запел: – Как у Саньки на макушке Пировали три лягушки! А с горчицей бутерброд Положили Саньке в рот! – Не мешай! Ещё раз сунешься – получишь! – Санька вытолкал братишку из комнаты и снова уставился на экран. Тёмка всё равно не обиделся. Но приуныл – ничего на Саньку не действует! А раньше только покажешь «козу рогатую», и он уже хохочет и «бодается» в ответ. Санька на самом-то деле весёлый! И вообще, классный брат! И тут Тёмку осенило. Как же он забыл? Вчера по телевизору известный учёный Карапузиков рассказывал, как можно поднять даже самое плохое настроение: нужно вспомнить что-нибудь хорошее из своей жизни. И всё! Но в трудную минуту обычно всплывает только плохое, а приятные события забываются. Поэтому их необходимо записывать в дневник. А когда станет грустно, откроешь дневник, и настроение сразу – хоп! И подскочит! Дневник у Саньки есть. Это Тёмка точно знал. Интересно, что там написано? Тёмка вытащил из Санькиного рюкзака дневник и ахнул: сплошные тройки! Местами даже двойки! Только одна четвёрка – по поведению, а пятёрок и в помине нет! Зато есть замечание учительницы: «Вопиющая неграмотность и небрежность! Родители, срочно примите меры!» «Ну и дневник! – ужаснулся Тёмка. – Профессор Карапузиков зарыдал бы! Нужно всё сделать по-человечески! И поскорее! Чтобы Санька радовался каждый раз, открывая дневник!» Тёмка заулыбался, предвкушая Санькину радость, и на свободном месте в графе «Предметы» старательно вывел: «Воскресенье. Катание на верблюде в зоопарке». Санька тогда отлично покатался! Поэтому в графе «Оценка» Тёмка поставил заслуженную пятёрку. И расписался. Потом он вспомнил о других Санькиных приятностях и продолжил: Просмотр боевика «Свисток для крокодила» – 5. Прыжок со шкафа на диван – 5. Сделал Тёмке воздушного змея – 5». ...В общем, много хорошего написал Тёмка. Можно было бы, конечно, ещё больше, но позвала мама: «Тёма, пора спать!» Тёмка положил дневник в рюкзак и отправился умываться. Через некоторое время печальный Санька тоже улёгся спать, не подозревая, в какого бодрячка превратился его дневник... На следующий день на уроке русского языка Татьяна Евгеньевна первым делом обратилась к Саньке: – Семечкин! Мама видела моё замечание? Расписалась? Покажи-ка дневник! Санька раскрыл дневник и остолбенел: «...Научил нашего попугая Кешку всем говорить: «Я Бэтмен, а ты кто?»– 5. Десять раз подряд обыграл бабушку в «дурака» – 5». «Какой кошмар! Тёмкина работа! Ух, врежу! – Санька стал красным от негодования и смятения. – Что теперь будет!» – Чего ты замер? Первый раз дневник свой увидел? – Татьяна Евгеньевна взяла дневник и удивлённо воскликнула: – Ого! Как красиво написано! И грамотно! Ты, оказывается, всё можешь, когда захочешь! Молодец! – Учительница одобрительно похлопала по дневнику. – Какую необычную форму ты придумал для сочинения «Мой весёлый выходной»! С отметками! Надо, пожалуй, за оригинальность и старательность добавить тебе ещё одну пятёрку! – и Татьяна Евгеньевна прямо под Тёмкиными воспоминаниями написала: «Домашнее задание по русскому языку – 5». – Только в следующий раз ты всё-таки в тетради пиши. Так же аккуратно и без ошибок! ...Санька вернулся домой весёлый, как никогда. Тёмка сразу всё понял. – Дневник открывал? – заговорщицки шепнул он. – Вспомнил о хорошем? – Открывал! – засмеялся Санька и щёлкнул Тёмку по лбу. Но совсем не больно, легонько. – Пошли змея запускать! Старушка и контролёры Мы с папой мчались по перрону изо всех сил. Наконец – решающий рывок, и мы впрыгнули в вагон, едва переводя дух. В тот же миг двери с лязгом захлопнулись, электричка тронулась. И тут меня стукнуло, что билеты-то мы не взяли! – Ничего, – успокоил папа. – Главное, без паники! Через две остановки будет Кулебякино. Там поезд стоит целых пять минут. Успеем сгонять в кассу! – А вдруг не успеем?! – Успеем! Если не будем паниковать и суетиться, – строго сказал папа. – Вот я тебе расскажу пока историю, как важно сохранять спокойствие и не метаться в самый критический момент. Хочешь? – Конечно, хочу! – Билеты я вообще-то всегда беру, – начал папа. – Можешь гордиться, что ты – не сын зайца! Но однажды, давным-давно я точно так же опаздывал на очень нужную мне электричку и не успел купить билет. Влетаю в вагон и... сразу натыкаюсь на контролёров! Они расположились прямо у входа и мирно беседовали с сидевшей рядом старушкой. Я остановился как вкопанный и почему-то спросил: – А эта электричка идёт до Звенигорода? – Хотя мне совершенно не нужно было в Звенигород. – Нет, не идёт, – любезно ответили контролёры. – Это совсем другое направление! – Спасибо! – сказал я и начал лихорадочно соображать, что делать дальше. Бежать вправо? Влево? Или сразу сдаться без боя? А, думаю, противно как-то бегать от контролёров. Тем более что всё равно поймают и с позором оштрафуют. Да и сдаваться тоже глупо. Будь что будет! И я остался возле них, судорожно вцепившись в ручку сиденья. – Ну что, Гриша, начнём? – предложил, наконец, один контролёр другому. – Да, пожалуй, пора! – зевнув и потянувшись, отозвался Гриша. – Давай начнём с того вагона! И контролёры направились мимо меня в соседний вагон! Как раз туда, куда я чуть было от них не убежал! Итак, расправа отодвинулась, но всё равно была неминуема. А пока что я плюхнулся вместо контролёров рядом со старушкой. – Скоро они и сюда придут! – весело хихикнула старушка. – Угу, – пробурчал я не слишком приветливо. Но старушку это не смутило. Ей, видимо, очень уж хотелось поболтать. – А я их так здорово перехитрила! – похвасталась она, и глазки её лукаво заблестели. – Ну так перехитрила! Представляешь, мил человек, я им сказала, что у меня нет билета! Что же вы, говорю, будете с меня, старой, штраф брать? И не стыдно обижать старенькую? Хи-хи-хи! – Старушка залилась звонким смехом. – А на самом-то деле билет у меня есть! Вот, гляди! – Старушка помахала у меня перед носом билетом. – Представляешь, как они удивятся! – А у меня, – вздохнул я, – билета действительно нет. Не успел купить! – Вот и чудесно! – воскликнула старушка. – Бери мой! У меня они наверняка проверять не станут! Я же с ними подружилась! Да бери же ты, бери! Не бойся! Чего глаза вытаращил! – Спасибо! – Я схватил билет, ещё не веря в своё спасение, и стал совать смелой старушке деньги. – Да ладно! – немного посопротивлялась она ради приличия и запихнула деньги в карман. – Пенсия ведь и правда маленькая! И тут явились контролёры. – Ваш билетик, молодой человек, – важно пробасили они, в упор не замечая старушку. Я гордо протянул билет, контролёры щёлкнули по нему компостером и двинулись дальше. – Вот видишь! А у меня не проверили! – ликовала старушка. – Большущее вам спасибо! – бесконечно благодарил я свою спасительницу. – Как замечательно, что я рассказал вам про билет! – А я сразу догадалась, что у тебя его нету! – прыснула со смеху старушка. – Ну и видок же у тебя был! Ха-ха-ха! Так мы и ехали, весело болтая. Вернее, это старушка непрерывно рассказывала всякие истории про своих многочисленных дочек, сыновей, внуков и правнуков. А я слушал её, кивал головой, улыбался и думал, как чудесно, что есть на свете такие милые, отзывчивые люди. И ещё я думал, что иногда спасение оказывается прямо перед носом. А если запаникуешь, рванёшь в сторону, то упустишь удачу... Вот какой глубокий смысл этой истории! – торжественно заключил папа. – Здорово! – согласился я. – История действительно занимательная, – вдруг произнёс стоящий рядом мужчина. Он уже давно прислушивался к нам. – А теперь, молодые люди, – мужчина достал из кармана какую-то книжечку, – предъявите-ка ваши билетики! Самая верная примета Антошка с мамой сидели на брёвнышке у самого озера и смотрели на закат. Солнце медленно опускалось за кружевной лес на дальнем берегу. – Интересно, какая завтра погода будет? – задумчиво спросила мама. – Неужели опять целый день дождь? – Сейчас узнаем! – Антошка слазил в палатку за справочником туриста и снова уселся на бревно. – Так, смотрим – к хорошей погоде... «Вечером звонко и часто поёт зяблик». Да, что-то не слыхать... – А к плохой погоде что делает зяблик? – заглянула мама в справочник. – Ага, «зяблики скрипят». Стоп! Кто-то скрипит! Уж не зяблик ли? – Какой там зяблик? – раздался голос из кустов. – Это я байдарку ремонтирую! – Хорошо, папа, что это ты, а не зяблик! – обрадовался Антон. – Смотрим следующую примету к хорошей погоде – «пауки плетут паутинку». Ура! Вон сколько паутинок всюду! – Это, конечно, радует, – улыбнулась мама. – Только вот смотри – рыбка выпрыгнула из воды за мошкой. А это – читай внимательно – к плохой погоде. – Ну, подумаешь – одна какая-то ненормальная рыбка выпрыгнула. Остальные же не выпрыгивают! Зато туман стелется – к хорошей погоде! – А дым от костра на землю ложится. К плохой! – Да, здесь явно не хватает животных, – вздохнул Антон. – Чтобы точно определять погоду, нужно было взять в поход кур, лошадей. Вообще – скот. Видишь – «к плохой погоде куры в пыли валяются, скот жадно ест траву, лошади фыркают и храпят». А у нас только папа похрапывает, когда спит. Причём в любую погоду. Разве тут чего-нибудь поймёшь? Антон было загрустил и начал бросать камешки в воду. – Интересно, а если одна курица валяется в пыли, а другая ведёт себя прилично? Одна лошадь фыркает, а другая и в ус не дует? – мама тоже подбросила камешек. – Как тогда определить погоду? – Или, к примеру, лягушки! – подхватил Антон. – Здесь написано, что к плохой погоде они вылезают из болота и хрипло квакают. А если это делают не все, а только самые простуженные? Остальные же сидят себе в болоте и квакают звонко. – Да разве тут разберёшься, – подал голос папа. – Голова кру?гом идёт. Сам, пожалуй, заквакаешь. – И вообще, если сразу все приметы и к хорошей, и к плохой погоде – что тогда произойдёт? – спросила мама. – Наверное, конец света. – Папа залез в палатку и быстренько захрапел, не дожидаясь конца света. Мама с Антошкой тоже устроились в спальниках. И тут по брезенту забарабанил дождь. – Ничего, – успокоил Антон. – За ночь весь выльется. Погода распогодится! – Спи, сынок, – сказала мама. – Под шум дождя лучше всего спится. Рано утром Антон проснулся. На улице моросил дождь, по низкому небу спешили тучи, дул холодный ветер и мокла в кустах починенная папой байдарка. Но в палатке было тепло и уютно. Мирно похрапывал, как всегда, папа, чему-то улыбалась во сне мама. И тогда Антон придумал новую, самую верную, народную примету: «Если рядом папа с мамой, любая погода хороша!» Брависсимо! Сегодня мы с бабушкой ходили во Дворец культуры на концерт. Потом гуляли в парке, заглянули в кафе «Мороженое»... В общем, отлично провели время. Бабушка, правда, сильно устала и, когда мы, наконец, вернулись домой, сразу отправилась отдыхать в свою комнату. А на меня накинулись с расспросами родители: – Ну как, понравилось? – Очень! – говорю. – Особенно шоколадное с орехами. – Да не мороженое! – замахали руками папа с мамой. – Ты про выступление артистов расскажи! Может, мы сейчас определим твоё призвание и запишем тебя в какой-нибудь кружок! Вспомни, что тебе больше всего по душе пришлось? От чего ёкнуло сердце, и ты почувствовал, что тоже так хочешь? Я задумался. – Вот хор, например, – подсказала мама. – Что ты можешь про хор сказать? – Хор что надо! – встрепенулся я. – Заслушаешься! Представляешь, я в этом хоре насчитал двенадцать певцов в очках! И пять с усами! – Всё ясно, – вздохнула мама, – лучше бы ты на математике так старательно считал. А как тебе балет «Домик у моря»? – Балет классный! – воскликнул я и забегал, подпрыгивая, на цыпочках. – Ты обязательно так научись! – Мне-то зачем? – удивилась мама. – Тебе это просто позарез надо! Вот смотри, ждёшь ты меня из школы. Сидишь, скучаешь. А научишься – будешь кружиться на одной ножке и подпрыгивать на пальчиках, как рыбачка в ожидании рыбака из «Домика у моря». Время незаметно пролетит! А когда я вернусь, будем вместе ждать папу: прыгать, кружиться и делать «ласточку», протягивая руки к окну. Здорово? – С балетом тоже всё понятно! – засмеялся папа. – А что ты скажешь про выступление музыкантов? На каком инструменте тебе хотелось бы научиться играть? – Конечно, на контрабасе! – ни секунды не сомневаясь, выпалил я. – Он такой огромный! В футляре можно запросто спрятаться, когда будем в прятки играть! – Да-а-а, – протянула мама. – Нелегко выявить твоё призвание. Ну хоть что-нибудь было на концерте такое, что тебе запомнится на всю жизнь? – Было, – признался я. – Сейчас узнаете. Я надел бабушкину шляпку с вуалью, накинул на плечи кружевной бабушкин платок, вытянулся изо всех сил и ка-а-ак захлопаю в ладоши! Ка-а-ак закричу «бабушкиным» голосом: «Брависсимо! Брависсимо!» – именно так кричала бабушка после выступления трио «Райские птицы». Такое точно не забудешь. – Ой, как похоже! – захохотали папа с мамой. – Да ты настоящий пародист! Хочешь в театральную студию записаться? – Хочу! – обрадовался я. – Очень хочу! – Вот и чудесно! С призванием, кажется, разобрались. – Мама чмокнула меня в макушку. – А сейчас будем обедать. – Брависсимо! – завопил я. Теперь уже, конечно, своим голосом. Кроссворд с продолжением В воскресенье вечером мы всей семьёй разгадывали кроссворд. – Великая русская река! Пять букв! – объявил папа. И тут же сам ответил: – Волга! – Ха-ха-ха! Ой, не могу! Ой, насмешил! – мой младший братишка Кирюша прямо повалился на пол и схватился за живот. – Волга – это же дяди Васина машина! Ты ещё скажи, что есть река Жигули и озеро КамАЗ! – Безобразие! Ребёнок, кроме машин, ничего не знает! – возмутилась бабушка. – Мы сейчас же начнём изучать географическую карту! – Бабушка отнесла хохочущего Кирюшку к себе в комнату и плотно закрыла дверь. – Грузинская царица! Двенадцатый век, шесть букв! – продолжил папа. И снова сам ответил: – Тамара! – Ой! – вскочила мама. – Совсем забыла! Нужно срочно позвонить тёте Томе! – и мама кинулась к телефону. – Ну и кроссворд! Прямо руководство к действию! Вот что значит творческий подход к разгадыванию! – засмеялся папа. – Поехали дальше. Человек с загадочной улыбкой, портрет которого написал Леонардо да Винчи. Я пожал плечами. – Джоконда! – торжественно провозгласил папа. – А кто такой Джоконда? – поинтересовался я. – Не «такой», а «такая». Это прекрасная женщина! Неужели никогда не слышал? – Никогда! – Какой кошмар! – застонал папа. Он отшвырнул газету с кроссвордом, бросился к книжному шкафу и вытащил альбом с репродукциями. – Вот «Джоконда», величайшее творение мастера! Чему она так загадочно улыбается? Несколько столетий миллионы людей ломают над этим голову. – Почему? – удивился я. – Загадочность всегда привлекает внимание. – Папа снова взялся за кроссворд. – Продолжим? Но мне уже было не до кроссворда. «Вот то, что надо! – осенило меня. – Вот как я смогу привлечь внимание!» Конечно, не на несколько веков и не миллионов людей, а хотя бы одной девочки, Светы Петуховой. Она новенькая в нашем классе. Чего только я не придумывал, чтобы Света мной заинтересовалась! И пищал как мышка на уроке природоведения, и сидел на парте по-турецки, и надевал купальную шапочку на пении! И всё без толку. Оказывается, нужно просто загадочно улыбаться. Но придётся потренироваться. Я схватил репродукцию и подбежал к зеркалу. Смотрю на «Джоконду» и улыбаюсь то так, то этак. – Что с тобой? – изумился папа. – Ничего! Картина очень понравилась, – уклончиво ответил я... Утром я примчался в школу и прямо в раздевалке столкнулся со Светой Петуховой. – Привет! – сказала Света. Я кивнул и загадочно улыбнулся. Света на меня удивлённо посмотрела и пошла в класс. Моя улыбка явно подействовала. На уроках Света то и дело поворачивалась в мою сторону. И каждый раз я загадочно улыбался. Как Джоконда, разумеется. После занятий Света подошла ко мне и встревоженно спросила: – Лютиков, ты не заболел? Проводить тебя до дома? – Я здоров как бык! Сам тебя провожу! – разволновался я. – Можно? – Можно! – обрадовалась Света. – Только ты больше не будешь так морщиться? А то страшно становится! ...Теперь я каждый день провожаю Свету домой. Мы весело болтаем о том о сём. Она классная девчонка! И оказывается, давно хотела со мной подружиться. Всё-таки здорово, что Леонардо да Винчи нарисовал Джоконду, а мы с папой творчески разгадали кроссворд! Объяснительная записка Санька слушал, как учительница рассказывает про великого сказочника Андерсена, и думал: «Странная всё-таки эта Элиза из „Диких лебедей“! Почему она не написала записочку королю-жениху? Ей ведь только разговаривать нельзя было, когда она плела рубашки из крапивы. Вполне могла бы письменно объяснить, что, мол, так-то и так-то, братья заколдованы, я должна молчать. Доплету рубашки – расскажу подробности. И никаких проблем! А так – сплошная нервотрёпка! И в результате один брат остался с лебединым крылом. Или Русалочка. Голос ведьма у неё отняла. Но руки-то никуда не делись! Тоже могла бы черкнуть письмецо принцу. Он бы во всём разобрался и женился на ней с превеликим удовольствием! И жили бы они долго и счастливо! Почему же обе страдалицы ничего не написали? Ответ напрашивается один: не умели! А я, в отличие от них, умею писать!» – Санька с превосходством посмотрел на Элизу и Русалочку, нарисованных на обложке «Сказок». И тут же задал вопрос непосредственно себе: «Так чего я тяну? Прямо сейчас и напишу Лене Кукиной всё, что хочу сказать!» Дело в том, что «сказать» у Саньки никак не получалось. Ни слова не мог из себя выдавить каждый раз, когда собирался поговорить с Леной. Как будто ненасытная ведьма его голос тоже забрала – к Русалочкиному в придачу! Пора, наконец, действовать! Санька вырвал листок из тетрадки и старательно вывел: ЛЕНА! Я ТИБЯ ЛЮБЛЮ! ДОВАЙ ДРУЖЫТЬ! Затем аккуратно сложил послание и ткнул Кукину в спину – она сидела прямо перед Санькой. Лена взяла записку, прочитала и захихикала: – Напиши без ошибок! – и кинула на Санькину парту орфографический словарь. Санька надулся: Элизин король и Русалочкин принц до потолка прыгали бы, получив хоть какие-нибудь каракули от своих немых красавиц! А тут... Санька вздохнул и открыл словарь. Встреча с известным писателем Владик Гусев частенько захаживал в библиотеку: брал или сдавал книжки, листал журналы. Но особенно ему нравилось слушать писателей, иногда выступающих перед читателями. Поэтому на вечер встречи с известным писателем Григорием Гурькиным Владик очень торопился – боялся опоздать. – Вот и читатель! – приветствовал запыхавшегося Владика усатый мужчина в очках. – Ты, надеюсь, на встречу со мной так мчался? – Ага, – кивнул Владик, – если, конечно, вы – известный писатель Григорий Гурькин. – Он самый! Кто же ещё! – заверил усач. – А кроме тебя, представляешь, никого нет! – Григорий Иванович, миленький, – взволнованно заговорила заведующая Вера Филипповна, – ещё раз умоляю, извините! Не сердитесь! Честное слово, буквально десять минут назад позвонили из школы, что не могут привезти ребят – все дороги перекрыты из-за выборов. Три класса должны были приехать! Ну никак не могли мы заранее сообщить, что встреча отменяется! – Ой, как жа-а-алко, – Владик погрустнел и собрался было уходить. Но писатель остановил его: – Погоди. Я уважаю своего читателя. Раз ты пришёл, ничего отменять не будем. – Ура! – просиял Владик. А Вера Филипповна воскликнула: – Спасибо, дорогой Григорий Иванович! У вас не только острый писательский глаз, но и доброе сердце! – Как тебя зовут? – обратился писатель к Владику. – Владик Гусев! – ответила за мальчика Вера Филипповна. – Он у нас самый активный читатель. Каждый день приходит! – Это потому, что живу рядом, – смутился Владик. – Ну и читать люблю. Ваши книжки тоже. – Правда? – почему-то удивился писатель. – Как приятно! И вечер встречи начался. Григорий Иванович прочитал Владику сказку, отрывок из повести и загадал несколько загадок. Владик был в восторге. Он, в свою очередь, тоже, как мог, порадовал писателя: прочитал наизусть целых три его считалки, потом – отрывок из поэмы А. С. Пушкина «Руслан и Людмила» и стихи собственного сочинения: – Николаю-лежебоке Не по нраву караоке. – Замолчите! – крикнул он И врубил магнитофон! и ещё: – Мы пришли на дискотеку, Прокричали: «Ку-ка-ре-ку!» И услышали в ответ: «Покажите-ка билет!» Писатель одобрительно хмыкнул и подмигнул Владику: – Ходишь на дискотеку? – Что вы! – замотал головой Владик. – Это про моего дядю Гену и тётю Люсю. – И тут же сочинил стихи про себя: – Не хожу на дискотеку, Я хожу в библиотеку! – Отлично! – похвалил писатель. – Я, пожалуй, тоже что-нибудь такое придумаю. – Обязательно придумайте! – вскочила со стула Вера Филипповна. – Это наверняка будет очередной шедевр! А сейчас, извините, я должна вас покинуть! – И Вера Филипповна скрылась в своём кабинете. – Ты молодец! – сказал Григорий Иванович Владику. – Побольше бы таких читателей! Ты мне очень понравился. – И вы мне понравились. Побольше бы таких писателей! – ответил Владик и вздохнул: вечер встречи, судя по всему, близился к концу. А ему ужасно не хотелось расставаться с Гурькиным. Но писатель, похоже, не спешил прощаться. – Чем ты увлекаешься, кроме книжек? – спросил он. – В школе играю в волейбол, – оживился Владик. – С мамой хожу в театр, плаваю на байдарке. А вчера мы записались в бассейн. – Папа тоже спортом занимается? – Не знаю, чем он занимается, – сразу поскучнел Владик, – он с нами не живёт. – И перевёл разговор на другую тему: – А правда, что сила слова может изменить жизнь? Моя мама мечтает похудеть. И я сочинил стихотворение: – Похудела мигом мама На четыре килограмма. Как вы думаете, это поможет? Подействует? – Непременно! – улыбнулся в усы Григорий Иванович. – Тем более что вы в бассейн записались! А у меня, между прочим, первый разряд по спортивной гимнастике. Смотри! Писатель снял очки, встал на руки и уверенно пошёл по библиотеке. Вдруг раздался весёлый голос: – Владик, ты здесь? – В дверях стояла Владикова мама. – А это кто? – Известный писатель Григорий Гурькин. Просто он сейчас на руках ходит, – объяснил Владик. – Это я вижу, – усмехнулась мама. – Поздно уже! Ты домой собираешься? – Ага. – Приходи скорей! Мама ушла. А Григорий Иванович перекувырнулся, встал на ноги и задумчиво произнёс: – Знаешь, Владик, мне твоя мама тоже понравилась. Хочешь, я вам как-нибудь позвоню? – Очень хочу! – обрадовался Владик. Он продиктовал телефон и с уважением подумал: «Вот что значит острый писательский глаз! Даже без очков, стоя на руках, Григорий Иванович заметил, какая у меня классная мама!» Так писатель, читатель и его мама нашли друг друга. Получилась счастливая семья. Теперь они все вместе ходят в театр, бассейн и плавают на байдарке. А иногда даже делают стойку на руках. Загадочный букет Мама вернулась домой сияющая, с огромным букетом цветов. Мы с папой прямо ахнули: – Какой красивый! Откуда? – Угадайте! – лукаво улыбнулась мама. – Это, наверно, какой-нибудь поклонник подарил, – подмигнул папа. – Чувствуется, что он к тебе очень и очень неравнодушен! – Да поклонники ко мне близко подойти боятся! – засмеялась мама. – Знают, что у меня есть ты! – Букет тебе вручил директор школы! – сообразил я. – За успехи в воспитании сына – контрольную-то я переписал на трояк! А была двойка! – За ТАКИЕ успехи букеты не вручают. – Мама строго посмотрела на меня. – Ладно, всё равно не угадаете. Дело было так. Еду я по шоссе, музыку включила. Слушаю группу «Без тормозов»: «...Исполним на машинах па-де-де – Немедля попадём в ГИБДД...» Тут как раз пост ГИБДД показался. Вдруг выскакивает на дорогу постовой и машет мне палкой. Я остановилась, предъявила документы и спросила: – В чём дело? – Всё в порядке, – козырнул постовой. – Но прошу вас немного подождать. Он скрылся в своей будке, а через минуту принёс эти цветы и вручил их мне со словами: – Уважаемая Наталья Герасимовна! Мы проводим розыгрыш букетов в рамках акции «Дама за рулём». Компьютер выбрал вас! Поздравляю! – И даже руку мне поцеловал! Представляете, никогда в жизни я ничего не выигрывала! И никогда в жизни постовой не целовал мне руку. Так приятно! Спасибо ГИБДД! – восторженно закончила мама. – Потрясающе! Никогда бы не подумал, что такое может быть! – воскликнул папа. – Мне всегда доставались от ГИБДД совсем другие сюрпризы! – А ты не нарушай правила! Тогда, может, и тебе чего-нибудь подарят! – посоветовал я. – Ты, как всегда, очень верно рассуждаешь, – усмехнулся папа и взглянул на часы. – Пойду-ка поставлю машину в гараж. А потом, за чашкой чая, с удовольствием послушаю эту удивительную историю ещё раз. Папа ушёл. И тут же зазвонил его мобильник, который он забыл взять. Мама подняла трубку: – Алло! – Мне Александра Филипповича, – попросил мужской голос. – Александр Филиппович будет через полчаса. Что ему передать? – Это лейтенант Шустриков. Передайте Александру Филипповичу, что я отдал цветы его жене. Сделал всё, как договорились. А с кем, кстати, я имею честь разговаривать? – С женой Александра Филипповича, – ответила мама, еле сдерживая смех. – Ой, кажется, я сболтнул лишнее! – заволновался лейтенант и бросил трубку. Мы с мамой посмотрели друг на друга и расхохотались. Неожиданно открылась дверь, в комнату вошёл папа: – Я за своим мобильником. На столе оставил. – А тебе звонил лейтенант Шустриков, – сообщила мама. – Просил передать, что он вручил твоей жене цветы. Как вы договорились. Тут и папа расхохотался. А потом сказал: – На лейтенанта Шустрикова во всём можно положиться. Он и позвонил вовремя. Как договорились! – Спасибо тебе, мой дорогой! – Мама поцеловала папу. – Но только почему ты решил дарить букет таким сложным способом, через ГИБДД? – Чтоб интересней было, – пояснил папа. – А то ты совсем перестала удивляться, когда я приношу цветы! Затем папа снова отправился ставить машину в гараж. А я подумал, что надо срочно организовать акцию «Дама на самокате» или «Дама на роликах» и торжественно вручить букет Маше Тимошиной. Хотя, пожалуй, она и без всякой акции чрезвычайно удивится, если я ей подарю цветы. Лекарство от контрольной Классный выдался денёк! Уроки закончились рано, погода отличная. Мы ка-а-ак выскочили из школы! Ка-а-ак начали кидаться снежками, прыгать по сугробам и хохотать! Всю жизнь бы так веселился! Вдруг Владик Гусев спохватился: – Братцы! Завтра же контроша по математике! Готовиться нужно! – и, отряхиваясь от снега, поспешил к дому. – Подумаешь, контроша! – Вовка швырнул снежок вслед Владику и развалился на снегу. – Я предлагаю её пропустить! – Как это? – не понял я. – А вот так! – Вовка запихнул в рот снег и широким жестом обвёл сугробы. – Вон сколько тут антиконтролина! Препарат сертифицирован! Лёгкая простуда на время контрольной гарантирована! Завтра поболеем – в школу не пойдём! Здорово? – Здорово! – одобрил я и тоже принял противоконтрольного лекарства. Потом мы ещё попрыгали по сугробам, слепили снеговика в виде нашего завуча Михаила Яковлевича, съели по дополнительной порции антиконтролинчика – для верности – и отправились по домам. Утром я проснулся и сам себя не узнал. Одна щека стала раза в три толще другой, и при этом ужасно болел зуб. Ничего себе лёгкая простуда на один день! – Ой, какой флюс! – Бабушка всплеснула руками, увидев меня. – Немедленно к врачу! Школа отменяется! Я позвоню учительнице. В общем, противоконтрольное средство сработало безотказно. Это, конечно, меня порадовало. Но не совсем так, как хотелось бы. У кого хоть когда-нибудь болели зубы, кто попадал в руки к зубным врачам, тот меня поймёт. А доктор к тому же «утешил» напоследок: – Зуб поболит ещё пару дней. Так что терпи и не забывай полоскать. Вечером звоню Вовке: – Как дела? В трубке раздалось какое-то шипение. Я с трудом разобрал, что это Вовка отвечает: – У меня голос пропал. Разговора не получилось. На следующий день, в субботу, зуб, как и было обещано, продолжал ныть. Каждый час бабушка давала мне лекарство, и я старательно полоскал рот. Болеть ещё и в воскресенье никак не входило в мои планы: мы с мамой собирались идти в цирк. В воскресенье я вскочил чуть свет, чтоб не опоздать, но мама тут же испортила мне настроение: – Никакого цирка! Сиди дома и полощи, чтоб к понедельнику выздороветь. Не пропускать же опять занятия – конец четверти! Я – скорей к телефону, Вовке звонить: – Твой антиконтролин, оказывается, ещё и антицирколин! Цирк из-за него отменился! Предупреждать надо! – Он ещё и антикинол! – сипло подхватил Вовка. – Из-за него меня в кино не пустили! Кто же знал, что будет столько побочных действий! – Думать надо! – возмутился я. – Сам дурак! – отрезал он. Короче говоря, мы совсем разругались и отправились полоскать: я – зуб, Вовка – горло. В понедельник подхожу к школе и вижу: Вовка! Тоже, значит, подлечился. – Как жизнь? – спрашиваю. – Отлично! – хлопнул меня по плечу Вовка. – Главное, контрошу-то проболели! Мы расхохотались и пошли в класс. Первый урок – математика. – Ручкин и Семечкин! Выздоровели! – обрадовалась Алевтина Васильевна. – Очень хорошо! Скорее садитесь и доставайте чистые листочки. Сейчас будете писать контрольную работу, которую пропустили в пятницу. А мы пока займёмся проверкой домашнего задания. Вот так номер! Антиконтролин оказался форменным обдурином! Или, может, дело не в нём?