Шрифт:
– Вы в этом уверены? – фыркнул Варре.
– Может, вы слышали, как тикают ваши часы?
– Да? Тогда это, несомненно, сработает! – ехидно сказал француз.
Джилл кивнул в сторону Дома Дверей.
– А вот он тикает, – продолжал экстрасенс. – Вроде бомбы с часовым механизмом.
Варре почувствовал, что события окончательно выходят из-под контроля. Он испугался, так как его циничные взгляды разрушались с огромной скоростью.
– Доказательства! – наконец выдохнул он. – Нет доказательств. Вы не можете нам ничего показать.
– Клайборн боялся двух вещей больше всего остального, – непреклонно продолжал Джилл. – Дьявола со всеми его творениями и Ада. Вот адский огонь и сжег американца, а потом он упал в бездонную космическую пропасть.
Долгое мгновение царила тишина. Сумерки казались почти сверхъестественными, и только пригоршня странных звезд горела в небе. Но вот на востоке над горизонтом появился край малой луны. Ее свет был слабым, желтым с легким красноватым оттенком. Наконец Андерсон спросил:
– И что бы вы посоветовали? Это бессмысленно – стоять здесь и ждать, пока еще что-то случится… что-то еще более чудовищное… случится с нами. Куда мы отправимся отсюда, Спенсер?
– Точно не скажу, – ответил Джилл. – Может быть, я не прав, однако я так не думаю. Я чувствую, что машина поработала с Клайборном. Надеюсь, каждый из вас это понимает… Высказывайте свои идеи… все идеи…
– А если что-нибудь случится… произойдет, пока мы тут болтаем? – спросила Анжела.
– Тогда мы вынуждены будем воспользоваться одной из дверей, – ответил Джилл. – И может быть, лучше заранее просчитать, какую дверь нам следует открыть. Я предлагаю всем подумать об этом, и, если кто-нибудь придумает что-то полезное, видит Бог, я воспользуюсь его советом. Мне… – Он посмотрел на Варре и поправился: – Я должен отойти, присесть и послушать, как тикает эта машина. А если вы не верите мне, то это ваши проблемы. И вам придется решать их самостоятельно. – Он отошел в сторону, выбрал подходящий камень и уселся на него.
Вскоре к нему присоединился Тарнболл.
– Мы не договорили про Баннермена, – тихо сказал он.
– Да, – согласился экстрасенс, – но сейчас не время это обсуждать. Черт побери, тут и так полно помех! Что касается Баннермена, так я ни в чем не уверен. – И он беспомощно пожал плечами.
– Что!
– Он мог всего лишь носить отпечаток машины. Мы ведь все внутри машины! И я испытываю неприятные ощущения точно так же, как и любой из вас… даже более того. Боже, если полностью поверить моим чувствам, то тогда ты, Джек, тоже не совсем человек. Ты имеешь ту же ауру машины, которую я различил у Баннермена. Точно так же, как и все остальные. Могу сказать лишь то, что девушка кажется наиболее человечной из всей нашей компании!
Тарнболл усмехнулся, возможно, для того, чтобы скрыть разочарование.
– Я вижу, дела твои плохи, – проговорил агент. – Но я-то уверен, что в ту ночь к нам зашел именно Баннермен. Куда он исчез? Пусть он спас жизнь мне и Клайборну… но где он сейчас? Кажется, кто-то играет с нами в игру, а Баннермен вполне годится для…
Неожиданно Джилл поднял руку:
– Ш-ш-ш! – выдохнул он, а через мгновение добавил. – Что-то сейчас произойдет, приготовься. Что-то…
Прервав их разговор, подошла Анжела. Она словно скользила по каменистой осыпи. Следом за ней подтянулись Варре и Андерсон.
– Спенсер, – возбужденно обратилась она к экстрасенсу, – у нас есть идея.
Джилл равнодушно посмотрел на девушку.
– Нумерология! – объявила она.
– Что?
– Клайборн интересовался числами, ведь так? – выпалила она на одном дыхании. – Их оккультным значением и применением?
– И что из того?
– Числа на дверях. Клайборн знал, что 666 – число зверя из Апокалипсиса.
Выражение лица Джилла Спенсера ничуть не изменилось.
– Думаю, что о числе зверя знают все.
– Но это был и его номер тоже! Номер Клайборна, – продолжала девушка. – И тогда она быстро написала в пыли древнееврейскую систему нумерологии, где цифры заменяли буквы имени.
– Попробуем записать имя Милеса Клайборна, – продолжала она. – И тогда мы получим: четыре, один, три, пять, три, три, три, один, один, два, семь, два, пять, пять. Все вместе будет сорок пять. А четыре плюс пять – девять. Шесть, шесть, шесть – восемнадцать. Один плюс восемь – девять. Он и дверь имели один и тот же номер. Это была его дверь, и он не мог избежать ее. Как говорится: так было предопределено. Его номер был на этой двери. Кроме того, в различных типах нумерологии цифра девять всегда обозначает смерть… так же, как девятка пик.
Джилл кивнул. Он выглядел озадаченным. Однако Дом Дверей готовился к новому ходу, не давая экстрасенсу полностью сосредоточиться на словах девушки.
– Итак, куда же ты предлагаешь направиться дальше?
– Мы должны поработать с нашими числами, – ответила она. – И тогда мы узнаем, какая из дверей больше всего подходит… самая подходящая. Кому что требуется. Моя цифра шесть. Соответственно, моя дверь двести двадцать вторая. Двойка хорошая цифра, она символизирует мир и гармонию, спокойствие и искренность. И если она хороша для меня, она так же подойдет и всем остальным.