Точно так же политехнизм. Можно ли его проходить как предмет, оторванно от вопросов нашего строительства? Конечно, нельзя, так как строительство, создание материальной базы для строительства — это такой вопрос, в котором каждый гражданин Советской страны должен принять участие. И никогда не будет такого момента, когда политехнизм можно будет оторвать от общественной работы. И нельзя политехнизм смешивать с простой техникой. Будет просто неправильно, если мы будем наши учебники сводить к рецептуре: как замазкой замазывать окно, как сделать то или другое по части радио и т. д. Это не политехнизм. Политехнизм означает определенный круг знаний, который дает понимание увязки между разными отраслями производства, дает понимание, куда идет развитие, — вот политехнизм. Тут уже есть определенный опыт, его надо учесть.

Создается учебник. Предположим, что он теоретически написан правильно, но доступен ли он ребенку? Меня очень мало удовлетворило то выступление, которое говорило о педологической точке зрения, ибо оно больше сводилось к гигиеническому вопросу, а мне кажется, что педологи должны принимать особенно большое участие в создании учебников. Тут дело не только в шрифте — это дело простое, — сложнее специальный вопрос: что для какого возраста и для какой среды доступно. Тут есть две опасности. С одной стороны, очень важен возраст ребенка. Иные считают, что ребенок в 8 лет может так же все воспринять, как взрослый человек. Это наблюдается во многих учебниках, в особенности за последнее время.

С другой стороны, может быть обратный перегиб — может быть недооценка того, как на ребенка влияют вся окружающая среда и те впечатления, которые он ото-всюду получает. Такой подход может снизить те интересы, которые у ребенка есть, и тогда учебник вместо того, чтобы на нем рос ребенок, превратится в какую-то скучную жвачку, неинтересную для ребенка. Тут педология должна занять одно из крупных мест.

Некоторые товарищи говорили о коллективе, о том, что старый педагог работает над учебником с новым педагогом, что старый опытный педагог вырабатывает общую линию с новым, хотя малоопытным педагогом, но больше варящимся в современности. Это неплохое соединение, но это еще не то, что надо. В Америке коллектив по созданию учебника формируется так: берут специалиста по данному предмету; если это, например, физика, то это будет физик, который действительно не просмотрит ни одной ошибочки и не допустит ни одной вульгаризации. Затем берут методиста, который знает, как эти знания передать ребенку определенного возраста. Затем берется непосредственный практик, который может проверить составленный учебник, наблюдая за ребенком, как он воспринимает. Такого рода коллективы составляют американцы. Может быть, есть и другой какой-нибудь опыт по составлению коллектива, но я думаю, что этот правилен. Надо иметь такого человека, который знает предмет, такого человека, который знает, как этот предмет передать, и еще такого человека, который знает, как это проверить. Я думаю, что нам нужно поработать над созданием таких коллективов.

Затем правильным кажется то, что необходимо в наших педагогических техникумах и вузах ввести непременно какой-то если не отдельный предмет, то курс ознакомления с тем, каков должен быть учебник, как он должен писаться и как его надо проверять. Надо давать мерку для проверки. Часто смотришь, как у нас что-нибудь проверяется. Часто считается, что человек, который не знает данного предмета, может его проверить. Человек предмета не знает и проходит мимо самого существенного. Нужно, чтобы были подготовлены учителя, чтобы они действительно стали приспособленными к тому, чтобы проверять учебники. Сейчас нельзя сказать обо всех учителях, что они могут заметить те ошибки, которые есть в учебниках.

Затем я хотела бы сказать относительно центра и мест. Конечно, в центре очень большая работа: обобщение необходимого опыта, общих установок, типов, но, кроме того, учебник должен быть индивидуализирован по краям, по национальным областям, по республикам гораздо больше, чем это у нас делается. В свое время ГУС отстаивал краеведческие учебники и мне пришлось знакомиться с учебниками, которые были созданы в Нижегородской губернии. Там были собраны чрезвычайно интересные материалы, которые освещали природные условия, общественную жизнь, какие раньше были профсоюзы, какие сейчас, как организовались сельсоветы, как шла борьба, какой была Нижегородская ярмарка, какую она играла раньше роль и какую играет сейчас. Может быть, не было той популяризации, которая была нужна, но материалы были собраны чрезвычайно интересные, и я думаю, что сейчас нашему краю надо чрезвычайно серьезно проработать краеведческий материал. Всякая истина должна быть конкретна, а вот эта конкретность дается не общими рассуждениями, а она дается тем, что все то, что говорится, только тогда понятно учащимся, если оно связано с окружающей их обстановкой. Это большая работа методического характера, но в большей степени это относится к различным национальностям.

Скажем, вопрос антирелигиозной пропаганды. Нельзя вопрос религии обойти и трактовать надо по-разному. Вот сидит в президиуме представитель из Хакассии, я чувствую, как она близка для меня, потому что я была в ссылке в Минусинском округе. Как-то пришлось толковать с избачами из Хакассии, и так вышло, что они стали говорить об условиях, в которых работают, а потом один товарищ написал целую тетрадь, в которой описал весь хакасский быт. Это захватывающий, интересный быт, очень своеобразный, со своеобразной религией. Там было шаманство, но шаманы теперь бубны сдают и как будто там все благополучно, но если лошадь вымоют молоком, то все кланяются этой лошади. Учитывая эту своеобразность каждой национальной области, необходимо, чтобы учебники были не только на родном языке написаны, но чтобы все национальные особенности были отражены.

Я согласна с товарищем, который говорил, что мы поотстали по части разработки теории. Мне кажется, сейчас тут нужна большая работа. Нам нужно подойти к вопросу материалистического мировоззрения и сказать, как наилучшим образом отразить это в учебниках.

Необходимо так оформлять учебники, чтобы они действительно стали рабочей книгой.

Все эти вопросы надо проработать- сейчас, надо гораздо теснее связать их со всей работой школы. У нас, например, вопросы организации в целом ряде учебников совсем выпадают, между тем это важнейший вопрос; с другой стороны, у нас совершенно выпадает коммунистическая мораль. Старая мораль выпала, а новой в учебнике нет, и учебник от этого бывает бесцветен, о чем много говорилось. Но как это сделать — над этим надо гораздо больше поработать, чем это нами делается.

Затем перейду к вопросу о постоянной и переменной части учебника. Конечно, по-моему, это верно, если мы возьмем географию, историю. Некоторые вопросы, основные, не так часто и быстро меняются и более или менее долго остаются. Но есть злободневные вопросы, которые необходимо непременно ребенку сделать близкими.

Есть очень хороший опыт так называемого Саратовского деревенского университета. Название это не соответствует тому, что обычно на самом деле есть. Саратовский деревенский университет заключается в том, что по всем злободневным вопросам для взрослых создаются учебники с целым рядом методологических указаний: как с тем или другим слоем населения проработать вопрос, как прочесть по этому вопросу лекцию, как с молодежью проработать, как подойти к детям в школе, — и эти учебники с методологическими указаниями рассылаются непосредственно в адрес деревенской интеллигенции.