— Любил. Я умею любить, — задумчиво сказал Максимус, — Но знаешь, Лида единственная женщина, с которой мне захотелось остаться надолго. Я увез ее на острова поэтому. А потом тут же разочаровался. Из женщины она стала кухаркой. Странная особенность. Стоило нам немного расстаться, как она тут же снова становилась женщиной. Она складывала все, чему я ее учил в какие-то отдаленные шкафчики сознания и доставала при надобности. Но она слишком занималась хозяйством, чем своим совершенствованием. Поэтому я ее и оставил. Я знал, что если я "умру", нам обоим будет легче, ведь я оставлял ее, когда все еще любил. А она девочка умная, она сама бы себе придумала сказочку. Но ей нельзя было забывать то, чему я ее научил, иначе… ну, вот мы имеем то, что имеем.

— А может, вы плохо ее учили?

— Много бы ты понимала, умница! — обиделся Максимус и потер щеку, — больно ты меня. Натуральный Маленький Лев!

— Почему маленький-то?

— Потому что тощая, — коротко ответил он и удалился куда-то. Я домыла пол и, выжимая тряпку, думала о том, что мне сказал этот человек. Выходило, что Лида сама во всем виновата, а он весь такой белый и пушистый. Не может быть, чтобы человек, запросто оставивший возлюбленную, был таким уж паинькой. Тут что-то явно фальшивило, только пока я не могла разобраться, что именно. В одном он был прав: посылать письмо Лиде нельзя, да и куда посылать? В графе адресата писать: "Под северный Нарвельский мост", что ли?

Максиму вернулся с пластырем на щеке, которым закрыл самый глубокий порез.

— Теперь из-за тебя хоть из дома не выходи, — ворчал он.

— Видите, как все удачно складывается. Теперь вы сами меня на работу не возьмете, — поддела я.

— Да, щаз, размечталась, детка. Я теперь тебя вообще никуда не отпущу. Ты, конечно, несколько инфантильная, безалаберная, неряха, к тому же, но я сделаю тебя человеком. За остальное можешь не беспокоиться, чему научила меня история с Лидой так это тому, что каждый должен держаться своего и с помощницами лучше не иметь никаких отношений, кроме деловых.

— Вы же из меня человека делать собираетесь?

— Телесную близость это не предполагает, а посему, почему бы и нет. Не то, чтобы ты не в моем вкусе, просто староват я для тебя, девочка.

— Ну, да. Я так и поняла, — фыркнула я, — Мне-то по сути все равно.

— Да-да, я примерно так тебя и понял, — в тон мне ответил Максимус, а глаза его хитро блеснули, — Когда ты приехала?

— Мне трудно сказать, — Я посчитала, выходило, что третьего дня.

— И сколько раз тебя за это время домогались?

— М-м-м. Считать, те разы, когда меня считали мальчиком?

— Конечно.

— Два.

— Что оба раза мальчиком?

— Нет.

— Разы, — презрительно фыркнул Максимус, — уже одно то, что тебе приходится постоянно одергивать всех и утверждать, что ты не мальчик должно бы тебя насторожить.

— И что. Мало ли, какие идиоты тут водятся?

— О, чем кишит Иезеркель не перечесть, тут всяких фриков полно, — Максимус вальяжно раскинулся на стуле и хитро сощурился, — расскажи, где же тебя раскусили, что ты девушка?

Я быстро рассказала о происшествии в порту и о спасении таинственным Капитаном.

— Как, говоришь, представился? — Максимус от души веселился.

— Капитан. Сказал, что у него два имени, но ни одно он не использует.

— Знаю, я эту шельму. Он еще не знает, что я вернулся, а самое главное, что по его получилось, впрочем, как всегда. Ты бы легко отгадала оба его имени, но тебе даже бесполезно давать подсказки. Ты же не знаешь древней литературы, ни греческой, ни британской. Надо сообщить ему, что я тут и у меня есть для него сюрприз.

Я была шокирована таким совпадением, но почему бы и нет?

— Видимо, мы как-то связаны, ты, я, Лида, Капитан этот… — задумчиво говорил Максимус, — раз мы все так совпали. А ты хочешь, чтобы я тебя отпустил. И вообще пора бы собираться.

— Куда?

— В магазин. У нас прекрасные магазины женской одежды между прочим.

— Это еще откуда?

— О. Лида тебе не рассказывала о своих "подружках", те еще фрики? Мужчины, они как мужчины, в принципе, кроме одного, очень любят краситься и одеваться в женские наряды, платья там, юбки, блузы. Специально грудь подбирают накладную, но они в основном по вечерам по клубам тусуются, не смущают народ своим видом.

— Так вот про какую грудь Капитан говорил.

— Не понял.

— Он сказал, что у Ахума с "Элегии" теперь тоже есть грудь.

— Ох, — Максимус растерялся, — И Ахум тоже? Куда катится мир?! Так… Хватит забалтывать меня. Собирайся, Аиша! И не кривись, дорогуша, женщина она, как театр… начинается с вешалки. В конце концов, я твой хозяин и имею право требовать от тебя соответствующего внешнего вида.

Я нехотя поднялась.

— Я скоро, — бросил Максимус и вышел.

— Стоило меня поднимать, чтобы самому уйти. Кто бы после этого про логику-то заикался.