— Ты учишься давать отпор. Это прекрасно. Ирэн мне рассказала, какая ты была гадкая и мерзкая, когда помогала ей. Посуду всю перебила, хамила, с работы не ждала. Более того, любовников уводила, представь?

— Бог ты мой, а я и не знала, что я такая оторва!

— Пробы негде ставить, — кивнул мне Максимус, — Она тебя совершенно не узнала, еще долго не могла поверить, что это ты.

— А она не упомянула, что морила меня голодом?

— Нет, только то, что ты воровала продукты.

Я непечатно выругалась. Максимус встретил ругань с недоумением, дескать как так? Еще и такие слова есть?

— При мне… чтобы я больше не слышал, — строго сказал он, — хотя в целом ты права. Ах, мне хорошо, — он откинулся на спинку кресле и положил руки за голову.

— Да? Но она же старая и страшная.

— Чтоб ты понимала, детка. В ее лице я будто бы отымел все мировое зло, а это не мало согласись.

От неожиданности я прыснула.

— Не так чтобы она хороша сама по себе, но в качестве олицетворения мирового зла очень хорошо идет.

— Неплохой бы из вас вышел супер-герой, — отсмеялась я.

Максимус басовито расхохотался:

— Их время прошло, но я бы не отказался. Это так приятно.

— Еще бы, — усмехнулась я.

— Хватит, хватит обсуждать подробности встречи с твоей бывшей хозяйкой, — Максимус хлопнул ладонями по коленкам и хотел встать.

— Максимус, я хотела вам что-то сказать… - робко начала я.

— Судя по виду, это что-то смертельно серьезное, а я устал от этого, так что после.

— Нет, это не то, чтобы серьезное, — сказала я, перескакивая на другую мысль, — Но, кажется я знаю, как нам с вами исправить все…

— Что все? — удивился Максимус и сел обратно.

— Ну, я о Маргарите. Вы же боитесь все еще… что все повторится.

Максимус посерьезнел и задумался.

— Знаешь, если бы я так уж сильно боялся, то вряд ли оставил тебя при себе.

— Может вам стоит вернуться к Лиде? Она одна способна нести этот крест…

— Какой еще крест, — побелев с бледной улыбкой спросил Максимус.

— Ну, как там было у поэта…. "Любить иных тяжелый крест"…

— А ты прекрасна без извилин, — мрачно закончил Максимус, — Ты к тому, что если я свяжу свою жизнь с Лидой, то все изменится?

— Никто не просит вас с ней связывать свою жизнь, может она станет более благодарной помощницей, чем я.

— Меня ты устраиваешь полностью, — отрезал Максимус, — а полевая жена мне не нужна. Прости, но я очень хочу спать.

— Простите, что испортила вам настроение.

— Ничего, я только что сотворил нечто почти противоестественное с мировым злом, меня ничто не может расстроить, — улыбнулся Максимус и потянулся, и стал очень похож на довольного кота, — Ничего, детка, не расстраивайся, никуда ты от меня не денешься!

Он шутливо поцеловал меня в макушку, войдя в образ ласковой мамаши. Меня дернуло.

— Кстати, а сколько твоей этой Ирэн лет? Я что-то не удосужился спросить.

— Шестьдесят два.

— Да ну? — Максимус резко оперся локтями на спинку дивана и оказался совсем близко.

— Да.

— Боже ты мой, — он перевернулся на спину и опрокинул голову назад, черные волосы сбились и перепутались, — Я переспал со смертью, надо же. Спокойной ночи, детка.

Ночь и следующий день прошли без эксцессов. Максимус был возбужден и радостен, активно муссировал тему Ирэн. На всякий случай мы собрали чемоданы и запланировали отъезд на завтра.

Я уже сносно чувствовала себя, хотя при долгой ходьбе быстро уставала, а стоило наклонить голову вниз, как тут же теряла сознание.

Ночью меня разбудил шум в общем коридоре, он был настолько силен, что попадал даже в наши комнаты. Я вышла в гостиную. И не стала зажигать свет. Я стояла и прислушивалась, как вдруг меня схватили за плечи.

— Аиша, это я. Не оборачивайся, я не одет. Что за шум?

У меня язык прилип к небу от таких заявлений.

— А вы всегда на неизвестный шум выходите голым?

— Это неплохой способ выбить врага из колеи. Приходит он к тебе с ножом, а ты голый, и безоружный. Враг устыдится, заплачет и уйдет.

— Или зарежет тут же.

— Мужчина меня никогда не зарежет. Женщина может, от вашей сестры всего можно ожидать, — говорил Максимус полушутя, а меж тем руки мои готовы были сломаться.