— А что делать-то надо?

— Поставь здесь бутылки, я их покараулю, вот тебе бумажка и пятнадцать копеек, возьмешь из камеры хранения мою сумку и принесешь мне. Понял? Принесешь — получишь деньги, — проинструктировал Ризван и, показав купюру, тут же спрятал ее в карман.

— Да что тут непонятного?

Добрый привокзальный алкоголик скрылся за дверями. Камеру хранения кавказец выбрал заранее, с ячейкой у края стойки в проходе, подойдя к ней, мужичонка кинув пятнарик, провернул ручки шифра, достал сумку…

— Стоять! Вы арестованы! — мужчина в светлой рубашке с короткими рукавами, возникший неизвестно откуда, сунул ему в нос удостоверение капитана уголовного розыска. Другой, тоже непонятно откуда свалившийся, сзади заламывал руки. Изумленный мужик кинул взгляд в сторону стеклянной двери, за которой оставался тот человек с полтинником, но его уже там не было….

— Тьфу ты, вот сука, — выругался Ризван в адрес Николая Ивановича, когда через стеклянную дверь увидел, как оперативники «вяжут» несчастного мужика.

Повернувшись, быстро зашагал в сторону автовокзала и скоро скрылся в толпе встречающих и провожающих.

… Алик тяжелым взглядом смотрел на младшего брата и слушал его рассказ о провале всей этой затеи. Младший расписывал, как он сам чуть не попался в лапы милиции, и только чудо спасло его. Берцоев-старший готов был убить его. Жена Алика недоуменно посматривала на орущих друг на друга братьев, но, не зная языка, о чем речь, не догадывалась.

— Я уже сегодня ждал тебя с деньгами!

— Я поверил ему, думал, что в милицию он не пойдет! Надо теперь решать: или продолжать игру или убрать этого пацана!

— Поздно уже… — ответил Алик, почти перестав кричать, — Нет его… погиб он в той землянке… вчера… ты же сказал — он не нужен.

Ризван удивленно глянул на брата и улыбнулся:

— Так это даже лучше для нас. Следов нет, никто не знает, где он, да и папаша наказан. Ну, что ж сделаешь, сорвалось дело, как рыба с крючка… единственное, на месяц хочу домой съездить, пока все утрясется.

Уже уезжая вечером и торопясь на последний автобус, Ризван многозначительно посмотрел на брата и намекнул:

— Слушай, а тот алкаш, напарник твой, как его зовут-то?

— Иван.

— Я что думаю — не сболтнул бы он по пьянке кому-нибудь…

Алик сердито, сжав кулаки, все так же на своем языке, возмутился до глубины души:

— Ну, ты хитер, братец, недаром мы в детстве тебя били! Ты уедешь домой, а я здесь трупами буду обкладываться! Да на меня первого сразу и подумают!

— Смотри сам… мое дело предупредить тебя…

Кирсанов был взбешен, оперативники осуществившие «молниеносный захват преступника», смотря в сторону, слушали его речь, состоящую из одних матов. Этот бомж, оказавшийся всего лишь «подсадной уткой», даже описать толком не мог того, кто его попросил забрать сумку. Оставалось искать только по тем приметам, которые описал Андрей.

Берцоева и Сорокина арестовали через пять дней. Причем арест провели томские опера, тем самым подсунув Кирсанову еще одну горькую пилюлю.

Иван не удивился, когда за ним пришли, молча вытянул руки и, стараясь не смотреть на мать, послушно пошел к машине. Алик тоже держался спокойно, явно был уверен, что ему ничего не угрожает.

На очной ставке с Андреем Берцоев был в шоке. Когда потрясение от того, что мальчишка жив, прошло, показалось даже, что он обрадован этому факту. В какой-то момент Алик совладал с собой и попросил:

— Мальчик, ты им скажи обязательно, что мы тебя не обижали…

— Встать, суд идет! — произнес секретарь судебного заседания.

…Руководствуясь статьей №… УПК РСФСР… пункт…, предусматривающей срок наказания… и статьей №… пункт…, предусматривающей наказание… лет, суд Октябрьского района приговорил: Берцоева Алибека к пяти годам лишения свободы в колонии общего режима, Сорокина Ивана к семи годам лишения свободы в колонии строгого режима, — зачитывала женщина-судья. Алик тихо, чтобы слышно было только рядом стоящему Ивану, проговорил:

— Иван-дурак!

Иван не повернулся, только еле заметная усмешка тронула его губы…