– Могу. Зря не веришь, – неожиданно вклинилась в Юлины мысли колдунья. – Только подумай, надо ли тебе это? За все надо платить.

– Я в курсе расценок. Вы еще по телефону сказали…

Тетка вдруг расхохоталась. А потом закашлялась:

– Расценки… Это не те расценки. Так, условность. Все, что отнимаешь у одного, потом придется отдать другому. Все временно, девочка. Сегодня ты забрала, завтра – у тебя. Терять страшнее, чем жить, не имея.

И тут Юля вдруг испугалась. По-настоящему. Именно потому, что в квартире не наблюдалось никаких колдовских штучек, и все было так обыденно, словно ничего особенного не было в том, чтобы одного сделать подлецом, а другого несчастным.

– Ну, так как?

– Никак. – Юля попятилась, задохнувшись от ужаса. Ее лихорадило и мутило.

– Надумаешь – приходи, – напутствовала ее тетка и вдруг снова захохотала.

«Идиотка чокнутая!» – думала Юля, перепрыгивая через ступеньки. Она споткнулась и разбила колено. Хорошо хоть шею тогда не свернула.

Кроме потусторонних сил, надеяться было не на что.

Она уже и не надеялась. Жизнь разбилась, как ваза, которую можно склеить, но уже никогда она не будет как прежде. Юля и склеила и теперь тяготилась этой склеенной судьбой, пряча отчаяние за вечной улыбкой.

Ей нужны были мужчины. Чтобы отомстить Роману, который и не виноват был вовсе в ее несчастьях. Нужны, чтобы жить мыслью – а вдруг? А вдруг встретится еще один Костя, свободный и не влюбленный в свою дуру Светку до беспамятства. Это было глупо: второго Захарова просто быть не могло. Но если это признать, то тогда получалось, что и жить-то незачем. Думать о таких вещах Юля опасалась, подозревая, что додумается до чего-нибудь нехорошего. Раз уж жизнь ее обделила, то надо собрать хотя бы крохи с барского стола…

– Юленька, доброе утро! – в комнату вошел Алексей.

Все как полагается: поднос, кофе, бутерброды. Хороший мальчик. Сделал все как надо.

– Чем ты меня будешь развлекать? – томно потянулась Юля.

– Кулинарными изысками, королева!

– Я не королева, я принцесса.

– А я, стало быть, принц?

– Нет, Леша, ты паж.

Он не обиделся.

С воплем «Плох тот паж, который не мечтает стать феей» кавалер запрыгнул на кровать.

Кофе суждено было остыть и быть выплеснутым в белый сугроб у крыльца. Жалеть о нем было некому.

«А в принципе если не влюбиться самой, то, может быть, хотя бы найти вот такого искреннего и покорного? Готового на все и не попрекающего безбедной жизнью за его счет?» – размышляла Юля через час, лениво смакуя новую порцию кофе. Алексей с аппетитом уплетал бутерброды собственного приготовления и улыбался ей набитым ртом.

– Чего ты такой довольный? – ворчливо поинтересовалась она.

Не было в Леше ни лоска, ни солидности, ни прочей ерунды, которая так бесила ее в муже.

– А чего мне расстраиваться? Лежу на хорошем белье в хорошем доме с хорошей женщиной.

– С принцессой, – напомнила Юля.

– С принцессой, – добродушно согласился он, уронив на волосатую грудь пару крошек.

Роман никогда не ел в постели. И не соглашался с Юлей даже в мелочах, норовя доказать интеллектуальное превосходство.

– Леша, а что тебе надо для счастья?

– Денег, – подумав, сообщил Ромео, хищно надкусив очередной бутерброд. – Офень наа.

– Не разговаривай с набитым ртом, – не выдержала Юля.

«Кошмар. Я даже вести себя стала, как Рома. Наверное, это заразно. Какая разница, набит у него рот или нет?» – разозлилась Юля и примирительно улыбнулась:

– Леша, так у тебя же есть.

Пауза затянулась. Кавалер ускоренно ворочал челюстями, пойдя навстречу просьбам трудящихся. Проглотив последний кусок, он пояснил свою нечленораздельно озвученную мысль:

– Чтобы получить в этой жизни то, что хочется, надо иметь очень большую кучу денег. Огромную просто.

– «То, что хочется» – это что? – ухмыльнулась Юля.

– Это то, что надо для счастья. Например, дорогая женщина. Не та, которая согласится, и не та, которая временно смирится, а потом начнет постепенно повышать материальные требования к моей персоне, а та, которая нужна мне. И дорогая во всех смыслах. Ты, например. Но ты же принцесса, а я паж. Мальчик на время. Ты развлеклась, я временно создал иллюзию обладания тем, чего хочется. А завтра я отвезу тебя домой и снова буду ждать. Я не люблю ждать, я хочу жить сегодня, а не завтра. Но завтра я тоже буду ждать, поэтому давай не будем обсуждать мое понимание счастья.

– А если «дорогая женщина» полюбит тебя таким, какой ты есть? В смысле, без кучи денег? – Юлю потянуло на философию. Делать все равно было нечего, на улицу не хотелось. С Романом пообщаться на высокие темы никогда не получалось. Он искренне считал жену блондинкой в худшем смысле этого слова, поэтому на все ее попытки поговорить он снисходительно бурчал какую-нибудь банальность или отмахивался, как от мухи. В зависимости от настроения. Чаще отмахивался.

– Юль, ты чего? Решила постичь загадочную мужскую душу? – хохотнул Алексей. – Какое тебе дело до моих мыслей на этот счет? Хочешь, займемся чем-нибудь более достойным этого удачного субботнего дня?