Операцию начали 22 августа 1874 года в Смоленске. Там на почте уже больше месяца пылился сундук с «готовым бельем и платьем, оцененный в 150 рублей». Сумма посылки была значительной, и тем более странно, что за ней никто не приходил. Когда срок хранения истек, вызвали полицейских и решили вскрыть сундук. Увиденная картина всех ошарашила. В большом сундуке оказался меньший, в нем – совсем крохотный. Никаких готовых платьев там не обнаружилось. Зато в третьем сундучке лежала брошюра «Воспоминание об императрице Екатерине II по случаю открытия ей памятника».

Почтовики с полицейскими пришли в ярость: какой-то шутник, потехи ради, выслал идиотские посылки да еще и не забрал их?! Провели дознание: брошюра оказалась издана совершенно легально в московской типографии. Правда, продавалась она плохо, поскольку верноподданнических чувств покупатели не изъявили. И потому типография была рада не глядя сбыть тираж какому-то господину.

Словом, дело закрыли. Однако через пару недель выяснилось, что чуть не все почтовые отделения страны оказались заваленными сундуками с «Воспоминаниями об императрице». Смысл аферы раскрылся не сразу. Оказалось, что почта, оценивая сумму за пересылку и страхование груза, выдавала расписку на гербовой бумаге. Ну а гербовые бумаги-расписки можно было заложить в банк и получить до 75 процентов от проставленной в них стоимости, что и сделали «червонные валеты» по всей стране, получив живые деньги. И между прочим, сумма набралось немалая – полторы тысячи – по тем временам капитал! Но что самое поразительное: действия были проведены в рамках закона. Все понимали, что это афера – блестящая и остроумная, но… ненаказуемая.

Гениальная комбинация произвела впечатление на криминальный мир. Ею восхитилась сама царица воровских афер – Софья Блювштейн, более известная в широких кругах как Сонька Золотая Ручка. Говорят, между ней и Шпейером даже случился роман. Может, вдохновленный именно им блистательный ум Шпейера и начал разрабатывать Великую аферу – ту самую, что послужит образцом для мошенников всего мира на все времена.

План был дерзкий, и осуществить его следовало коллективно и стремительно. Шпейер объявил «валетам», что задумал утереть нос «ненавистным англичанишкам» и продать им дом московского… генерал-губернатора. Разумеется, фиктивно – то-то смеху будет!

И вот в начале 1875 года в Москве произошли два совершенно незначительных события. Во-первых, группа «червонных валетов» открыла в центре на 2-й Ямской улице небольшую, но роскошную нотариальную контору – швейцар у двери, пара ловких стряпчих за конторками, стол для клиентов аж с позолоченными чернильницами. Правда, разрешение у городских властей не было испрошено. Но его и не потребовалось, ибо в полицию поступило заявление, что означенная контора всего лишь клуб по интересам для собрания нотариальных служащих в свободное время.

Второе событие было совсем обыденным: сливки московского общества, аристократы и богатые купцы, зачастили в английское представительство, где свели знакомство с крупными торговцами. Затем англичан стали зазывать в лучшие дома Москвы и в их присутствии вести беседы о том, что в нынешние нелегкие времена московские аристократы вынуждены продавать дома вдвое дешевле их реальной стоимости. Англичане, конечно, и не подозревали, что все серьезные коммерсанты, жалеющие в их присутствии, что сами не могут выкупить такие дома (а ведь продать их впоследствии можно с огромной выгодой!), – члены Клуба червонных валетов.

Однажды на званом обеде Огонь-Догановский поведал английскому приятелю-лорду о продаже дома генерал-губернатора на Тверской (для справки: в ХХ веке там помещался Моссовет, сейчас мэрия). Этот знаменитый дом построен в 1782 году по проекту легендарного архитектора Казакова и бессменно служит домом для генерал-губернаторов Москвы. Нынешней его владелец – генерал-губернатор князь В.А. Долгоруков.

Надо сказать, что и Шпейер, и Огонь-Догановский, и другие члены Клуба валетов бывали на балах и приемах Долгорукова как представители… благотворительных организаций. Так что никого не удивило, что однажды Павел Карлович явился к князю в сопровождении английского лорда и попросил разрешения показать дом генерал-губернатора заморскому гостю – пусть подивиться московской роскоши!

Гость и дивился, осматривая все дотошно и пристально – и сам дом, и пристройки, и конюшни. От великолепия и благоустроенности пришел в восторг, но, как и положено прижимистым англичанам, начал торговаться. Шпейер просил за дом полмиллиона, но лорд сбил цену до 100 тысяч рублей. И что поразительно – при этом присутствовали и друзья и слуги князя Долгорукова, но никто ничего не заподозрил, поскольку никто, кроме Шпейера, не понимал по-английски. В конце концов все радушно раскланялись, а лорд, вскочив в коляску Шпейера, поехал на 2-ю Тверскую улицу в нотариальную контору. Бедняга торопился, поскольку ловкач Шпейер объявил ему, что все сопровождавшие их в осмотре дома тоже хотят его купить.

Пару дней спустя, как раз когда Долгоруков отбыл из Москвы, английский покупатель подъехал к резиденции генерал-губернатора в сопровождении огромного числа подвод и приказал выгружать вещи. Сам же он на правах хозяина прошел прямо в кабинет Долгорукова. Слуги, не понимая, что творится, вызвали полицию. Явившийся пристав потребовал разъяснений, на что секретарь лорда показал купчую бумагу, заверенную у нотариуса, и расписку в том, что деньги уплачены сполна.

Скандал вышел дикий. Срочно вернувшийся Долгоруков приказал провести расследование. Поразительно, но и расследовать было особенно нечего – полсотни «валетов» тут же взяли под стражу, они ведь и не думали заботиться о конспирации. Для них происшедшее было хоть и злой, но шуткой. И только аферист Шпейер знал, зачем затеяна игра, ибо, прихватив добычу, он благополучно сбежал за границу.