– Все по порядку и с самого начала, – скомандовал Виктор Сергеевич. Он буравил глазами-бусинками лицо подозреваемого. Леонид попытался упорядочить мысли, но это ему не удалось: нервы сдали окончательно, начиналась истерика. А следователь продолжал давить. Он, не отводя тяжелого взгляда, бесстрастно цитировал статьи УК. – Пятнадцать лет как минимум, а за двойное убийство, да при отягощающих – получите по полной.

– За какое двойное? – вытаращил глаза Обносков. – Я никого не убивал.

Леониду пришлось расколоться. Говорил он медленно, постоянно виляя – где-то умышленно, где-то путаясь от волнения. У следователя оказалось ангельское терпение. Он слушал молча, иногда задавая уточняющие вопросы, когда видел, что Обносков откровенно завирается.

– Вы явились к некой Агнессе поворожить на удачу. Правильно я понял? – Леня в ответ кивнул. – Позвонили в дверь, вам никто не открыл. Тогда вы решили ее толкнуть – вдруг она не заперта? Так и вышло. Затем вы без спросу бродили по чужой квартире, пока в одной из комнат не наткнулись на труп. В милицию, я так полагаю, вы звонить не стали. – Леня тут же замотал головой. – Замечательно! Адрес гадалки, – потребовал Денюшкин.

– Енотаевская, четыре, квартира двадцать шесть. Кажется.

– Что же. Пойдем дальше. Вы решили заняться предпринимательством, и ваш визит в Великий Новгород носил деловой характер. От случайного знакомого вы узнали, что некий новгородский пенсионер, чтобы свести концы с концами, продает свои награды. Старик вас пустил в дом, показал ордена, но в цене вы не сошлись, и сделка не состоялась. Я точно рассказываю с ваших слов? – Денюшкин недобро прищурился, отчего Леню передернуло. – Вы покинули его дом с миром и никого не убивали?

– Не. Ни боже мой, – заверил Обносков.

– А как же бедлам в квартире – выпотрошенные шкафы и вещи на полу? А труп в холодильнике?

– В каком холодильнике?! – изумился Обносков. – Я холодильник не открывал.

Когда Леонида увели, Денюшкин набрал номер дежурного и назвал адрес Оксаны.

– Был обнаружен труп? Дело в производстве Тихомирова? Очень хорошо. У меня для него есть информация.

«Вот как получается, – размышлял Денюшкин. – Приехал в Питер по своему делу, а приходится работать по чужому. Кто знает, может, повезет, и убийство Каморкина заберет этот Тихомиров? Было бы весьма неплохо. Сейчас бы вытянуть ноги на любимой софе и читать газеты. И от тарелки супа с грибами со сметаной и свежим батоном не отказался бы. Так ведь нет, на старости лет приходится по командировкам мотаться». Виктору Сергеевичу очень сильно захотелось домой, к жене и дочери, к домашнему теплу и запаху пирогов. Как хорошо, что есть любимая семья, отдушина и надежный тыл. Какие же идиоты те, кто не дорожат своими семьями, меняют уютных, милых жен на молоденьких свистушек. Уж он-то свою дорогую Зиночку ни на кого не променяет. Она у него одна-единственная и неповторимая, самая распрекрасная и желанная, и ничего ее не портит: ни лишние килограммы, ни седина, ни морщинки.

Встреча с Тихомировым назначена на завтрашнее утро, а сегодня уже день завершился. Виктор Сергеевич перечитал бумаги, аккуратно сложил их в папку и отправился в гостиницу.

– Инархова отпустили! – возмущался Юрасов. Его всегда бесило, когда ускользал от правосудия очевидный преступник. Атаманов к этому событию отнесся спокойно, к подобному он давно привык. – Умные все стали, адвокатов нанимать! Эти беспринципные сволочи за деньги любого урода святым представят. Защитник Инархова особо напрягаться не стал, больным своего клиента объявил.

– Чего ты разошелся? – отозвался Атаманов. – В первый раз, что ли? Лучше дополнительные улики ищи. Правильно Тихомиров сказал: то, что есть на Инархова, не доказывает его вины.

– Не доказывает?! – злился Антон. – Инархов приходил к Оксане – его видела соседка в то время, когда было совершено преступление. Его часы недалеко от трупа с кровью убиенной валялись. Мотив – лучше не придумать: собственно квартира в Белокаменной.

– Наша дорогая свидетельница Анна Ивановна, когда Прохоренко расквасили голову, рядом со свечкой не стояла. Время наступления смерти определено приблизительно, так что Инархов не обязательно был у сестрицы в «счастливый» час. Сам он утверждает, что вообще к ней не заходил, и это не исключено. Мотив, согласен, отличный – квартиры не каждый день в наследство оставляют. Часы, – Андрей задумался. – С часами незадача. Как они в доме Прохоренко оказались, если Инархов там не был и с сестрой не встречался два года? Здесь наш друг темнит.

– Вот и я о том же! – не унимался Антон. – К бабке не ходи, рыльце у него в пушку.

С Максима Инархова подозрений не снимали, но для содержания под стражей улик было недостаточно. Все понимали, что любой опытный адвокат при таких уликах дело развалит. А обратиться к адвокату Инархов не преминул, да ни к какому-нибудь, а к Когану. Тому самому, который добился освобождения матерого авторитета Гоши Невельского.

Раздался телефонный звонок. После непродолжительного разговора Андрей объявил:

– Тихомиров звонил. В деле Прохоренко еще один подозреваемый нарисовался. Леонид Обносков.

Сообщение от новгородского следователя пришлось весьма кстати. Поступила информация о том, что некий Обносков побывал у Прохоренко, когда та лежала с рассеченной головой, это давало пищу для построения дополнительных версий. Денюшкин склонялся к мысли, что Обносков убил не только старика Каморкина, но и Оксану. Доводы Виктора Сергеевича были не лишены логики. Тихомиров предпочитал не торопиться с выводами. Прямых улик против Обноскова не было – только его собственный рассказ, на котором обвинения не построишь. Чтобы выяснить подробности, он принялся изучать материалы новгородского дела.