– Любимая! Марта все вспомнила! Она вспомнила наш разговор, все поняла, и мы можем теперь назначить день нашей свадьбы. Завтра после поездки на строительную площадку в Энсинаде я заеду к тебе…

Полковник Бругера продолжал расследование и все дни проводил в Энсинаде. Рей скрывался от него, жил на квартире, которую снимал для Мерсе. Без особой необходимости на улицу не выходил. Но разговор с Пайвой, был настоятельной необходимостью. Пайва опять был в панике, ему было страшно, он не сомневался, что на этот раз вся правда выплывет наружу, тем более там, в Энсинаде, остались два живых свидетеля – Баудильо и Эриберто: именно они в ту страшную ночь были с ним вместе, караулили потом трупы и вооружали их.

– Ты управишься с ними, Пайва, а я тебе помогу, – сказал Рей, выслушав его опасения, и протянул револьвер.

Пайва взял револьвер не сразу, он умоляюще смотрел на Рея, а тот, подмигнув, повторил:

– Помогу, помогу!

Рей счел вопрос с Пайвой решенным. Ему нужно было только отыскать Висенте Перниля и дать ему дополнительное задание. Придя домой, он распорядился, чтобы Мерсе вызвала Висенте с приисков.

Позвонили в дверь.

Длинноногая, в короткой юбочке, Мерсе, покачивая бедрами, пошла открывать. На пороге стояла скромно одетая Мерседес.

Мерсе, наверное, тут же захлопнула бы дверь, словно перед привидением, но изумленный Рей отстранил ее и пригласил Мерседес войти.

– А ты отправляйся в свою комнату, – скомандовал он Мерсе.

– Сеньорита может остаться, – остановила его Мерседес, видя, как возмущенно приоткрыла рот Мерсе. — Мне сказала Энкарнасьон, что ты оказался в сложном положении, тобой занимается Бругера, и я пришла сказать, что готова подтвердить свои показания о той страшной ночи. Так что не прячься больше. Было бы нечестно, если бы я отказалась от своего свидетельства. Папе лучше. Я дала обет: если он поправится, то я постригусь, и Бог мне помогает.

Он ей не успел даже слова произнести в ответ, как она уже ушла. Ушла, сняв камень с его души.

С утра Алехандро поехал в Энсинаду. Там на землях Сакариаса расчистили и выровняли уже довольно обширный участок, так что скоро можно было приступить к строительству домов. Исамар мечтала, что молодежь Энсинады не будет покидать родные места, получив возможность снять за недорогую плату квартиру. Было слишком грустно представлять себе дряхлеющих стариков, оставшихся доживать в этой дорогой ее сердцу деревушке. Алехандро наблюдал за работой экскаваторов, что выравнивали землю, как вдруг его позвали – рабочие наткнулись на кости, и похоже, что человеческие. Алехандро сам взялся за лопату и принялся раскапывать – что? Могилу? Древнее захоронение? Человеческие кости? В горах? Странно! Очень странно! Почему этого человека похоронили вдали от деревни? Почему не на кладбище? О находке следовало немедленно сообщить в полицию. Мишель, Леонардо предлагали Алехандро бросить лопату. Зачем ему заниматься этим делом самому? Но будто какой-то тайный голос шептал ему: копай! Копай! Лопата звякнула о металл. Алехандро пошарил в земле рукой и вытащил медальон на тоненькой цепочке – медальон со знаком, что украшал ворота имения Марты…

Вскоре приехала полиция, забрала и кости, и медальон. Работы до выяснения обстоятельств, связанных с захоро¬нением, велено было приостановить.

Алехандро, Леонардо и Мишель вернулись в Каракас. Из офиса Алехандро позвонил Исамар:

– Знаешь, дорогая, работы в Энсинаде приостановлены.

– А что случилось? – в голосе Исамар звучало несказанное удивление. – Отыскали клад?

– Расскажу при встрече, какой клад мы отыскали, – хмыкнул в ответ Алехандро.

– А ко мне сегодня придут друзья праздновать новоселье, ты помнишь, да? – предупредила Исамар.

– Буду очень рад повидаться с твоими друзьями!

В сумерках дон Фернандо работал у себя в кабинете. Галстук словно душил его, и он все старался ослабить узел, расстегнуть ворот рубашки, чтобы перевести дыхание и вздохнуть полной грудью. Из головы у него не шел рассказ Алехандро. Нет, он не ошибся, когда почувствовал, будто прошлое стало догонять его. Вдруг в зыбкой полутьме сумерек заклубилась неясная еще человеческая фигура, она росла, приближалась и вот уже окровавленный Торреальба надвигался на него, тянул руки с леденящим кровь хохотом. Дыхание стеснилось в груди Фернандо, он открывал рот как рыба, но не мог вздохнуть.

– Ты мертв, мертв, – будто заклиная призрак, прошептал Фернандо. – Мертвые лежат в могилах!

И в ответ услыхал душераздирающий леденящий хохот.

Боль, страдание – вечные спутники Исамар. Вот и в новом доме они не гости, а хозяева. Но друзья разошлись, последним ушел Алехандро, рассказав, почему приостановлены работы в Энсинаде, и Исамар, побледнев, опустилась на диван.

Найдена могила ее отца, она не сомневалась в этом. Несчастного убили, а потом, будто пса, закопали на далеком глухом участке Сакариаса.

– Ты мне ответишь и за это, Ферейра-убийца, – прошептала Исамар.

Теперь она еще явственнее поняла, что имение Ферререйнья должно принадлежать ей, и только ей. На следующий день она отправилась к Марте.

Марта застыла в изумлении, увидев перед собой Исамар. «Зачем ты здесь?» – спрашивал недоуменный и недоброжелательный взгляд ее черных глаз.

И отвечая на немой вопрос, Исамар сказала:

– Я по делу! Хочу купить ваше имение в Энсинаде и готова заплатить в четыре раза больше его стоимости.