Она лежала не двигаясь, прижав руки к бокам, и ждала, когда он кончит. Она не подпрыгивала и не извивалась, как учила Элла, а смотрела на трещины и считала его удары, то быстрые, то медленные – и, как ни странно, неизменно нежные. Его сердце билось у нее на груди, когда он двигался взад-вперед. Его дыхание становилось все чаще. Она почувствовала, как он напрягся, что-то неразборчиво зашептал, и ощутила тепло его семени.

Все кончилось. Отэм глубоко вздохнула, уперлась руками ему в грудь и оттолкнула его.

– Теперь можете называть меня шлюхой, мистер Осборн.

Он перевернулся на спину и поглядел на нее краем глаза.

– Это было самое вшивое траханье в моей жизни.

– В моей тоже, – сухо сказала она.

Брайан привстал, подпер голову рукой и посмотрел на нее сверху вниз:

– Ты языкастая, холодная, как черт, независимая сука, и все равно мне хотелось бы трахнуть тебя еще раз.

– Это будет стоить вам еще две сотни. Деньги вперед.

– Если я вылезу из постели, то просто упаду.

– Я принесу вам бумажник.

– Я тебе что, понравился?

– Нет. Понравились ваши деньги.

Он провел рукой по ее груди, животу, по внутренней стороне ног, погладил пальцами по щеке.

– Когда-нибудь ты станешь очень красивой женщиной. Если раньше тебя не доконает это местечко. Как тебя зовут?

– Мэри, – сказала она. – Мэри Лу.

– Мэри Лу... дальше?

– Не важно. Вы меня никогда больше не увидите. Я не собираюсь здесь задерживаться.

– Я увижу тебя. Я покупаю тебя на каникулы. Запоздавший рождественский подарок. Всю следующую неделю ты будешь принадлежать мне. С Рексом я обо всем договорюсь. К концу недели я заставлю тебя кончить, даже если это убьет нас обоих.

Отэм сложила руки на груди и уставилась в потолок.

– Я ничего не чувствую от шеи и ниже, мистер Осборн. Если вы сделаете так, что я кончу, то я сама заплачу вам двести долларов.

– Договорились. – Он погладил ее по лицу и поцеловал в губы. Сначала его губы были твердыми, но потом они обмякли, поцелуй стал вялым. Молодой человек застонал и повалился на подушку. – Похоже, я должен дать тебе сначала передохнуть.

И он начал мирно похрапывать. Отэм выскользнула из постели, босиком пробежала в ванную, залезла под душ и кинулась оттирать себя губкой, пока кожа не покраснела. В комнате стало прохладно, и она вышла из-под душа замерзшая, натянула платье и подошла к окну.

На улице похолодало и повалил снег. Первый снег этой зимы. Отэм оперлась об оконную раму и смотрела, как кружатся и падают хлопья снега – большие белые ватные шарики бегут, догоняют, играют друг с другом на ветру. Она слушала, как снег свистит вокруг крыши, и в мыслях у нее был полный разброд.

В доме все стихло, землю занесло белым. Она отвернулась от окна. Раньше она всегда любила снег, но сегодня он навевал какую-то странную грусть. Может быть, потому, что она уже никогда не посмотрит на эту белизну глазами ребенка. Она потрогала свой живот и снова ощутила утрату. Ее ребенок, ребенок Лонни никогда не увидит снега, никогда не пробежит по нему и не поиграет в его пуховых сугробах. Возникло ясное понимание, что у нее больше не будет детей, никогда, потому что никогда больше не будет любви. Как тетя, Отэм одна пойдет своей дорогой.

Она обернулась и посмотрела на кровать. Брайан лежал голый, скинув одеяло и разметав в стороны руки и ноги. Холод в комнате парня не беспокоил – в крови было достаточно антифриза, чтобы согреть его в самую морозную ночь.

Отэм не хотела его будить, чтобы он опять не начал приставать к ней, поэтому решила не ложиться в постель, а пошла к креслу, по пути наподдав ногой его брюки так, что они полетели через комнату. Они ударились о противоположную стену, и из кармана выпал бумажник.

Она стояла и завороженно глядела на зеленые банкноты, рассыпавшиеся по полу. Затем пересекла комнату и опустилась на колени. Осторожно дотронулась до денег, потом села на пол, скрестив ноги, и стала играть с ними, собирая бумажки в аккуратные стопки, снова и снова пересчитывая их. Всего получилось три тысячи десять долларов – столько денег сразу ей не доводилось видеть еще ни разу в жизни... больше чем достаточно, чтобы выбраться из Эдисонвилла. К тому же – косвенным образом – это был бы маленький удар по Дугласу Осборну.

На какой-то миг в памяти всплыл проповедник Андерсон со своими поучениями, но Отэм отогнала чувство вины и собрала деньги. Она пыталась придумать, как выбраться из города, чтобы ее не поймали. Нужно будет сказать обо всем Элле, попросить у нее машину, поехать домой и собрать кое-какие вещи, а потом махнуть в Индиану. Оттуда можно улететь самолетом. Кроме Эллы, никто не будет знать – да и интересоваться, – куда делась Сью Энн Нортон.

Она быстро оделась, схватила пальто и уже повернулась, чтобы уйти, но остановилась и посмотрела на Брайана. На лице у Лонни уже начали появляться тонкие морщинки вокруг глаз, а двадцатидвухлетнее лицо Брайана было по-юношески гладким. Она вспомнила о ссоре между Брайаном и его отцом. В некотором смысле Брайан тоже был жертвой Дугласа Осборна.

Отэм накрыла его одеялом до самого подбородка и убрала со лба спутавшиеся волосы.

– До свидания, Брайан Осборн. Спи спокойно.

Часть II

САН-ФРАНЦИСКО

Глава 9

В самый разгар шумной новогодней вечеринки Отэм стояла в одиночестве, глядя в окно на огни города. Не смешно ли, что она снова окружена горами. Если поместить в центр Сан-Франциско ее Тэтл-Ридж, то он займет, наверно, квартала три. Сперва ей казалось, что ее засосала и поглотила огромность этого города, однако за последний год она сумела обосноваться в собственной нише и построить свой отдельный мирок среди тысяч холодных, равнодушных незнакомцев.