Карл не успел лечь спать, когда с приема вернулся Гуго фон Эккарт.

— Вы что так рано? — удивился Карл.

— У Евы что-то голова разболелась, — ответил Гуго. — Но мы продолжим дома. Сегодня мы не имеем права не напиться.

— Пируйте без меня, — попросила Ева-Мария и, потирая виски, ушла в спальню.

— Вот так! — ликовал Гуго фон Эккарт, наполняя бокалы. — Благодаря таланту фюрера мы без крови получили Австрию. Теперь наш рейх стал еще более могущественным. С нами будут считаться все страны!

Карл был не меньше Гуго рад за фатерлянд, но сожалел, что им, как и при оккупации Рейнской области, не пришлось подраться. А у молодых летчиков так чесались кулаки!

— Мы еще покажем, что такое Великая Германия! — восклицал Гуго, охваченный приступом национального патриотизма. — Они еще попляшут под нашу музыку!..

В мае отряд, в котором служил Карл фон Риттен, во главе со штаффелькапитаном [28] Фрицем Шраммом отправили на двухнедельный профилактический отдых в Раушен — балтийский курорт, где люфтваффе имели свою спортивно-лечебную базу.

Транспортный Ю-52 доставил летчиков из Темплина в Гросс-Диршкайм, аэродром близ Кенигсберга. У приземлившегося самолета их встретил худощавый обер-лейтенант в форме люфтваффе, но с темно-синими петлицами, говорившими о его принадлежности к медицинскому персоналу. Это был начальник раушенского профилактория. Он представился капитану Шрамму и пригласил летчиков в автобус.

Солнце пригревало по-летнему. Автобус катил по асфальтовому шоссе, с двух сторон обсаженному старыми липами. Зеленели посевы на полях, огражденных натянутой проволокой. На лужайках возле массивных коровников, на века сложенных из гранитных валунов, пасся племенной скот. В дренажных канавах, прорытых вдоль шоссейных и узкоколейных железных дорог, оживленно квакали лягушки, намолчавшиеся за длинную прибалтийскую зиму. Весна — юность года, и если замкнутый тридцативосьмилетний Фриц Шрамм не остался в стороне от ее колдовских чар, оживился и помолодел, то что говорить о других летчиках отряда, которым едва перевалило за двадцать? Охваченные радостным предчувствием отдыха и веселого безделья, они строили планы, как лучше провести эти две недели у моря.

Обер-лейтенант, начальник профилактория, выслушав их пожелания, поспешил внести ясность:

— Должен огорчить вас: жить придется по строгому распорядку дня. Подъем в семь, физзарядка в семь двадцать и так далее. Отбой в двадцать три часа, — заключил он неприятным, скрипучим голосом.

— Нужен нам ваш распорядок, как зайцу указатель поворота! — возмутился вполголоса Ганс Хенске.

— Так и к девочкам не попадешь, — вздохнул Руди Шмидт.

У обер-лейтенанта оказался хороший слух:

— Распорядок наш утвержден начальником медслужбы люфтваффе. Хочу предупредить, — добавил он, — что спортивные занятия проводить буду лично я. Моя фамилия Рунге. Запомните ее на всякий случай… В прошлом заезде были хитрецы, пытавшиеся уклониться от моих занятий. Они все уехали из Раушена в великолепной спортивной форме, но с взысканиями…

Миновав лесок, звенящий птичьими голосами, автобус въехал на улицы Раушена, небольшого курортного городка, ощетинившегося острокрышими виллами со шпилями, балкончиками и флюгерами.

— Мне здесь нравится, — сказал Карл, — тишина, зелень, великолепный воздух.

Эрвин, всю дорогу листавший японскую книжицу, взглянул в окно и согласно кивнул.

Автобус свернул на перекрестке и остановился у каменного двухэтажного здания, над которым возвышалась высокая надстройка в виде сторожевой башни рыцарского замка.

— Это курортная водолечебница, — пояснил обер-лейтенант. — Нам принадлежит вот эта половина здания, — он показал на пристройку к башне, на фронтоне которой красовался огромный орел со свастикой, исполненный из армированного железобетона.

«Не свалится на голову? — Карл с опаской взглянул на тяжеловесное украшение, нависающее над входом. — И как его туда затащили?»

— Унтер-офицеры будут жить в этом корпусе, — скрипел Рунге, — а офицеры разместятся на дачах.

Карла с Эрвином отвезли на автобусе в особняк, перед входом в который лежала пара жалких сфинксов, похожих на бездомных котят, продрогших под дождем.

Вилла принадлежала обер-егерю Восточной Пруссии. Этот чиновник из ведомства, подчиненного рейхсминистру Герингу, занимал нижний этаж. Второй этаж и мансарду он сдавал курортникам.

Приятели поднялись по винтовой лестнице и разместились в соседних комнатах.

— Недурно, — резюмировал Карл.

— Если бы не дурацкий распорядок, — согласился Эрвин, — здесь было бы замечательно.

— Не думаю, что Рунге будет давить сок из нас. Пусть он отыгрывается на летчиках — унтер-офицерах. Этот вопрос мы сегодня решим с командиром отряда. Уверен, Фриц Шрамм поймет нас. Видел, как он встрепенулся, сбежав от своей фрау Марты за Данцигский коридор? [29]