Выйдя из подъезда, молодой человек мимоходом бросил взгляд на небо. У самого горизонта стелились две полупрозрачные белые полосы облаков, подсвечиваемые снизу заревом столичных индустриальных гигантов. Было что-то в памяти схожее с этим. Двенадцать лет, череда далеких огней проходящей мимо электрички, на которой наконец может приехать из города вечная студентка мама, игрушечный замок, сложенный пьяницей дедом из детского пластикового конструктора, таинственный сосновый бор у реки, навсегда завязший посреди болота гусеничный трактор, родные скелеты линии высоковольтных электропередач, мерно гудящие вперемешку с порывами ветра, и сотни ворон, дремлющих на массивных проводах...

У подъезда его облаяла невесть откуда возникшая белая дворняжка; отмахнувшись от нее конвертом с деньгами, он едва не наступил в незамеченную им ранее лужу и, огорченно крякнув, сел в машину.

Только подъехав к бару, Сергей отвлекся от противоречивых, не приводящих ни к чему кроме запоя, ассоциаций. Пришло время потратить большую часть случайного заработка. А ничто не лечит так эффективно искалеченные души, как пустые расходы.

Прежде всего, войдя в питейное заведение, молодой человек потребовал у старика гардеробщика вызвать дежурного администратора, а когда тот появился, бодро навел справки — сколько он должен за тот раз?

В этот день дежурил Женя — человек без чувства юмора, что, впрочем, он с лихвой компенсировал гипертрофированным чувством ответственности, поэтому сразу уточнил — за какой именно раз, когда два бокала «Хайнекен» разбили или когда Сергей всех с «днем электрика» поздравлял?

— За все считай, и я сегодня тоже шалить буду, — сообщил молодой человек и понял, что ему очень нравится быть платежеспособным.

— Милости просим, — недоверчиво буркнул Женя и пошел к себе в комнату искать счета, отложенные официантами в прошлые посещения беспокойного гостя.

— Что-то случилось? — участливо поинтересовался гардеробщик, до пенсии — летчик-испытатель, по слухам, первый, сбросивший водородную бомбу на безымянный атолл где-то в Тихом океане.

— Бабушка в Бразилии почила в страшных судорогах, оставила несколько миллионов, загородный дом и ученого орангутанга. Он умеет говорить «мама», — сообщил Сергей, заглядывая в зал.

Было поздно, и зал практически пустовал — два-три посетителя, один из которых сразу приветливо махнул молодому человеку. По бессменному болотному плащу в нем он признал Андрея Петрова, главного редактора одного периодического издания, где Сергей совсем не периодично, но все-таки вел колонку «Городские слухи».

— Миру — мир, старикашка! — присаживаясь рядом с ним, поздоровался он. — Я Гейзенберга дочитал.

— Будь осторожен, здесь Ильин, — сразу предупредил тот и попросил у бармена: — Мне виски, ему «Кальвадос», поллитра «Сидра» и сырные шарики. Правильно, или ты женишься?

— Очень правильно, — подтвердил Сергей и успокоил собутыльника: — Ильина не боюсь, я ему сейчас долг верну.

— Серьезно?! — не поверил друг. — Неужели роман дописал?

— Нет. Роман еще не дописал. Все банальнее — у меня бабушка в Бразилии преставилась, оставила несколько миллионов, загородный дом и бладхаунда. Он умеет говорить «мама».

— Мои искренние соболезнования, — на мгновение восскорбел собутыльник, но сумел быстро взять себя в руки и обратился к бармену, уткнувшемуся в экран телевизора, с которого известный юморист обреченно рассказывал древний анекдот. — Дружище, ты слишком задумался. Он шутит за деньги. Выключай это дерьмо и обслужи однополчан.

— А!!! Карапузы! — раздалось за спиной у друзей. Они обернулись и обнаружили упоминаемого раньше Ильина — человека с порядочной зарплатой и должностью биржевого маклера.

— Вот так кстати! — хлопнул его по плечу Сергей. — Я как раз Андрюхе говорил, что не смогу тебе отдать пятьсот баксов.

— Нет, я не рад, — невесело признался Ильин.

— У меня нет баксов, да и вообще баксы — это архаика, я тебе отдам фунтами стерлингов, — не замедлил его успокоить молодой человек, хрустнул пачкой денег в кармане и протянул кредитору десять бумажек.

— Теперь я рад. Здесь больше, — уже веселее отозвался тот, трепетно осязая пальцами купюры.

— Так ты лишнее прогуляй, все-таки не каждый день видимся, — посоветовал Сергей и поправил другу галстук.

Ильин воистину был человеком дела и повторять не заставил.

— А мне мое меню — Б-52, четыре раза подряд, пять порций блинчиков с маком и два больших «Грольша».

— Мужчина, столько переварить одному организму за раз нереально и небезопасно, — заметил Петров.

— А что реально, старина?! — резонно возразил маклер. — Поверьте мне — биржевику со стажем — вся наша жизнь мираж. Ети ее майа, от цен на нефть до поцелуя младенца.

— Поддерживаю, — согласился Сергей. — Нет ничего более нереального, чем реальность.