Сейчас начнёт "засасывать камни" — подумал Мишка, но что делать, он не знал, поэтому планомерно и потихоньку уходил от башни. Он вспомнил кадры кино, где герой хватался за оголённый провод и не мог от него оторваться, его трясло током, трясло, до состояния скелета…

— Дай-ка сюда!

От грубого голоса Мишка вздрогнул и увидел мощные руки своего экзаменатора, который, недолго думая, забрал его книгу вместе с танцующим чудищем.

— Не стой! Делай что-нибудь! Башню разнесёшь, сам чинить будешь!?

Мишка, собрав в кулак все свои колдовские силы, долбанул ими по острию смерча, пляшущему на пергаменте в бешеном круженьи, так, что кончик его разлетелся в пыль и волчок, как гигантский воздушный змей, понёсся на свободу, поднимаясь по тропе, гремя камнями и крича от ужаса голосами нескольких коз, которых успело засосать на этом пути и скрылся в вышине.

Разведчик хотел врезать Мишке в лоб за всё, что он сегодня проделал, за дневной позор и ночной страх, но, увидев в свете факела, брошенного на землю, перекошенное, бледное лицо пацана, сунул ему книгу, поднял факел и повёл к своей хижине, стоявшей особняком от остальных.

Ни слова не говоря, он подвёл дрожащего ученика к камню, в котором через углубление протекал крохотный ручей и без всяких церемоний окунул его несколько раз лицом в ледяную воду, откинул назад, взял на руки, внёс в хижину и бросил на топчан.

Пока парень отлеживался, учитель согрел воду, налил травяного настоя и сунул Мишке в руку, а сам достал, шурша корзинами, бурдючок и сделал несколько хороших глотков. Потом вышел наружу и пока его не было, Мишка отхлёбывал из кружки горьковатую, пахучую жидкость и всё это время в голове крутилась абсолютно несуразная мысль:

— Почему в русском языке, таком богатом словами, выйти можно толь 'на улицу' или 'во двор'. Куда он вышел, если там нет ни улицы, ни двора? Куда он вышел?. В камни?…. Куда он вышел?

Эта мысль, не принося никакого облегчения, крутилась в голове, много раз, и только тогда, когда Фаран-Тон зашел и по его лицу стало видно, что злость уже проходит, Мишка осознал, какая беда прошла мимо него. Если бы смерч завернул в сторону ребят, от их хижины не осталось бы ничего. Он вспомнил как страшно закричали козы, втянутые вихрем.

Разведчик уютно уселся на кучу шкур, ещё пару раз приложился к бурдючку, заметно подобрел и, наконец-то, произнёс первую фразу:

— Ну и зачем тебе это?

У Мишки-Мрогана в голове давно смешались все мысли и он решил просто не врать простому честному солдату.

— Я- думающий!

Он не знал, насколько все простые солдаты осведомлены о существовании 'неправильных' иритов, и ждал новых вопросов.

— Я тоже думающий. Я же не аргак, не придурок какой-то.

— Ты не понял, учитель. Из думающих получаются мудрецы.

— Я не знал. Я думал, у нас все — воины.

— Я тоже не знал. И думал, что буду воином, как мой отец.

И тут Мишку прорвало. Спокойный тон, взгляд и сама уютная поза наставника вызывали на откровение. Мишка рассказал всё, кроме факта своего нездешнего происхождения. Всё, включая историю книги, которую ему сначала подарил Мудрый.

— Ну-ка, покажи.

Это была первая фраза и в том, как серьёзно она была произнесена, Мишка услышал голос разведчика- профессионала, ему действительно было интересно узнать. И понять.

Он достал книгу, увидел, что пятно на сегодняшней теме остаётся красным и понял, что получил двойку. Тогда извлек из безрукавки куклу колдуна, развернул её от защитных шкур и поставил на книгу. Привычно мелькая пятнами света, к стенке жилища присосалась келья мага и открылась его пещера.

— Приветствую тебя, думающий. Ну что, ты доволен собой? Ты сумел раскрутить вихрь. Но ты должен владеть им, а не убивать всё живое вокруг себя. Ты понял меня?

— Да, мудрый. Только я не понял, как это делать?

— Очень просто. Тормози вращение. Не давай расти или ломай сразу, если не можешь. Ты понял меня?

— Да, мудрый.

— Мира тебе, думающий!

Исчезла пещера мудреца, а Фаран-Тон так и сидел неподвижно с открытым ртом, пока не догадался перелить в себя остатки содержимого из бурдючка. Тогда он встал и пощупал стену, в которой только что зияла дыра чужой пещеры. Рукам он поверил больше, и снова завалился на своё 'кресло' из камней.

— Никогда бы не поверил. Ты сегодня сделал что-то похожее?