– Мерсхие супастые тфари! – подтвердил разволновавшийся не на шутку варан. – Сфистать фсех на палупу! Орутия х пою! Херьмо!

– Э-хе-хе, дорогой вы мой мсье Физз, где теперь наша палуба и наши орудия! – горестно вздохнул Гуго, снимая компрессы с распухшего лица и аккуратно ощупывая свой чудом не сломанный нос. После своего чудесного во всех смыслах спасения Сенатор стал обращаться к «мсье Шипучке» гораздо почтительнее. – Сядьте, угомонитесь, а то последний свет на шипенье израсходуете, а до утра еще далеко. Если на город и впрямь напали псы Вседержителей, будем надеяться, здесь они нас не достанут.

– Вы… серьезно думаете… что Физзи… говорит правду? – дрожащим голосом спросила госпожа Зигельмейер, усаживаясь на нижнюю ступеньку лестницы. Идти наверх и высовываться на улицу ей вмиг расхотелось.

– Наш хвостатый друг чертовски сообразителен для варана, но лгать или разыгрывать нас ему совесть не позволяет, – заверил я Патрицию. – И раз Физз сказал, что в городе вакты, значит, так оно и есть. Но разве кого-то еще, кроме тебя, Патриция, это удивляет?

– После того, что мы видели на коралловой «терке», – ничуть, – ответила Долорес, снисходительно посмотрев на хозяйку. Рядом с напуганной госпожой Зигельмейер Малабонита старалась держаться подчеркнуто невозмутимо. Еще бы – ведь сейчас ей выпал шанс поквитаться с Патрицией за то, что она все время называла ее девочкой.

– Вакты неравнодушны к контейнерам Макферсона, – продолжил я. – Нет сомнений в том, что эти твари идут по их следу. Иначе зачем им вдруг ни с того ни с сего соваться в город, да еще целой стаей? Как считаете, псам известно, где сейчас находится наш груз?

– Это легко проверить. Если да, стало быть, с минуты на минуту в мастерской Синклера разразится неслабая драка, – заметила Долорес. – Если же нет, значит, вакты просто сужают круг поисков и доберутся до «Гольфстрима» лишь через какое-то время.

– Женщина, покорившая ветер, говорит мудро, – согласился Убби. – И загрызи меня пес, если я не догадываюсь, к чему ты клонишь, шкипер! Думаешь, как нам воспользоваться этой неразберихой, чтобы попытаться украсть нашу развалюху и ящики?

– Совершенно верно, – кивнул я. – Не забывайте: теперь у нас есть механик. Да не простой механик, а лучший специалист по ДБВ во всей Атлантике! И пускай мсье Гуго пока не в лучшей форме, его присутствие вселяет в меня уверенность, что с управлением истребителя мы как-нибудь справимся. Осталось лишь добраться до того управления и взять его на себя. Как видите, все складывается так, что теперь главным врагом дона Балтазара становимся не мы, а более грозная сила. Трудно сказать, кто победит в этой схватке. У нас получилось прикончить вакта, а значит, теоретически кабальеро на это тоже способны. Другой вопрос, сколько именно монстров перелезло через городскую стену. Если стая – дело дрянь. Одно могу сказать точно: раз мы твердо решили доставить в Гексатурм наследство Макферсона, нам нельзя сидеть в этом подвале, гадая, что творится наверху. Сейчас мы – словно птицы-падальщики, которые кружат над полем боя, надеясь ухватить свою часть добычи. А утащим мы ее в когтях или нет – время покажет. Сначала выясним, каковы вообще наши шансы на удачную охоту. Итак, кто из вас что по этому поводу думает?

– Твой боевой дух, Проныра, заметно окреп с того дня, как вы пытались выкупить у команданте свои жизни в обмен на мою, – довольно осклабился северянин. – Отрадно видеть, как дружба со мной способна изменить человека, а особенно южанина, в лучшую сторону. Теперь не я зову тебя пойти помахать кулаками, а ты оказываешь мне такую честь. Ладно, закрою глаза на то, что ты назвал меня падальщиком, потому что твое предложение мне по душе и отвергать его я не вправе. Так что давай начнем охоту! Мое слово!

– Осточертело ходить пешком и торчать в этой «священной дыре», – призналась Малабонита. – Скорей бы снова на колеса – и в хамаду. И если для этого нужно побегать – что ж, я готова. В первый раз, что ли?

– Мсье де Бодье? – поторопил я с ответом вмиг посуровевшего механика.

– После всего того, что вы для меня сделали, мадам и мсье, с моей стороны было бы верхом неблагодарности бросить вас в эту тяжкую минуту, – угрюмо потупившись, молвил Гуго. – Не обращайте внимания на мой непрезентабельный вид – это все пустяки, временные трудности. Я вполне могу за себя постоять, а вы – всецело на меня рассчитывать. Да и куда еще податься бедному мсье в ополчившемся против него городе? Не век же, право слово, таиться от людских глаз по подвалам и подворотням.

– А как же вакты? – спросила Патриция, взирая удивленными глазами на нашу исполненную решимости компанию. Кажется, госпожа Зигельмейер была уверена, что нас охватило массовое помешательство. – Вас что, совсем не пугают бегающие по городу чудовища?

– Вакты?! Вот еще! – презрительно скривила личико Долорес, продолжая злорадствовать над пугливой хозяйкой. – Тоже мне, проблема! Били мы стражей Полярного Столпа и даже ошкуривали. Пусть дон Риего-и-Ордас боится этих зверюшек, а нам они пока ничем не угрожают. В отличие от людей. Они в Аркис-Грандбоуле куда страшнее любых монстров, уж поверьте, госпожа Зигельмейер, девочке, повидавшей воочию всех чудовищ Атлантики…

Распрощавшись с Патрицией, я наказал ей не выходить из подвала как минимум сутки. Ей, как и нам, следовало опасаться не живых вактов, а мертвых; я до сих пор с содроганием вспоминал тот черный всполох, от которого мы едва спаслись на коралловой «терке». Переправленные из трактира Бригитты, наши лошади дожидались нас в конюшне госпожи Зигельмейер вместе с тележкой Физза. И спустя полчаса после того, как взревела грозовая сирена, мы уже находились в седлах и пробирались темными улицами к мастерским Вика Синклера.