— Ты вступила в контакт с её душой?

— У этого древа мужское начало.

— Хорошо. Пусть будет. Ты можешь с Ним общаться? А расспросить о судьбе последних мужчин своего народа? Что здесь, в конце концов, произошло, кто-нибудь сможет сказать?

— Мы спросим у Матери.

Билли влез некстати:

— Тебя дурят.

— С чего ты взял?

— Они одухотворяют то, в чём нет и быть не может души. Это религия их народа. Ты идёшь на поводу.

— Предложи что-нибудь разумнее.

— Не надо ссориться с Хранителем Разума — лучше попроси прощения. Скоро станут известны подробности трагедии, имевшей место здесь случиться.

— А мы узнаем их прямо сейчас, — и вслух. — Верно, я сказал?

— А что ты сказал? — это Диана.

— Я сказал: давайте вместе спросим у Матери Воды, что она имеет сказать по факту трагедии.

— Ты не боишься пойти с нами? — Электра заглянула мне в глаза.

— Мы будем вместе.

— Только это надо снять.

"Этим" был оптимизатор.

— Не вздумай! — взбунтовался Билли.

— Отдохни, приятель.

Мой оптимизатор лёг на песок рядом с двумя другими. Мы взялись за руки.

— Тебе не страшно, папка?

— Я самый смелый на свете папка….

Второй поход души за пределы тела совершенно не походил на первый. Я не превратился в муравья, ни в какую другую тварь, я остался самим собой. Более того — стоял по колена в воде и держал за руки своих милых дам.

Мир вокруг начал меняться с невероятной быстротой. По небу вскачь понеслись облака. Волны превратились в рябь, а приливы стали зримы. Солнце закатилось в обратную сторону. Луна поменяла направление движение. Дневное светило вынырнуло из-за горизонта с западной стороны и погналось за ночным. Вся эта свистопляска сопровождалась нарастающим воем — должно быть, ветра.

— Что происходит? — попытался послать отчаянный вопль.

— Молчи, — принёсся ответ.

Но я и сам начал понимать — время повернулось вспять. И сейчас я увижу…. Десять раз день сменил ночь, и на одиннадцатый я увидел себя. Я увидел, как восемь оживших мужчин поднялись с песка и исчезли, растворившись в воздухе.

Что я им говорил, понять невозможно даже по жестам. Но это частности. Я видел жертвы, преступника и орудие преступления.

— Всё, — послал мысленный сигнал. — Достаточно….

…. Мы стояли в воде, взявшись за руки. Блистало солнце на небосводе и воде. Птицы гомонили. Остров жил своею жизнью. Надо было что-то объяснять, но я сказал:

— Простите.

Надел оптимизатор и побрёл прочь. Углубился в чащу, прилёг в тенёчке.

— Что же мы натворили с тобой, Билли! Как могли создать такого монстра?

— Ты сейчас о чём?

— Я видел погубителя прозрачных.

— И кто он?

— Мой брат Костя.

— Ты видел, как он напал, лишил жизни?

— Лишил, своим контактором, но борьбы не было.

— Вот видишь. Константин Владимирович сумел их в чём-то убедить. Быть может, обещал другие оболочки в других условиях.

— Весьма правдоподобно — парни тяготились бесплодием, и не такие они бессмертные, как им казалось. Только зачем всё это Константину?

— Предстоит понять.

— Как он узнал об острове прозрачных людей? Как попал сюда? Контакт завязал? Убедил?

— Вопросов больше, чем ответов. Надо поработать.

— Билли, я устал, я нацелился на спокойную уютную жизнь в московской квартире — так что, уволь. Я даже женщинам скажу, что их соплеменники мертвы. А если когда-то удастся поймать Костика и освободить их из контактора — будет приятная неожиданность.

— Соврёшь и не покраснеешь? Оставишь без ответов такие вопросы?

— Устал. Отстань, а то сниму.

Билли умолк, и оптимизатор снимать не пришлось. Я уснул под шелест тропической зелени.

…. Мне снился сон, как дивный фильм. В бескрайнем море я дельфин. Вода ласкает, освежает. И солнце, радуя, блистает. Мой ум при мне. И тайны океана все….

— Билли, ты, как всегда, не вовремя.

— Любовь Александровна просит выйти на связь.

— Да, милая.

— Оклемался? Наверное, зря там оставила, Гладышев, тебе надо обследоваться — такие потрясения одно за другим.