— Попроси "добро" у Хранителя.

Через несколько мгновений зазвучал во мне Любин голос.

— Слушаю тебя, Гладышев.

— У меня проблемы.

— Выкладывай.

— Я на острове Буяне среди моря-океана — помнишь, говорил.

— Где дочь твоя крылатая живёт?

— Помнишь. И здесь её соплеменники жили, а потом умерли все разом и непонятно от чего. Мы вернулись, а тут….

— Трупы?

— Скелеты.

— Нужны криминалисты?

— Я, конечно, не профессионал, но никаких следов присутствия посторонних на острове не обнаружил. Никаких признаков причин трагедии.

— Что хочешь от меня?

— Разрешение на мозговой штурм проблемы.

— Я хотела бы взглянуть на место трагедии.

— Ты не дослушала. Есть молчаливые свидетели — я говорю о деревьях и травах, о воде и песке, чайках и бакланах. Как научиться общаться с живой и неживой природой — вопрос для Всемирного Разума.

— Ты против моего присутствия на острове?

— Дашу во сне недавно видел — она одобрила мой выбор.

— Гладышев, бабник мой ненаглядный, за кого боишься?

— Прилетай, я познакомлю тебя с дочерью — она чудо….

Вернулся на берег и поделился новостью — к нам летит Главный Хранитель Всемирного Разума. Ликования не последовало. Дамы скорбели — ушли из жизни последние мужчины их незаурядного рода. Всё остальное — найдут ли убийц? накажут? — было второстепенным. У меня не было слов утешения. Да и нужны ли они? Свои мысли одолевали.

Боялся ли я встречи с Любой? Положа руку на сердце — да. Она могла, взглянув на Электру, прищурить глазки, надуть губки и процедить: "И вот на эту ты меня променял? Эх, Гладышев, Гладышев….". Но она этого не скажет, потому что светоотражающая Электра само совершенство женской красоты. Потому что твёрдо решил — хватит блукать по свету, пора остепениться, осесть и жить спокойно с любимой женщиной. Для осёдлой жизни очень подходила московская квартира, некогда подаренная маме её отцом генералом. А любимой женщиной будет Электра. Любаше останется то, что она больше всего желает — хранить Мировой Разум. Жестоко? А что делать? Не принимала душа Любин вариант коммунальной семьи. Теперь ждал и страшился визита на остров моей законной половины.

Люба прилетела одна. Я почему-то ожидал с ней своры криминалистов. Её, похожий на тарелку инопланетян, летательный аппарат вдруг пал с небес, завис на мгновение и плавно опустился на песок пляжа. Эффектно. Точно так же появилась Люба. Спустилась по люк-трапу. Одним взглядом оценила обстановку и стёрла с лица ослепительную улыбку. Подставила мне щёку. Пожала руку Электре, стрельнув по ней быстрым взглядом чёрных глаз. Осмотром Дианы осталась довольна. Задержала её пальчики в своей ладони, пригладила роскошные девичьи волосы:

— Какая прелесть!

— Это произошло здесь? — Люба обошла строй вытянувшихся на песке скелетов. — Их ни откуда не могли перенести?

— Следов не обнаружил.

— И этот исполин всё видел? — Любовь Александровна подошла к королевской пальме, пошлёпала ладонью почти бетонный ствол. — Всё видел и молчит? Не хорошо. Может, плохо спрашивали?

Куражится Главный Хранитель Всемирного Разума. Никогда не подозревал жену в театральных потугах. Кажется, и она поняла, что переигрывает. Сменила тон.

— Будем совещаться.

Присела на песок, указала место напротив.

— Расскажи, Алексей Владимирович, свою задумку.

— Если говорить конкретно об этой пальме — она такой же организм, как мы с тобой. Конечно, более низкого уровня.

Сказал и поправился.

— В чём-то. Но все основные функции жизнедеятельности ей присущи. У неё нет наших ушей, но она слышит.

Тронул себя за мочку.

Люба подхватила:

— Нет глаз, но видит. Нет носа, но чихает — будь здоров.

— Твоя ирония от неспособности понять или принять?

— Не зарывайся, Гладышев. Ты меня о помощи просишь или я тебя?

— И ты способна сейчас встать и улететь?

Наши взгляды скрестились — сталь звякнула о сталь.

— Хорошо, — сказала Люба после продолжительной паузы. — Что ты хочешь?

— Интересующую информацию от этой тропической красавицы можно получить двумя путями. Проникнув в её память волюнтаристически, то есть, с помощью приборов. Или гуманно — найдя контакт с её душой.