Вся семья, приближенные и слуги были убиты, а земли переданы в королевское управление. Поговаривали, что беременной невестке графа удалось спастись, но точно не знает никто.

— Но как все это приняли благородные люди в Ларотум?

— Просто! Коладон был объявлен изменником. Все дело преподнесли так, будто он заманил короля в ловушку, чтобы убить.

Покушения, намеки, недомолвки — все это отравляло радость от праздника. И все же, в тот день были другие гораздо более приятные события — например, бал в честь победителей турнира.

И я, несмотря на то, что не завоевал ни одного трофея, чувствовал себя победителем. Судьба повернулась ко мне лицом.

Огромный бальный зал был залит ослепительным светом, украшен блеском присутсвующих на нем знатных людей, красотой и нарядами женщин. Первый танец принадлежал королю и королеве. Они открывали бал. Роскошно одетая, Фэлиндж, чуть прищурив глаза искусительницы, шла второй парой под руку с принцем.

Меня приглашали на танец маркиза Шалоэр, графиня Линд, маркиза Гиводелло. И все эти знатные дамы почли за счастье потанцевать со мной. Чуть осмелев, я подошел к маркизе Фэту, которая вдруг оказалась без партнера и стояла, скромно потупив взор. И было так странно танцевать с ней, держать ее за руки, чувствовать прикосновение платья.

Я был опьянен и взволнован: неожиданное возвышение, удача, покровительство-все было необыкновенно!

Но самым необыкновенным были пронзительно-синие глаза Фэту, в которых ярко светилась любовь.

Я видел их через весь огромный зал, через толпу, через стены и города. Тот момент, когда я понял, что она меня любит, был пьянительнее всего, и я думал, что вся моя удача — ничто по сравнению с этим.

В огромном зале между нами вырос огромный луч, за который мы держались, по которому мы шли друг к другу, и он связывал наши души.

Но в ту минуту, когда я все понял и стоял в водовороте музыки, смеха, улыбок, я и не догадывался о том, что две капризные богини: любовь и удача не терпят соперниц и однажды мне придется выбирать между ними.

В тот момент, когда мы любим и узнаем о своем чувстве, самое лучшее в мире — именно этот момент, и он не оставляет места для других мыслей.

Только маркиза сейчас царствовала в моей голове: ее белое платье, чуть тронутый зарей, нежный цветок анинги в золотистых волосах и неповторимая, нечеловеческая по своей искренности улыбка.

И не осталось места холодному расчету, честолюбию и прочим призрачным богам. Сейчас я сам чувствовал себя богом и внутренне возвысился, взлетел над обычным миром.

Мне не было дела до чьих-либо внимательных глаз, зорко следящих за мной, до чьей-то кислой мины и дурных мыслей.

Сейчас и только сейчас — со мной ты, моя любовь.

Но люди, обделенные любовью и удачей, болезненно наблюдают за чужим успехом и выжидают момент, чтобы отыграться. Пока я наслаждался балом и общестовм маркизы, меня глазел один дворянин, одетый пышно и вызывающе. Я несколько раз перехватывал его взгляд.

Ко мне подошла Кафирия в темно-бордовом, отделанном золотом платье, с гранатовыми серьгами, блестевшими под черными завитками волос.

— Кстати, примите мои поздравления, граф! У вас, как и у всех нас, есть теперь свой личный враг.

Я расхохотался.

— Ваша новость, прекрасная герцогиня, на этот раз запоздала — уж чего-чего, а недостатка в недругах я никогда не испытывал. Но с нетерпением хочу услышать имя нового.

— Граф Фажумар. Он не сводит с вас своего 'влюбленного взгляда'.

— Позвольте узнать, чем я заслужил немилость этого расфуфыренного кэлла.

— Вы помешали ему заполучить столь желанную должность коннетабля Сенбакидо. Видите ли, Фажумар не богат и единственный путь к успеху и богатству для него — сделать нечто приятное королю — например, завалить такого исполина, как кэлл Орандр с помощью интриг и предательства. Я уверена, что у них уже созрел некий план, и вы сорвали его.

— Ах, вот как!

— Да, мне шепнули, что король именно его прочил на занятую вами должность, но Сенбакидо опередил его величество, он вежливо отказался от королевского протеже и заявил, что вы лучше проявите себя в этом качестве.

И мы опять прервем жизнеописание Льена, чтобы сделать маленький комментарий о том, что творилось в темной голове ларотумского короля.

Он переминал в руках белоснежные перчатки, расшитые золотом, и рассматривал разноцветную толпу гостей с высоты своей роскошной ложи. И мысли ему не давали покоя, не позволяли насладиться этим праздником жизни и ярким зрелищем.

'Откуда взялся этот бедный гартулийский дворянин? — спрашивал Тамелий Кробос себя, — он делает слишком быструю карьеру, для того, чтобы оставить его без внимания, и всегда рядом с теми местами, где терпят крах мои планы'.