— Нет.

— Меня лишили славы, которая должна была стать моей. Я хотел лишь бессмертия, но теперь готов довольствоваться отсветом чужой славы. Если я научу его всему, что знаю сам, он станет величайшим цирковым клоуном своего времени.

— Для этого у него нет таланта, — заверила Бизо Лорри. — Он потомок кондитеров и охотников за торнадо.

— Кровное родство значения не имеет, — возразил Бизо. — Главное — моя гениальность. Среди прочих моих талантов есть и умение научить другого всему тому, что я знаю сам.

— Уходите, — Лорри понизила голос и теперь словно произносила заклинание, надеясь, что оно подействует на безумного клоуна. — Найдите себе женщину, и пусть она родит вам еще одного сына.

Бизо настаивал:

— Даже если у мальчика имеется минимальная склонность к клоунаде, с таким наставником, как я, он станет великим.

— Найдите себе женщину, которая родит вам еще одного сына, — повторила Лорри. — Даже такой слизняк, как вы, сможет найти какую-нибудь безумную, которая раздвинет перед вами ноги.

Холодное презрение вкралось в ее голос, но я не понимал, почему она решила еще больше разозлить его.

А Лорри продолжила:

— За приличную сумму какая-нибудь наркоманка, какая-нибудь отчаявшаяся шлюха подавит рвотный рефлекс и спарится с вами.

Невероятно, но ее презрение не рассердило Бизо, наоборот, привело в замешательство. От ее слов его несколько раз передергивало, он нервно облизывал губы.

— И тогда вы сможете зачать еще одного мерзкого, снедаемого жаждой убийства червяка, такого же безумного, как ваш первенец.

Возможно, он более не мог заставить себя встретиться взглядом с горящими глазами Лорри, а может, в силу моего молчания почувствовал, что главная угроза — это я, но так или иначе Бизо посмотрел на меня.

Следом за взглядом последовал и пистолет в правой руке, так что на меня глянула черная дыра по центру глушителя.

В то самое мгновение, когда Конрад отвлекся, Лорри сунула руку в карман своего веселенького рождественского фартука и вытащила миниатюрный баллончик с перечным аэрозолем.

Осознавший свою ошибку, Бизо отвернулся от меня.

И поворачивался к Лорри, когда мощная ржаво-красная струя ударила ему в лицо.

Наполовину ослепленный, Бизо нажал на спусковой крючок. Пуля вышибла стеклянную панель буфета, разбив несколько стоявших на полке тарелок.

Я схватил стул, повернул к Бизо ножками и двинулся на него. Раздался второй выстрел, третий. Ножками стула я оттеснял его от кухонного стола, примерно так же дрессировщик вытесняет с манежа в клетку рассвирепевшего льва.

Четвертая пуля пробила стул. Полетели щепки, клочки набивки, но в меня пуля не попала.

Когда он уперся спиной в раковину, я вогнал в него ножки стула.

Он закричал от боли, и пятая пуля попала в дубовый пол.

Загнанная в угол, крыса вдруг становится тигром. Он вырвал стул из моих рук, выстрелил шестой раз, разбив стеклянную панель духовки.

Швырнул в меня стул. Я увернулся.

Тяжело дыша, задыхаясь от паров перечного аэрозоля, со слезами, катящимися из налившихся кровью глаз, размахивая пистолетом, он пересек кухню, так сильно ударился головой о холодильник, что едва не лишился чувств, двинулся в столовую.

Лорри беззвучно упала, застыла на дубовом полу. Одна, может, и не одна пуля Бизо все-таки попала в нее. И, боже, потекла кровь!

Я не мог оставить ее одну и не мог оставаться рядом с ней, пока Бизо находился в доме.

Эту дилемму мгновенно разрешило одно из многих уравнений любви. Я любил Лорри больше жизни. Но мы оба любили наших детей больше, чем себя, то есть, языком математики, речь шла о любви в квадрате. Любовь плюс любовь в квадрате привела к неизбежному выводу.

В ужасе от того, что могу потерять жену, но понимая, что эта потеря может не стать последней, я двинулся за Бизо, чтобы не позволить ему найти детей.

Он не мог просто уйти, чтобы вернуться в другой день. Мы уже видели его новое, сделанное в Бразилии лицо. И он уже не мог захватить нас врасплох.

Вопрос стоял ребром. Если я не помешаю ему, он получит свою компенсацию, что-то за что-то, Энди за своего Панчинелло. А девочек убьет и скажет, что это проценты по долгу.

Когда я ворвался в столовую, Бизо выходил из нее. Его так шатало, что плечом он зацепился за косяк двери.