И мать совсем седая...

Глохнут дни

Под низким потолком...

Год за годом

Тихо оседает

Под дождями

Мой саманный дом.

Под весенним —

Проливным и частым,

Под осенним —

Медленным дождем...

Почему же

Все-таки я счастлив

Всякий раз,

Как думаю о нем?!

Что еще

Не все иссякли силы,

Не погасли

Два его окна,

И встает

Дымок над крышей

Синий,

И живет над крышею

Луна!

1960

ИЗ ЮНОСТИ

Не догорев, заря зарей сменялась,

Плыла большая круглая луна,

И, запрокинув голову, смеялась,

До слез смеялась девушка одна.

Она была веселой и беспечной,

И каждый вечер верила со мной

Она любви единственной и вечной,

В которой мы признались под луной.

...Давным-давно мы навсегда расстались,

О том, что было, не узнал никто...

И годы шли,

И женщины смеялись,

Но так смеяться не умел никто...

Мне кажется, что посреди веселий,

В любых организованных огнях,

Я, как дурак, кружусь на карусели,

Кружусь, кружусь на неживых конях!

А где-то ночь все догорать не хочет,

Плывет большая круглая луна,

И, запрокинув голову,

Хохочет,

До слез хохочет девушка одна...

1961

МОСКОВСКИЕ СТРОФЫ

В этом городе старом и новом

Не найти ни начал, ни конца...

Нелегко поразить его словом,

Удивить выраженьем лица.

В этом городе новом и старом,

Озабоченном общей судьбой,

Нелегко потеряться задаром,

Нелегко оставаться собой!

И в потоке его многоликом,

В равномерном вращенье колес,

В равнодушном движенье великом

Нелегко удержаться от слез!

Но летит надо мной колокольня,

Но поет пролетающий мост...

Я не вынесу чистого поля,

Одиноко мерцающих звезд!

1964

* * *

В. Кожинову

Как эта ночь пуста, куда ни денься,

Как город этот ночью пуст и глух...

Нам остается, друг мой, только песня —

Еще не все потеряно, мой друг!

Настрой же струны на своей гитаре,

Настрой же струны на старинный лад,

В котором все в цветенье и разгаре —

“Сияла ночь, луной был полон сад”.

И не смотри, что я не подпеваю,

Что я лицо ладонями закрыл,

Я ничего, мой друг, не забываю,

Я помню все, что ты не позабыл.

Все, что такой отмечено судьбою

И так звучит — на сердце и на слух, —

Что нам всего не перепеть с тобою,

Еще не все потеряно, мой друг!

Еще струна натянута до боли,

Еще душе так непомерно жаль

Той красоты, рожденной в чистом поле,

Печали той, которой дышит даль...

И дорогая русская дорога

Еще слышна — не надо даже слов,

Чтоб разобрать издалека-далека

Знакомый звон забытых бубенцов.

1965

* * *

Наедине с печальной елью

Я наблюдал в вечерний час

За бесконечной каруселью

Созвездий, окружавших нас.

Но чем торжественней и строже

Вставало небо надо мной,

Тем беззащитней и дороже

Казался мир земли ночной,

Где ель в беспомощном величье

Одна под звездами стоит,

Где царство трав и царство птичье,

К себе прислушиваясь, спит.

Где все по балкам и полянам

И над мерцающим селом

Курится медленным туманом,

Дымится трепетным теплом...

1965

ПОЭТУ

Мы все, как можем, на земле поем,

Но среди всех — великих было мало...