— Приехала сначала к председателю райисполкома, — возбужденно говорила Светлана. — Рассказываю. Так и так, правительственное задание… ртуть. Работать будем там-то и там-то. В общем, район интересный и на ртуть очень перспективный. Наша задача подтвердить теоретические перспективы конкретными данными… Родине ртуть нужна прямо сегодня. Помогайте. Он говорит: очень рады, с удовольствием. Только возможности у нас сейчас очень ограничены. В общем…

Светлана любила это словечко и употребляла его к месту и не к месту.

— В общем, — шутливо подхватила Лидия Петров-на, — он заявил: картошку дадим, мяса, муки тоже немного достанем, а лошадей нет, с рабочими еще хуже.

— А вы откуда знаете? — удивилась Светлана.

— Сорока на хвосте принесла, — рассмеялась Лидия Петровна. — Ведь я не могла не повидаться с руководителями района, в котором мы будем работать. Помогли

машину достать. О тебе говорили, этой бы вашей студен-

точке балериной быть, а не геологом. Нежна слишком. Однако напориста. Ну, а как ты с лошадьми сделалась?

— Целую пятерку набрала, — не вытерпел Димка, уже посмотревший лошадей.

— Кое-как удалось, — вздохнула девушка. — Две в одном колхозе, три — в другом: А по дороге с Леонтьи-чем встретилась, договорились. Он у нас будет работать до осени. В общем, рабочий у нас один.

— А мьг с Борисам? — обидчиво вставил Димка, подбрасывая сучья в костер. — Вот и трое.

— Чудесно. Теперь так… Овес будем получать в поселке на базе. Продукты — сколько можно дадут там же… Ну, вот и все, в общем.

Девушка опустила темные; изогнутые ресницы. — Хорошо! — сказала Лидия Петровна. — Очень даже хорошо, Светлана! Пять лошадей:., для начала замечательно.

Димка; заметил, как девушка смутилась от похвалы начальницы. В густом румянце потерялись все до одной рыжеватые веснушки.

Впрочем; смущение длилось недолго. Это было не в характере молодого геолога. Еще в городе Лидия Петровна шутя рассказывала ребятам, как старая бабушка Светланы совершенно серьезно уверяла всех знакомых, что в девчонку вселился какой-то бес, который ни на минуту не дает ей покоя. Наверное, этот самый «бес» и привел Светлану сначала, в балетную школу, а потом в теологический институт. Первую свою летнюю практику студентка проводила в Сибири. Здесь она попала в поисковую партию к Вла-димиру Владимировичу Взорову; мужу Лидии Петровны. Было это в 1941 году. Сама Лидия Петровна тог, да нику да не поехала: в сорок два года, жаловалась она; лазать по горам уже трудно и пора переходить на камеральные работы. Да и девочки подросли: Забот прибавилось….' Hо началась война, и Владимир Владимирович; как и димкин отец, ушел на фронт. Кому же заменить, его в тайге, в поисковой партии? Тяжело достался этот год Лидии Петровне и ее по мощнице. Начальница партии, правда, крепилась, а Светлана частенько плакала по ночам, вспоминала родных, оставшихся в Ленинграде. Она ничего оних не знала.

Закончив работы, девушка уехала в Москву, думая как-нибудь пробраться в Ленинград. Но проехать в родной город не удалось. Да и нe к кому было ехать. В Москве она узнала, что мать и сестрьг погибли, а отец был где-то на фронте. Где именно — никто не мог ска зать. Светлана решила поступить в госпиталь.

А весной пришло письмо от Лидии Петровны.

«Если бы ты знала, как много нужно сделать! Я уж теперь не думаю, что устарела для полевых работ: И за дание у меня нынче ответственное. Как хорошо было бы; если бы ты приехала ко мне на помощь»

К письму было приложено официальное ходатайство, в котором геологическое управление просило начальника госпиталя откомандировать Светлану Силину в распоряжение геолога Л. П. Взоровой для работы по специальности.

И вот Светлана снова в сибирской тайге.

Димка проснулся, когда над палаткой еще- висел прозрачный предутренний туман. В голубовато-сером небе одна за другой гасли бледные звезды.

Ежась от холода, юный разведчик тихонько, чтобы не разбудить Лидию Петровну и Светлину, выбрался из палатки. Так же тихо разжег костер и только тогда осмотрелся.

На дороге у машины копошились две невысокие фигурки.

— Уже поднялись? Вот это выносливость!

У костра было тепло, но в нескольких шагах от него сиротливо торчал еще подернутый инеем серебристый бурьян. Вдали виднелся пихтовый лесок; по берегу реки темной лентой тянулись скучные заросли тальника.

Невесело в такое утро на реке. Хоть бы один зеленый кустик! Хоть бы одна свежая травинка! Димка еще раз обвел взглядом высокий бурьян, обсту-пивший палатку, и вдруг совсем недалеко заметил крохотный- голубоватый бугорочек,

Подбежал.

— Так и есть! Подснежник!

Подросток сорвал короткий сочный стебелек, поднес его к лицу, но, вспомнив, что подснежники не пахнут, осторожно опустил цветок в карман.

— Подарю Лидии Петровне. Обрадуется, скажет: «Ну, скоро трава будет, а то совсем нечем лошадей кормить».

Вспомнив о лошадях, спохватился:

— А где они? Ведь с вечера у самой палатки стояли…

Димка бросился к лесу. Пробежал по опушке, заглянул в глубь пихтача, пересек его по диагонали. Временами останавливался, до звона в ушах прислушиваясь к весенним шорохам в лесу. Никого! Задыхаясь от быстрого бега, выбрался на берег реки. Вдоль нее тянулось шоссе, и молодой следопыт внимательно стал изучать его. Но отпечатков лошадиных копыт — больших и маленьких, с подковами и без подков — оказалось так много, что разобраться в них не было никакой возможности.