Красивое стройное животное, взвившись в воздух, перемахнуло ключик и исчезло в тайге.

— Большой пожар, зверь шибко бежит… Медведь, козел, олень — все теперь бежит, — продолжал расстроенный проводник.

И в самом деле, через несколько минут мимо разведчиков, высоко закинув красивую рогатую голову, промчался олень. Стаями пролетали птицы, переносились с дерева на дерево белки. А сксро пожаловал и сам Михаил Топтыгин — рослый медведь с белым ожерельем на шее. В два-три прыжка зверь пересек просеку и скрылся в лесу.

— А-а, старый знакомый! — озорно крикнул Димка.

— Почему знакомый? — удивился Борис.

— А мы с ним встречались, когда я Белую шли-ховал.

— И что же?

— А ничего… Он муравьев жрал…

— Тебя, значит, не заметил?

— Ну, ясно. А когда я со страху рявкнул, он еще хуже меня перепугался.

Борис почувствовал себя удовлетворенным: значит, не он один трусит в тайге.

— Почему же ты нам ничего не сказал? — спросила Лидия Петровна, прислушавшись к разговору.

— Сам испугался да еще других пугать? — спросил. в свою очередь Димка, отирая рукавом пот со лба.

С хребта набежал ветер, и дым стал редеть. В лесу посветлело. Солнце, должно быть, поднялось уже высоко.

Усталые разведчики решили отдохнуть. Лидия Петровна и Борис растянулись на траве, Леонтьич и Димка присели на только что сваленную сухостойную пихту.

Но Димке спокойно не сиделось.

— Вы пока отдыхайте, а я заберусь на скалу, посмотрю, что там делается.

Ему никто не ответил, и разведчик, несмотря на усталость, полез на высокий утес, обрывавшийся в речку.

С утеса была видна вся долина. Через густую пелену дыма то здесь, то там прорывались ослепительно яркие языки пламени…

Ближе к тому месту, где стоял Димка, долина резко сужалась, стиснутая громадными каменными глыбами. Между ними оставалась только узкая, но длинная перемычка, густо заросшая елью и пихтой. А дальше… дальше, насколько хватал глаз, раскидывалась тайга. Если не остановить огонь здесь, на этой перемычке — конец. Ниже его ничем не удержишь.

— Бежать надо. Бежать, — услышал Димка за свогй спиной хриплый голос Леонтьича.

Оглянувшись, подросток увидел около себя весь крошечный отряд.

— Нет! — резко оборвала Лидия Петровна, всматриваясь в ту же неширокую перемычку. — Как это можно бежать?

— Один старик, одна баба, два парнишки… Что можно делать? — стоял на своем Леонтьич.

— Нет! — повторила Лидия Петровна, — попробуем тушить. Народное добро гибнет… Миллионы рублей!

Димка оглянулся на Бориса. После драки на Белой они почти не разговаривали друг с другом. Оба считали себя смертельно обиженными. Но сейчас лицо Бориса выражало такую растерянность, что Димка не выдержал.

— А ну, Туча, пошли штурмовать огонь!

И, цепляясь за кусты, они покатились вниз, навстречу пожару.

До места, где долина втягивалась в узкую полосу тайги, прижатую скалами к небольшой речушке, добежали не останавливаясь.

Осмотревшись, Лидия Петровна скомандовала:

— Рубите молодые деревца, лучше пихту. А вот, кажется, и березки есть. Ими будем сбивать огонь. Потушите в одном месте — сейчас же переходите на другое.

Огонь был уже совсем близко. Раскаленный воздух обжигал тело, не давал дышать; от едкого дыма слезились глаза, першило в горле, в носу.

Леонтьич двумя-тремя ударами лопаты выкопал небольшую ямку и приник к ней лицом. Ребята и Лидия Петровна последовали его примеру. Сыроватый песок и влажный подпочвенный воздух немного освежали разгоряченные головы.

По сигналу Лидии Петровны разведчики вытянулись в цепочку и двинулись вперед. Наперерез им из-за вековых стволов уже тянулись цепкие огненные лапы. Как спички, вспыхивали молодые хвойные деревца.

Борис что-то крикнул, но Димка не разобрал ни слова. Казалось, все вокруг ломалось и трещало, ревело и выло от невыносимой боли. В дыму бешено метались искры, летали пылающие сучья. Откуда-то вырвался клубок пламени и, немного не долетев до Бориса, рассыпался горящими кусками раздробленного дерева. Почти под самыми ногами ребят вспыхнула сухая хвоя.