Случайная фраза, сказанная Мариной Цветаевой на допросе во французской полиции в 1937 г., навела исследователей на имя Николая Познякова - поэта, учившегося в московской Поливановской гимназии не только с Сергеем Эфроном, но и с В.Шершеневчем и С.Шервинским. Позняков - участник альманаха "Круговая чаша" (1913); во время войны работал в Красном Кресте; позже попал в эмиграцию, где издал поэтический сборник, а еще... стал советским агентом, фотографом, "парижской явкой". Как Цветаева и Эфрон, в конце 1930-х гг. он уехал в СССР, в 1948 году был репрессирован и вспоминался лишь как переводчик с древних языков (соавтор С.В.Шервинского по переводу "Антигоны"). В архиве Шервинского сохранились тетради со стихами Познякова; вместе с берлинской книгой они дали возможность подготовить литературное "воскрешение" поэта - наследника других "поливановцев" (Брюсова и Волошина, Белого). Еще одна "пропущенная страница" русской поэзии Серебряного века приходит к читателю.
СТИХИ
[БЕРЛИН, б. г.]
СОЛНЦЕ
«Тебя называть и молить мы не смеем…»
«Упал я в туман тягучий…»
«Над долинами звонким эхом…»
«По небесной пустыне обширной…»
«Солнце, ясный царь голубых просторов…»
СКИТАНЬЯ
«Грозно море шумит во мраке…»
Посв. М. И. Горемыкину
Грозно море шумит во мраке, Ветер ропщет среди снастей; К берегам дорогой Итаки Ты вернешься ли, Одиссей? Видишь пену седого вала? Шквалом к ночи сменился бриз, И корма корабля устала Подниматься и падать вниз. Тяжек путь твой по косогорам Непокорных и злых морей; Звезды пляшут безумным хором В паутине высоких рей. Видишь – к небу, над мутью водной, Взмыл сигнальный огонь ракет; Кто-то гибнет в тоске бесплодной, Кто-то тщетно зовет ответ. Грозно море шумит во мраке, Ветер ропщет среди снастей – К берегам дорогой Итаки Ты вернешься ли, Одиссей?«Пуститься ли в неведомые страны…»
«Вся жизнь во сне… И острова, и лодка…»