Всю эту кропотливую работу к 1 мая 1988 г. мы закончили. Одновременно к своему завершению пришла и подготовка к выводу советских войск из страны. Вывод войск планировался в две очереди. В первую — в течение лета 1988 года советские войска выводились из западных и южных районов страны. После этого, до конца 1988 года, предусматривался перерыв в выводе войск. Ставилась задача, чтобы за этот период афганское руководство и его войска привыкли к самостоятельному выполнению задач на юге и западе страны, а в начале 1989 года в короткий срок с 15 января по 15 февраля завершить вывод советских войск из Кабула и других районов Центрального Афганистана. Громадных усилий с нашей стороны потребовало оперативное, боевое и материально–техническое обеспечение вывода наших войск. Непрерывно велась разведка, организовывалась система управления, осуществлялись инженерная подготовка тылов и техническое обеспечение вывода войск. В решении этих задач принимали участие все звенья военного руководства: Министерство обороны, и в первую очередь Генеральный штаб, командование и штабы войск Южного направления, Туркестанского военного округа, 40–й армии, командиры и штабы дивизий и полков. Деятельность командиров и органов управления всех звеньев заслуживает того, чтобы ей была посвящена отдельная книга. Однако об одном из военачальников — организаторе ведения боевых действий в 1987–1988 годах и вывода советских войск из Афганистана — считаю обязанным сказать и здесь.

Это — генерал–полковник Б. В. Громов. В период 1980–1990 годов мне несколько раз доводилось совместно служить с ним на афганской земле.

В начале 80–х годов, будучи начальником штаба оперативной группы Министерства обороны в Афганистане, я близко познакомился с Громовым — в то время полковником, воевавшим в должности начальника штаба и командира дивизии. Он обращал на себя внимание своей немногословностью, умом, умением организовать бой и управлять им, обустроить жизнь и быт войск на войне в самых нелегких условиях. Он правдив, серьезен в суждениях, самостоятелен, тверд и непреклонен в решениях. Будучи предельно корректным, он тем не менее не робел перед старшими, умел отстоять свое мнение. Как командир в короткие сроки делал выводы из боевой обстановки, умел научить офицеров воевать в нелегких условиях Афганистана. Была заметна в нем и такая важная для офицера черта, как уважение воинского труда солдата, любовь к солдату, стремление, насколько это возможно на войне, беречь его в бою, организовать помощь раненому и больному.

После окончания Академии Генерального штаба он был назначен первым заместителем командующего армией в Прикарпатском военном округе. Но я не терял его из виду и попросил в 1985 году вновь направиться в Афганистан генералом для поручений начальника Генерального штаба, как бы стать глазами Генштаба в этой стране. Должен сказать, он полностью оправдал наши надежды. Громов бывал во всех районах страны, следил, как войска готовятся к бою и как ведут его, общался с воинами на отдыхе, заботился об их обеспечении и снабжении. Его доклады были правдивы, оценки точны, предложения целесообразны. Он умел находить общий язык и с подчиненными, и со старшими по званию, и с военными, и с дипломатами. Когда встал вопрос о назначении его командующим 40–й армией, я был уверен, что и эта ответственная должность будет ему по плечу. Так и произошло.

Генерал–полковник Б. В. Громов — это военачальник другого, более молодого поколения. Я уверен, что на какое бы место его ни поставить, он везде честно и умело выполнит свой долг перед Родиной. Я радуюсь и горжусь, что Громов у нас не один. Таких военачальников немало. Всегда с благодарностью вспоминаю, как полководцы Великой Отечественной войны воспитывали нас. С удовлетворением думаю о том, что и мне удалось внести какой–то свой вклад в воспитание и обучение следующего поколения военных руководителей.

Под командой Громова и многих других командиров разных рангов проходил в мае — августе 1988 года вывод советских войск на Родину из западных и южных районов страны, а с 15 января по 15 февраля 1989 г. — из Кабула и центральных районов Афганистана.

Для обеспечения вывода маршруты движения наших войск к советско–афганской границе надежно прикрывались специально выделенными частями. На прилегающих к маршрутам высотах создавались опорные пункты. Выходящие к пути следования войск дороги перекрывались минными полями. Создавалась вдоль маршрутов система огня и заграждений. Войска выдвигались к границе в составе усиленных батальонов, подготовленных к самостоятельному ведению боевых действий. Каждому батальону была обеспечена поддержка с воздуха боевыми самолетами и вертолетами. Для технического и материального обеспечения готовились районы ночного отдыха. В этих районах развертывались пункты питания, медицинской помощи, заправки горючим, подразделения для ремонта боевой техники. Вдоль маршрутов организовывалась система связи для обеспечения управления войсками и авиацией. Кроме этих самых главных вопросов обеспечения вывода войск приходилось заниматься, естественно, и решением многих других.

Во второй половине 1988 года и в начале 1989 года нашей главной заботой вновь стало повышение боеспособности афганских войск, их материальное обеспечение. Теперь трехмесячные запасы были созданы как для афганских войск в районе Кабула и других центральных районах страны, так и еще раз для войск западного и южного районов. Доставка материальных средств осуществлялась как автотранспортом, так и по воздушному мосту на Кабул. Нужно сказать доброе слово о военно–транспортной авиации, которая сделала очень много как в разгар афганской эпопеи, так и особенно в заключительный период. Афганская армия перед выводом наших войск была обеспечена всем необходимым не менее чем на квартал.

После вывода советских войск первой очереди из Афганистана противник попытался сразу дать понять, что теперь хозяин положения он. В сентябре — октябре 1988 года, сосредоточив крупные силы в районе Джелалабада, он попытался овладеть этим третьим по размерам городом Афганистана. В марте 1989 года он возобновил штурм этого города, но еще более крупными силами. Бои были кровопролитными и упорными. Правительственные войска попадали порой в очень трудное положение. Однако сказались их лучшая, конечно, по сравнению с реальным противником, воинская организация, наличие запасов боеприпасов, горючего и других материальных ресурсов и (вопреки нашим ожиданиям) неплохое по афганским меркам моральное состояние войск. Противник от города был отброшен. Военные действия здесь и в других районах страны приняли затяжной характер.

Однако недешево все это обходилось и обходится нашим Вооруженным Силам, да и стране в целом. Не останавливаюсь здесь на том, что в этот период возникали, конечно, кризисные ситуации как в афганском руководстве, которое никогда не было единым, так и в афганской армии. «Афганский нарыв» требовал постоянного внимания Политбюро ЦК КПСС, лично М. С. Горбачева, Комиссии по Афганистану (Э. А. Шеварднадзе, Д. Т. Язов, В. М. Чебриков, А. Н. Яковлев и др.), Министерства обороны и других ведомств. Я не говорю уже о Генеральном штабе, который в течение 10 лет (1979–1988 гг.) ежедневно и круглосуточно координировал боевые действия в этом районе, организовывал материальное обеспечение войск.