Отважно и дерзко в тылу противника действовал парашютно–десантный батальон Героя Советского Союза майора Солуянова А. П. Зимой 1984 года в 30–градусный мороз батальон высадился на высотах и в ущелье Ниджраб уничтожил крупный отряд мятежников и перерезал пути отхода главным силам противника из района Панджшер. Шесть дней при таком морозе десантники отбивали атаки противника.

Десятки раз в 1986–1987 годах отправлялись на боевые операции в глубоком тылу противника разведывательные группы специального назначения под руководством командира роты капитана Горошко Я. П. Каких только задач они не выполняли: захват «языка», действия из засад, уничтожение караванов, идущих из Пакистана, захват штабов и командиров противника. Успех обеспечивали внезапность, дерзость, расчет, взаимодействие с вертолетами. За два года все разведчики роты были награждены боевыми орденами.

Верные братья и друзья десантников и «спецназовцев» — боевые вертолетчики. 372 боевых вылета совершил старший командир вертолета МИ–8ИТ капитан Кучеренко В. А. Каждый вылет — это огневой бой, посадки и взлеты в тылу противника.

Этот рассказ можно было бы продолжить. Таких батальонов, рот и разведгрупп бьшо большинство.

Конечно, на войне — как на войне. Случалось всякое: героизм, мужество, самоотверженность, воинское умение — и одновременно ошибки, поспешность, растерянность в бою, за которые приходилось расплачиваться кровью. Были даже и воинские преступления, за которые тоже нужно было отвечать.

Не видел я только одного — трусости.

Наблюдая за действиями солдат, сержантов и офицеров в боях в Афганистане, я часто испытывал чувство гордости за них, за их смелость и стойкость. Все, что было свойственно нашему солдату в прошлом, проявилось и здесь.

Работая с офицерами и генералами, помогая им организовать боевые действия и наладить жизнь войск, я укреплялся в уверенности: нам растет хорошая смена. В воспитание и подготовку офицеров вместе с маршалом Советского Союза С. Л. Соколовым и другими офицерами оперативной группы министерства довелось внести свой вклад и автору этих строк.

Недаром офицеры, воевавшие в Афганистане, сегодня выдвигаются в первые ряды среди командиров и командующих в сухопутных войсках и военно–воздушных силах.

Война в Афганистане с точки зрения проверки боевых качеств нашей армии подтвердила, что советские люди могут быть в ней уверены. Их не подвели еще молодые в недавнем прошлом офицеры — участники Великой Отечественной войны, выросшие в крупных военных руководителей. Не подведут их сейчас и в будущем советские офицеры и генералы — участники войны в Афганистане, которые получили в ней боевой опыт и закалку.

Поскольку мы не намерены больше возвращаться в этой книге к Афганистану, нам обоим хотелось бы в заключение еще раз коснуться вопроса об обстоятельствах, приведших к вводу советских войск в эту страну, и высказать некоторые общие соображения в этой связи.

На протяжении многих десятилетий после Октябрьской революции южные границы Советского государства, особенно граница с Афганистаном, были для нас самыми спокойными. Отношения с этой страной оставались постоянно дружественными, независимо от режимов, сменявших там друг друга и до 1978 года. Это рассматривалось как сугубо внутреннее дело афганского народа.

То, что произошло в Кабуле в апреле 1978 года и что многие годы называлось саурской апрельской революцией, на самом деле (как совершенно правильно сказал Наджибулла в беседе с Э. А. Шеварднадзе в 1987 году) была вовсе не революция и даже не восстание, а переворот. Совершили этот переворот офицеры, входившие в сравнительно малочисленную Народно–демократическую партию Афганистана (НДПА). Поскольку многие из участвовавших в перевороте офицеров обучались ранее в СССР, а руководители НДПА причисляли себя к марксистам, на Западе, да и в нашей стране было распространено мнение о причастности Москвы к смене режима в Кабуле.

Вопреки такому мнению советское руководство, включая военное, на самом деле узнало о происшедшем перевороте в Кабуле из сообщений иностранных агентств, а лишь затем, пост–фактум, получило информацию об этом от посольства СССР в Афганистане. Позже лидер НДПА Тараки доверительно сказал одному из нас, что они сознательно не стали заранее ставить в известность советских представителей в Кабуле о готовившемся перевороте, опасаясь, что Москва попытается отговорить их от вооруженного выступления ввиду отсутствия в стране революционной ситуации.

Опасения руководителей НДПА на этот счет были, думается, вполне оправданны. И дальнейшие события подтвердили это. НДПА не смогла получить в афганском обществе сколько–нибудь массовой поддержки, без чего государственный переворот не мог перерасти и не перерос в социальную революцию, как это произошло, скажем, в 1917 году в России, где тоже все началось с октябрьского переворота. Феодалы же, крупная буржуазия, почти все духовенство открыто выступили против нового режима. За духовенством пошло большинство народа, тем более что среди пришедших к власти было немало «леваков», сторонников голого насилия, пренебрегавших национальными и исламскими традициями, нравами и обычаями страны, что еще больше настраивало народ против новой власти.