— Но Алан Мельбурн мертв, — простонала я.

— Неужели это так важно?

— Конечно! Он мог рассказать мне о Монеборге, об Отто… Теперь я понимаю, почему все становились такими замороженными, когда я упоминала его имя. Человек, сотрудничавший с гестапо! Мужчина, за которого я вышла замуж!

— Он только подозревался в сотрудничестве, — поправил меня Тим. — В противном случае, когда война закончилась, с ним бы рассчитались.

— Это вполне может быть правдой, — возбужденно проговорила я. — Поэтому его так ненавидит Нильс. И Эрик именно поэтому так осторожно говорил о нем. Видимо, это и хотел мне рассказать Йенс Ларсен. — Я разочарованно стукнула кулаком по столу. — Почему Алан Мельбурн умер!

— Я могу поделиться с тобой еще кое-какой информацией, но тебе следует быть спокойнее, дорогая. Помни, ты покончила с Винтерами.

— Не томи, рассказывай!

— Ну, хорошо, как, по-твоему, я узнал, что Мельбурн умер? Я поехал в Солсбери повидаться с ним. Но, поскольку по понятным причинам поговорить нам не удалось, я встретился с его вдовой, хотя сначала она не хотела меня видеть. Не думаю, что ей нравился "датский" эпизод из жизни мужа. Он явно влюбился в графиню Винтер. Он рассказывал, что та была красивой и печальной, и замужество приносило ей только горе, поскольку ее муж был эпилептиком.

— И предателем! — гневно добавила я.

— Он не предполагал этого. Мельбурн ни разу не покинул комнату, в которой прятался, за все время своего пребывания в замке. Видимо, она произвела на него неизгладимое впечатление, потому что, когда он умирал, то, по словам жены, думал, что вернулся туда. В бреду он твердил о гобеленах и каком-то карлике с фрески. Единственной полезной для нас вещью может оказаться письмо, которое жена нашла после смерти Алана. Он бережно хранил его, поэтому она решила, что там что-то важное. Это очень короткая записка на бумаге с гербом.

— И что в ней было? — Я затаила дыхание.

— Ничего особенного. Всего несколько слов: "Твой подарок прибыл. Он прекрасен, и я буду наслаждаться им всю мою жизнь".

— Подарок?

— Да. Поскольку Мельбурн торговал старинными вещами, жена предположила, что речь, возможно, шла о картине или каком-либо другом произведении искусства. Графиня, несомненно, спасла ему жизнь, поэтому вполне естественно, Алану захотелось как-то отблагодарить ее.

— Но что бы сказал Отто, увидев подарок?

— Она, должно быть, спрятала его.

— В комнате в башне, — предположила я. — Где?

— Это место, где Кристина провела последние годы перед смертью. Сейчас комната заперта. Там находится что-то, чего не хочет видеть Отто.

— Но если это обычная картина, разве он не мог ее выбросить?

— Не знаю, что и думать. — Я прижала руки к вискам. — Слишком много странного. Интересно, скольких офицеров британской армии прятала графиня. Видимо, это происходило, когда их брак уже фактически распался. Кристина, должно быть, презирала Отто, даже если его сотрудничество с гестапо осталось недоказанным. Именно поэтому старые дамы говорили о графской совести. Ты знаешь, что половина замка отведена под дом престарелых?

— Нет сомнений, что твой Отто пытался реабилитировать себя, когда в войне победила противная сторона.

— Я бы хотела, чтобы ты посмотрел на него, Тим. Он такой веселый, улыбчивый и красивый, несмотря на то, что весит немного больше, чем нужно. И свою болезнь он держал от меня в тайне.

— Это научит тебя не выскакивать сломя голову замуж за иностранцев. А я-то считал тебя взрослой.

— Но импульсивной, — вздохнула я. — И не говори, что я получила урок. Я их тех людей, которые никогда не извлекают пользы из случившегося. До сих пор в голове у меня путаница. Я все еще не совсем уверена в том, что я не замужем. Я чувствую себя призраком, тенью.

Добродушное лицо Тима помрачнело.

— Советую тебе взять недельный отпуск и съездить еще куда-нибудь. Что ты скажешь про Багамы? Или в Австралию, навестить братьев?

— Так далеко!

— Чем дальше, тем лучше. В Австралии, по крайней мере, нет замков. Там, если захочешь, можешь выйти замуж за фермера, разводящего овец.

— И стать двоемужницей!

— О, Боже!

— Нет, Тим, все не так просто. Сначала я должна выяснить все до конца.

— Но ты же не собираешься вернуться в Данию?

— Не знаю. Я приму твой совет относительно недельного отдыха… но мне чрезвычайно интересно узнать, что за подарок получила Кристина.

— Какое тебе до этого дело?

— Ты так думал и тогда, когда срочно вызвал меня в Англию?

— Я нашел единственный способ вернуть тебя домой. Мы с Барбарой беспокоились о тебе.

— Ну, теперь-то я дома, — устало произнесла я. — Но все, что ты раскопал, ничего не прояснило, даже наоборот.

Тим не сводил с меня проницательных глаз.