Скрипнула дверь. Справа от него распахнулись створки, достаточные для того, чтобы он мог попасть внутрь и провести за собой лошадь. Принц поклялся бы, что миг назад двери не было, только холодные, серо-синие каменные стены.

Пустой двор за порогом вымостили такими же серо-синими камнями, но меньшего размера. Величиной двор походил на площадь большого города. Ялмари постоял, выискивая взглядом вход. Создавалось ощущение, что он попал в царство мертвых. В отличие от долины за стенами, здесь не встречалось никакой растительности. Ни дерева, ни даже маленькой травинки, пробивающей сквозь мостовую. Он не мог найти, куда привязать лошадь.

— Оставь ее тут, — молодой и звонкий голос разрушил торжественную тишину величественно-мертвых стен замка.

В том месте, где только что стояла стена, появились каменные ступени, ведущие к распахнутым створкам дверей с яркими цветными витражами, оживляющих это мрачное место. На пороге ожидала девушка в длинном темно-зеленом балахоне. Лицо закрывала светло-зеленая вуаль — на вид легкая и почти прозрачная, но ничего за ней не разглядишь. Распущенные каштановые волосы, уложили на плечи так аккуратно, что казались париком. Бледные, почти прозрачные кисти рук незнакомки принадлежали будто бы приведению.

— Добрый день, принц Ллойд!

— Добрый… — пробормотал он.

— Следуй за мной, — девушка исчезла внутри замка.

Он быстро поднялся по ступеням, опасливо заглянул в темный коридор, где не горело ни одного факела, лишь смутно виднелась женская фигура в зеленом. Шагнул следом, фея тут же двинулась по коридору, показывая путь. Вскоре стало светлее, хотя свет исходил не из окон и не от факелов: мягкое, переливающееся сияние излучали стены. Они то и дело меняли цвет: из синего становились фиолетовыми, красными, а потом сменялись ярко-зеленой картинкой летнего сада. Он хотел дотронуться до листвы дерева, таким натуральным все казалось, но ладонь ощутила холод стены, в месте прикосновения она стала такой же серо-синей, как и камни снаружи.

Еще несколько шагов — и он очутился в солнечном заснеженном лесу. Под ногами хрустел снег, и холод начал забираться под кожаную куртку. Высокие ели — такие не росли в Энгарне — еле удерживали сугробы снега на ветвях. Стоит крикнуть — и на тебя обрушится лавина. Но в лесу стояла мертвая тишина: ни одна птица не пела, ни одна ветка не хрустнула, ветер не издавал привычный вой. Только мерный скрип под ногами. Ялмари передернул плечами от мурашек, побежавших по спине, и обратил внимание, что провожавшая его девушка, нисколько не ежилась, ступая босыми ногами по искрящемуся снегу.

Не успело пройти изумление, как они вышли на ночную городскую улицу очень похожую на одну из улиц Иазера ближе к окраине, но тихую и пустынную. Незнакомый город будто умер, так же как и лес до этого. Узкая дорога освещалась редкими фонарями, дома нависали над принцем, будто грозили упасть и засыпать. Сточная канава хоть и располагалась справа, но пустовала и не издавала привычного запаха. Так же не слышался шелест ветра. Не хлопали окна — обычно служанки открывают их, чтобы вылить на улицу грязную воду. Ялмари еще раз принюхался. Он не успел принюхаться к лесу, но этот город явно пах не так, как должен пахнуть город. Он не уловил запаха человека, словно люди никогда и не жили здесь. Принц посмотрел в небо и удивился, не заметив ни одной звезды.

Они словно двигались от окраины к центру. Девушка свернула в проулок, он поторопился за ней и вышел на главную улицу. Слева и справа располагались большие каменные дома. Окна, выходящие на эту сторону, похвалялись обилием стекла, не разделенного на маленькие рамы, как в Энгарне. Лепнина над парадным крыльцом отличалась оригинальностью и искусством. Тут, в отличие от провинциальных городов Энгарна, явно поработала рука мастера. Ялмари опять взглянул на небо и остановился в изумлении. Висевшая над городом луна была большой и круглой, а вовсе не убывающей, но главное — она сияла голубовато-серебряным светом, а не розовым, как положено. Он не успел задать вопрос. Фея взлетела на крыльцо одного из домов и толкнула дверь. Замерла на пороге, поджидая принца:

— Проходи, тебя ждут, — зазвенели в ее голосе колокольчики. И прежде чем он успел поблагодарить, она растворилась в темном воздухе.

Он сердито вдохнул воздух: если бы он захотел, не смог бы отыскать ее — она не пахла человеком и вообще не имела особенного запаха, который он смог бы отличить от запаха этого мертвого города. Он шагнул в темный коридор, и все вокруг изменилось. Будто по мановению волшебной палочки зажглись на стенах свечи, освещая… настоящий дворец. Ялмари ступал по полу, выложенному голубым и белым мрамором. Свечи отражались в многочисленных зеркалах, висевших на стенах в богатых позолоченных рамах. Он взглянул вверх — потолок был так высок, что и великану двух тростей ростом не пришлось бы пригибаться.

От такого огромного пространства на душе посветлело. Ялмари шел по коридору, пропуская двери из дорогого дерева с красивой инкрустацией. В конце коридора одна из них преградила ему путь. Он толкнул сворки, и его встретила зала, неуловимо напоминающая салон Знати во дворце Жанхота. На полу цветная мозаика, изображающая букет бледно-красных роз в позолоченной вазе. На стенах и на потолке нарисовали картины. По центру свисала огромная хрустальная люстра со множеством свечей. Вдоль стен стояли банкетки, обитые дорогим шелком, — принц определил это даже издалека. Лишь массивный стол, стоявший посередине зала, не походил на то, что было во дворце в Жанхоте. Для его отделки не использовали ткань, но он органично вписывался в интерьер инкрустацией, гнутыми ножками и ручками ящиков, покрытыми позолотой. На столе в беспорядке разложили множество предметов. Он выхватил взглядом небольшое зеркало, изящную шкатулку, кинжал в дорогих ножнах, гребешок, золотую чернильницу, булавку — слишком большую, чтобы использовать ее в портновском искусстве, пряжку для обуви. Некоторые предметы казались дорогими и редкими, другие он бы выбросил без сожаления. Ялмари отвернулся, так и не поняв, по какому принципу отбирали эти предметы.