Бисера вихрем влетела в спальню, бесцеремонно сдернула с королевы легкое желтое покрывало и, чтобы та скорее проснулась, потрясла ее за плечо. Тут же отскочила, опасаясь, что Зелфа спросонья ударит.

— Какого шереша! — зарычала королева, садясь на кровати. И замерев уставилась на Бисеру. Спросила тут же сменившимся тоном. — Что случилось?

— Может, ты мне скажешь, что случилось? — оскалилась Бисера. — Расскажешь, что это за пленники и для чего мы их ловили.

— Не смей разговаривать со мной так, Бисера! — прищурилась Зелфа. — Тем более, ты многого не знаешь…

— Так расскажи, — с нажимом произнесла десятница, не страшась королевского гнева. — Лучше поздно, чем никогда. Расскажи, на кой шереш мне мог понадобиться этот кинжал чистого серебра. И как ты смела меня так подставить. Ты предполагала, что я смогу справиться с оборотнем, даже не зная, с кем имею дело? Да он мог голыми руками меня удавить. Он вообще весь Раввиф перерезать ночью мог. Ты чего ожидала? Как ты могла?

— Закрой рот! — рука Зелфы потянулась к мечу: она всерьез разозлилась. Небольшая грудь под тонкой туникой гневно вздымалась. Но десятница быстро преградила ей путь.

— Убьешь меня? — сверкнула глазами девушка. — А дальше кого убьешь? Сколько амазонок ты готова убить ради своей выгоды? Скольких готова скормить оборотню?

— Да прекрати ты орать! — зашипела королева. — Сядь! — приказала она, и Бисера невольно повиновалась, опускаясь на стоящий рядом табурет. — Если бы он представлял опасность, то не разгуливал бы по городу, — Зелфа нахмурилась. Она никак не ожидала, что придется отчитываться перед десятницей. — Я бы его сама ночью убила! Сама!

— Убила бы? — вскинулась Бисера. — Убила бы моего раба? И как бы ты это объяснила, интересно мне знать?

— Я бы нашла что сказать!

— То есть опять бы соврала. А как насчет правды, Зелфа? Разве мы не имеем право знать, в какую игру ты играешь? Разве никого из нас не касается то, что ты захватила и хочешь убить энгарнского принца?

Десятница до последнего надеялась, что сейчас Зелфа рассмеется и скажет: "Он назвался принцем? Вот шутник!" Но услышав это обвинение, королева побледнела.

— Не надо так кричать, — повторила она.

— Тогда объясни мне, что происходит, — потребовала Бисера, замирая.

Для того чтобы обрисовать ситуацию, Зелфе хватило и четверти часа. Девушка оторопела.

— Скажи, что это неправда, — тихо попросила она. — Скажи, что ты не решала в одиночку вопросы, которые должны решать вместе десятницы и сотницы. Ты ведь знаешь, что будет, если об этом станет известно…

Зелфа отвела глаза. Потом, поджав губы, посмотрела на девушку.

— Я надеюсь…

— Ты зря надеешься. Я не стану держать это в тайне. Но я могу позволить тебе самой рассказать обо всем. Сделаем вид, что я ничего не знаю. Что я впервые услышу обо всем, когда ты соберешь совет. Но у меня одно условие.

— Что за условие? — сухо поинтересовалась королева.

— Ты найдешь способ отпустить пленников.

— Это невозможно! — отрезала женщина. — Если я сделаю это, меня точно так же казнят.

— Найди способ отпустить их без ущерба своей репутации, — вкрадчиво посоветовала Бисера. — И сделай это до совета. Предупреждаю: если через час ты не отпустишь их, я соберу амазонок.

— Как ты смеешь мне угрожать? — возмутилась королева.

— Зелфа… — внушительно завершила разговор Бисера. — Я надеюсь, ты сумеешь оценить мою доброту.

Она вышла из спальни, предусмотрительно отбросив меч королевы подальше, чтобы она не смогла ударить в спину.

По возвращении Бисеру встретил пустой дом. "Неужели сбежал?" — нахмурилась она. Но через мгновение Ялмари тоже шагнул в комнату.

— Я остерегся, — объяснил он. — Как прошла встреча с королевой? — поинтересовался он.

— Отлично, — недовольно поморщилась девушка. — Через час она найдет способ отпустить вас.

— А если она предпочтет нас казнить? И тебя заодно.

— У нас так просто не казнят, — не согласилась десятница. — Должен состояться суд. В любом случае я тоже остереглась. Если в нашу сторону будет двигаться отряд хотя бы из пяти человек, меня предупредят. Чай будешь?

— Не откажусь, — согласился он.

— Евий! — тут же крикнула девушка, порадовавшись, что заранее приказала рабу заняться этим. — Подай чаю. И нечего так ухмыляться, — повернулась она к Ялмари.