— Не ври мне! Как долго это уже продолжается?

— Как долго продолжается что? — не понимала Финн.

Тай выглядел так, словно собирался броситься на нее и задушить.

— Хватит строить из себя святую невинность! — прорычал он, и эти слова очень разозлили Финн. Она не хотела, чтобы он напоминал ей о том интимном, что произошло между ними неделю назад.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — воскликнула она, краснея от гнева.

— Я буду делать то, что считаю нужным! — бушевал Тай. — Ты здесь для того, чтобы присматривать за моим братом, а не для того, чтобы играть его чувствами, как твоя непутевая кузина!

— Ты несправедлив! — горячо возразила Финн.

— Неужели? — воскликнул он. — Каков твой план? Вломиться к нему в спальню и предложить свою девственность, как ты пыталась проделать это со мной?

Глубоко оскорбленная его жестокими словами, Финн подалась вперед и залепила ему звонкую пощечину. Это привело в чувство обоих. Трудно было сказать, кто был потрясен больше: Тайрелл — тем, что он только что сказал, или Финн — тем, что сделала. Финн никогда в своей жизни никого не била по лицу, а Тай, судя по его удивлению, никогда не получал пощечин.

— Ох, Тай! — вскричала она, нежно касаясь рукой красной отметины у него на щеке. — Прости меня. Я... я расстроена.

— Ты расстроена!

— Руби... — Слезы брызнули у нее из глаз.

— Руби? — переспросил Тай мягче.

Если бы он кричал на нее, Финн смогла бы сдержаться, но он проявил сочувствие, и она не смогла совладать со слезами. Мечтая скрыться в своей комнате, девушка нырнула к двери, но Тай не дал ей сбежать.

— Руби?

— Она умерла сегодня днем.

— Бедняжка моя! — воскликнул Тайрелл, крепко прижимая к себе сотрясающуюся от рыданий девушку и нежно гладя ее по голове.

— Я сожалею, — с трудом вымолвила она, пытаясь отстраниться. — Я не плакала весь день.

— Мне тоже очень жаль, — прошептал он. — Я рад, что могу поддержать тебя в такое непростое для тебя время.

— Эш очень помог мне, — сообщила она. — Именно он всем распорядился.

— Да, в трудную минуту он незаменим, — согласился Тай.

— Мне уже лучше, — объявила она, пытаясь высвободиться из кольца его рук.

— Ты уверена?

Финн кивнула, прекрасно осознавая, что хотела бы всю жизнь провести в его объятиях.

— Я ужасно выгляжу, — пробормотала она.

— Ты выглядишь прекрасно, — заверил он, промокая ее покрасневшие от слез глаза носовым платком.

— Ну и лгун же ты! — сказала Финн, отступая на шаг.

Все еще удерживая ее в своих руках, Тай внимательно посмотрел ей э глаза. Было бы вполне естественно, если бы они сейчас поцеловались. Финн отступила еще на шаг, и он неохотно отпустил ее.

В тот вечер девушке не хотелось ужинать в столовой, поэтому она спустилась предупредить об этом миссис Старки.

— Сделать тебе омлет, Финн? — предложила экономка.

— Спасибо, миссис Старки, я ничего не хочу. Пойду, лягу спать.

Финн спала лучше. Сквозь сон она слышала шаги Тайрелла, остановившиеся у двери ее комнаты. Она отлично умела различать шаги братьев. Финн очень хотелось, чтобы он зашел, но с прошлого воскресенья спальни стали неприкосновенными.

На следующее утро девушка по привычке проснулась рано. На глаза снова навернулись слезы, когда она вспомнила, что ей больше не о ком заботиться. Она снова натянула на голову одеяло. Ей не хотелось думать о последних часах жизни Руби, вместо этого она стала вспоминать счастливые времена, когда они скакали по полям и лугам и ветер играл волосами наездницы и развевал гриву лошади. Эти прогулки приносили радость им обеим. Затем в памяти всплыли слова Тая: «Блохастая старая кляча!» Удивительно, но теперь она сумела улыбнуться. Именно благодаря Тайреллу Руби окончила свои дни в уютной конюшне.

Перебирая в памяти события минувшего дня, Финн не могла не признать, какую нежность к ней проявил Тай. А она дала ему пощечину!

Девушка подумывала о том, чтобы встать с постели, как раздался стук в дверь, и на пороге появился Эшли с подносом в руках.

— Миссис Старки считает, что тебе не помешает завтрак в постель, — произнес он. — А я вызвался отнести его.

— Эш, не стоило! — запротестовала Финн, садясь на постели и подтягивая повыше одеяло. — Вы все так добры ко мне!

— Ты это заслужила, — ответил молодой человек. — Поставить на постель или на столик?

— На столик, — ответила она, решив, что постарается поесть, как только Эшли уйдет.

— Как ты себя сегодня чувствуешь? — спросил он, снова поворачиваясь к ней.

— Лучше.

— Вот и хорошо. Ладно, я ухожу. Ешь яичницу, пока не остыла. — С этими словами Эшли наклонился и поцеловал Финн в щеку.

Это был поцелуй друга, который сопереживал постигшему ее несчастью, но вот человек, внезапно возникший в дверях, явно считал по-другому.