Ресторан «Охотник» в те времена был заведением козырным. Старый, не приносящий никакой прибыли кинотеатр, ушлые мальчики-бизнесмены превратили в увеселительное заведение так быстро, что и название, а с ним и вывеску на фасаде, не стали менять. Торопились поскорее начать грести бабосы, надо было полагать. И бизнес шёл не плохо, судя по количеству иномарок стоявших около входа в бывший кинотеатр. Когда я вошёл в полутёмный зал, то первое что я увидел, это была смотревшая прямо на меня голая задница стриптизёрши. Дама с увесистым бюстом и внушительной попой томно вертелась вокруг такого хрупкого на вид шеста, что за его дальнейшую судьбу было страшно. Слышалась тягучая восточная музыка, было очень душно и с непривычки как-то одиноко. Метрдотель, а Алик не обманул, его тут действительно знали, подвёл меня к столику в самом тёмном углу зала, и я увидел, что мой шеф не стал меня дожидаться и уже изрядно принял на грудь. После продолжительных слюнявых объятий, я всё-таки уселся за столик и Алик тут же протянул мне фужер с водкой.

– Тебе надо меня быстрее догнать! – засмеялся он.
– Штрафная!

Я не заставил себя уговаривать, так как уже долгое время находился в состоянии перманентного похмелья, и любая доза была, как говорится ко двору. Предназначенная для более благородных напитков и опорожнённая мной за один присест ёмкость с водкой тут же вставила мне по мозгам, и вот я уже с блаженной улыбкой растёкся по мягкому креслу и в пол-уха слушал непрерываемое ни на минуту щебетание моего старого приятеля. Он говорил о том, что не держит на меня зла за мой поспешный уход из его фирмы, говорил о том, как ему меня не хватало, и каким мудаком оказался тот, кто меня заменил, говорил о том, какие проблемы обрушились на фирму после моего ухода, говорил… и говорил. Я же кивал головой и глупо улыбаясь, косил взглядом на подиум, где менялись участницы соревнований, одна другой аппетитней. С младых корней предпочитаю дам с роскошными формами.

Бывший шеф тем временем незаметно перешёл к делу.

– Хочешь заработать? – Алик не глядя на меня, стал разливать водку по фужерам. Я еще, как только сел за столик заметил, что никаких рюмок и в помине не было. Но так как сам давно уже пил исключительно из гранёных стаканов, а порой так и просто из горла, особо переживать, из-за этого не стал. Фужеры так фужеры.

– Конечно, - я быстро ответил, даже не повернув головы от очередной проказницы на шесте.

– Отлично! – Алик тихонько стукнул своим фужером о краешек моего, призывая меня отвлечься, и наконец-то выпить. Мы синхронно опрокинули, и я почувствовал зверский аппетит. На столе было много вкуснятины, которой я уже много лет не только не пробовал, но и не видел. Я положил в свою тарелку всего понемногу и стал уписывать все эти деликатесы.

– На, посмотри, - и Алик сунул мне под опущенный в тарелку нос раскрытый паспорт. На фотографии был я. Только что проглоченный мной кусок красной рыбы встал поперёк горла.

– Не понял..., - я взял в руки документ и с изумлением разглядывал фотографию, - а откуда у тебя…

– Да ты читай, читай, - Алик откинулся на спинку кресла и закурил. Фамилия, имя и все остальные данные были не мои, но фотография! Сходство поразительное.

– Ни фига себе! Я и не знал, что у меня есть брат! – я немного пришёл в себя, и ещё повертев документ в руках, отдал его улыбающемуся Алику.

– Я когда первый раз увидел так просто охуел! Подумал, что ты фамилию сменил! – засмеялся мой бывший шеф и сослуживец.
– Но это при плохом освещении такое сходство. При нормальном свете отличия есть. Надо будет его показывать мельком.

– Кому показывать? – я замер с поднесенной ко рту вилкой.

– Так, короче, давай ещё выпьем, и я тебе всё растолкую, - Алик затушил сигарету.

– Фу, ну я и напоролся! Давно такого не ел! – я бросил нож и вилку в пустую тарелку.
– Только можно не водки? А то что-то не лезет.

– А что хочешь? – Алик задержал бутылку в руке.
– У них тут всё есть. Коньячку может?

– Ты же знаешь что я коньяк не очень… Во! Хочу «сухой мартини»! – я уже понял, что я Алику нужен позарез, и потому начал потихоньку наглеть. Продаваться так задорого!

– Легко! – Алик подозвал официантку и что-то ей шепнул.

– Так что делать-то надо будет? – я тоже поудобней развалился в кресле и в первый раз за день закурил. Я вообще с похмелья не мог курить, сразу хотелось блевать, но после такой выпивки можно и позволить себе сигаретку, тем более, что курил Алик стомиллиметровое «Марльборо».

– Да ничего особенного, - Алик не спеша раскурил новую сигарету.
– Надо будет кое-где представляться тем человеком, чей паспорт ты только что держал в руках.

– «Кое-где» - это где? – я уже давно всё понял, но решил прикинуться дурачком.

– В оптовых фирмах, где мы будем брать товар на реализацию, - Алик с невозмутимым видом выдохнул струйку дыма, - а потом…

– А потом ты кинешь эти фирмы на бабки, и меня объявят в розыск, - я тоже старался держаться спокойно.

– Не тебя, а того чей паспорт. Так что тебе, собственно ничего и не грозит, - Алик чуть-чуть улыбнулся.

– А кстати, чей это паспорт? – как можно равнодушнее поинтересовался я.

– А какая тебе разница. Вполне реальный человек, - но перехватив мой недоверчивый взгляд, Алик добавил.
– Живой он. Живой и здоровый, вот только немного рассеянный.

Тут раздалась бравурная музыка, и я повернулся к подиуму, сделав заинтересованное лицо. Предложение Алика меня, мягко говоря, шокировало. Я всю жизнь с трепетом относился к Уголовному кодексу, с ментами дела никогда не имел, опускаем периодические попадания в вытрезвитель и случаи в стройотрядах, и иметь не хотел. С другой стороны моя жизнь в последнее время была сущим кошмаром. Из-за моего беспробудного пьянства родственники от меня отвернулись, я жил отдельной жизнью в своей пропахшей мочой и блевотиной комнате, а самое главное, что доставать денег на выпивку стало очень трудно. Жрал я в основном то, что удавалось стащить по ночам из холодильника, пользование которым в другое время суток было для меня под запретом, а пил всё больше аптечную «химию», от которой болел весь организм, а по утрам пробивал вонючий липкий пот. Но я только-только каким-то непонятным образом избавился от кредиторов с их бандитами, только-только перестал оглядываться по сторонам и пугаться собственной тени. А потому влезать в новый блудняк мне очень не хотелось.