– Не боись! – я спрятал деньги в карман джинсов.
– Ну, так что за баба-то, а?

– Давай здесь покурим. Не хочу при девках разговаривать, - не доходя один пролёт до выхода, мы остановились и закурили: я дешёвую «Приму», жена стильный «Лаки страйк».

– Я тут с Нелькой разговаривала, - жена глубоко затянулась и пристально посмотрела на меня, выдыхая дым (её подругу, Нелю, я терпеть, не мог, и она об этом прекрасно знала), - так вот она мне дала адрес одной целительницы, и посоветовала съездить с тобой к ней…

– Всё! Дальше можешь не продолжать! – я выбросил «примину» и направился к выходу.

– Да подожди ты! – жена схватила меня за руку.
– Она не от пьянства лечит. Она помогает решать проблемы…

– Неужели?! – я всё-таки остановился и решил дослушать весь этот бред до конца.

– Я уже посылала с Нелькой этой женщине твою фотографию…Подожди! Не говори ничего! – жена даже прикрыла мне рот рукой.
– И она почти всё точно сказала: «что у тебя и почему». Но теперь ей нужно с тобой лично увидеться. И я договорилась на завтра. Но если ты будешь с похмелья, то ничего не получится, так что не пей сегодня, пожалуйста. Завтра рано ехать.

– А денег она, случайно взаймы не даёт, а? – я отобрал у жены недокуренную сигарету и с удовольствием затянулся хорошим табаком.
– Ладно, чёрт с тобой, всё равно ведь не отстанешь! Ну, пивка-то после трудового дня я могу попить?

– Пива выпей. Я сейчас поеду к Нельке, а ты поезжай домой и ложись спать, завтра рано поедем.

– Надеюсь на «тачке»? Я на автобусе не поеду, - мы вышли из подъезда.
– Кстати, а как эту колдунью зовут?

– Она не колдунья! Тиши ты, - жена зашипела на меня, она явно не хотела посвящать в свои тайны подружек.
– Элеонора её зовут.

– А! Ну, конечно! – мне стало почему-то ужасно смешно.
– Как же ещё иначе её могут звать!

– Дурак! – обычно жена на мой счёт употребляла более жёсткие выражения.

Тётеньки двинулись на стоянку такси, коммерсантам не пристало толкаться в общественном транспорте, а мы с Серёгой направили свои стопы по знакомому маршруту. Уютный буфет областного «Дома крестьянина» уже давно нас ждал.

Невзрачная двухэтажная гостиница, «Дом крестьянина», была построена, наверное, ещё при Хрущёве. И по идеи должна была служить прибежищем колхозников, привезшим свои товары для продажи на расположенном на этой же улице рынке. В гостинице была даже баня, а при бане буфет с подачей пива и горячительных напитков. Рынок давно уже перестал быть «колхозным» и мог спокойно называться «кавказским». Номера в гостинице были отданы в аренду, а вот буфет по-прежнему функционировал. И самое смешное, что его внутренний интерьер ни сколько не изменился со времён Никиты Сергеича, ну, уж со времён Леонида Ильича это точно. Но мне тут нравилось. Я ещё студентом захаживал в «Крестьянку» частенько: дёшево и сердито, и всегда пиво бутылочное было. Вот и теперь, когда я стал трудиться на благо «барахолочной» братии, а вещевой рынок как раз расположился недалеко от бывшего «колхозного», буфет стал для меня вторым домом. После трудового дня мы с Серёгой часть заработанных денег оставляли здесь, стоя за липким от пролитого пива высоким столиком на шатающейся ножке. Условия в «Крестьянке» были самые убогие, контингент соответствующий, но атмосфера душевная. Где же ещё выпить мужикам, которые не вписались в борьбу за «первичное накопление капитала»?

Хотя кондиционера в помещении буфета отродясь не было, но по сравнению с уличной духотой жаркого июльского вечера здесь было даже прохладно. Правда густейший коктейль из ароматов пота, перегара, пролитого пива и нарезанного репчатого лука, которым была густо посыпана селёдка, наипервейшая закуска в данном заведении, поначалу немного ударял в нос, но это только на несколько минут. Нам ли привередничать. Мы заняли свой любимый столик, кивнули буфетчице и Серёга продолжил свой рассказ:

– Я давно уже знал, что он играет. Но знал и знал, денег-то всё равно нет. А тут, прикинь, забегаю с утра «соточку» махнуть… Кстати, а куда ты утром подевался? Я мешки расставил, девки уже начали шмотки развешивать – смотрю, а тебя и нет…

– Даа, - я махнул рукой, - Друганы мои нарисовались. Опять разговоры разговаривали. Заебали меня уже в мумию!

– Это насчёт денег, что ли? – Серёга сделал серьезное лицо.
– Чё, они ни как не отстанут, да?

– Да, ладно, всё путём, - я не любил обсуждать свои дела с посторонними. Помочь всё равно люди ни чем не смогут, а говорить на тему своих долгов у меня никакого желания не было. Да и к чему загружать людей своими проблемами, у каждого своих хватало, - давай говори, что там дальше-то было? И это, возьми пивка, что ли, что-то пить охота.

– Так может сразу и водочки? – Серёга потёр руками в предвкушении выпивки.

– Хочешь, возьми себе, а мне только пива.

– Ты чего? Деньги-то есть, - мой напарник явно меня не понимал.

– Ладно, потом объясню. Иди, пока народа нет. А я пока покурить схожу, - по причине того, что в буфете были явные проблемы с вентиляцией, курить в помещении строго возбранялось. Конечно, когда уже клиенты доходят до кондиции, то уследить за всеми, кто пытается курить прямо за столиками, у работниц не было никакой возможности. Тогда просто входные двери открывались настежь и все дымили в буфете. Но это случалось перед самым закрытием, а пока всем предлагалось выходить на улицу и курить там. Что я и сделал.

 «Хрен его знает, что это за колдунья там, у жены нарисовалась? – думал я, прикуривая ненавистную «приму», - Может чего стоящее? Ведь уже сил никаких нет терпеть этот напряг. И съебать-то некуда! Надо съездить, не убудет с меня. Но водки я всё-таки выпью. Грамм сто».

 Серёга уже принёс пиво и закуску на наш столик, и усиленно махал мне из открытого окна. Я бросил окурок в урну и вошёл в немытые стеклянные двери.

Четыре бутылки пива, неизменная селёдка с луком и два гранёных стакана – милый сердцу натюрморт.