– Так она говорила, что соскочила, - я вылил остатки водки в стаканчик.

– Врёт, - девушка повернулась и как-то внимательно стала меня разглядывать.
– А она про тебя рассказывала. Про то, как вы в офисе у вас трахались, а потом с утра в гостиничном баре коньяк пили. Я, правда, тебя другим помню.

– А я и был другим, - я выпил и тут же закурил сигарету, слову «помню» я не предал никакого значения.

– А про то, что трахались, правда? – мне как-то стало неудобно от такого прямого вопроса.

– Да, - я стал вспоминать тот день, - это как раз перед моим увольнением было. Я тогда приехал из командировки, и у меня срок «кодировки» кончился. Ну, вот мы и запёрлись к нам в офис. Я, мой товарищ и Светка. Нажрались в усмерть. И потом мы с ней прямо на глазах у друга трахались. Тот всё пытался к нам присоединиться, но Светлана смеялась и говорила, что групповуху не любит.

– Она мне говорила, что ты ей очень нравился, - тихо сказала девушка.

– Да брось, так секс, и ничего больше, - «На хрена я ей всё это рассказываю?», - а потом утром пришёл шеф и увидал картину маслом. Ну, мы повздорили. Я послал его на хер и сказал, что увольняюсь. А потом мы со Светкой пошли в бар и стали пить «Метаксу»…

– Жалеешь, что она тебе сегодня не дала? – я повернулся и удивлённо посмотрел на девушку.

– А как ты…

– Да ладно. У тебя всё на лице написано, - подружка в первый раз изобразила подобие улыбки, - Радуйся, что не дала. У неё сифилис. Кстати, ваш бывший шеф наградил. Захаживал он тут зимой к ней. Припёрся в мороз, а у самого летние туфли на ногах, а вместо шарфа вафельное полотенце вокруг шеи намотано. Правда, деньги были. Они тогда неделю из койки не вылезали. А потом он свинтил. Светка пошла на медосмотр, она тогда в продуктовом ларьке работала, а у неё «четыре креста»…

– Ни хуя себе, - только и смог я сказать.

– Видно хорошо к тебе относится, раз пожалела, - девушка закурила сигарету.

– А что, она… - я всё ещё ни как не мог прийти в себя.

– Ага! Легко и не задумываясь! Особенно если под кайфом, - подруга явно не собиралась жалеть Светлану.

– Ну, а ты? – я почему-то на неё разозлился.
– Ты-то не больная? Может, отсосёшь прямо здесь, а?

– Я не по этому делу, - девушка курила, как ни в чём не бывало.

– А если по ебальнику? – «Господи чего я говорю-то!»

– Не-а. Ты не сможешь. Ты женщин любишь, и ударить не можешь, - она даже не повернула голову в мою сторону.

– Ты-то откуда знаешь? Тоже на лице написано? – я выбросил бычок и с тоской посмотрел на пустую бутылку.

– Ага. Написано. У тебя вообще много чего на лице написано, - девушка повернулась и опять как-то странно стала на меня смотреть.
– Хочешь, расскажу?

– Колдунья, что ли? – я усмехнулся.
– Что-то мне везёт на колдуний сегодня. К одной вот не поехал, так другая попалась.

– Дай руку, - девушка пересела ближе.

– Ты, колдунья лучше скажи, где бы бутылку взять. Магазин-то уже закрыт, - я достал из кармана остатки денег и стал считать.

– А тебе пить вообще не надо, - девушка всё-таки схватила меня за руку и стала рассматривать ладонь.

– Ну, это мы каждый божий день слышим, - я не стал убирать руку.
– Тебя как зовут-то хоть?

– Эля, - девушка водила по моей руке своими холодными пальцами.

– Ох, блядь! Не Элеонора, случайно? – засмеялся я.

– Нет. Эльвира, - девушка отпустила руку и опять стала пристально на меня смотреть.
– Сколько тебе лет?

– Ладно, заканчивай! Ну, 33 осенью исполнится, ну, и что? – ночь хоть и была тёплой, но видно хмель начинал уже уходить, и поэтому я почувствовал, как меня стало знобить.

– Тебе надо дожить до конца этого года и потом дела пойдут в гору, - тихо произнесла девушка Эля.

– Да я не знаю, доживу ли я до завтра, - я махнул рукой и встал со скамейки, - ладно, колдунья, пошли по домам.

– Тебе главное надо дожить до конца года, - всё так же медленно и почти шёпотом сказала Эльвира.

– Да, понял я, - «Где бы соточку махнуть, вот проблема».

– Пошли к ларькам на площади, у меня там подруга работает, - Девушка встала со скамейки, и не глядя на меня, пошла к выходу из парка.

Я, немного недоумевая, пошёл за ней. «Что за девка? – думал я – Пить не пьёт, а какая-то не в себе. Блядь, попадёшь ещё в блудняк какой-нибудь! Ну-да, ладно, всё равно купить негде!»

Мы, молча, шли по пустынной улице. Меня уже конкретно потрясывало, но я как привязанный тащился за этой незнакомой и непонятной девушкой. Почему-то мне вдруг захотелось ей всё рассказать, и про наши со Светланой отношения, и про мои проблемы, и про то, что вот жена ждёт меня, наверное, и что завтра она хотела отвезти меня к какой-то прорицательнице. Я шёл, говорил, и не обращал внимания на то, слушает меня девушка Эльвира, или нет. Мне было всё равно. Я говорил, и мне становилось легче. Я давно так уже ни с кем не разговаривал. Ни врал, ни выдумывал, ни выкручивался, а просто говорил. Хотя девушка и не отвечала, но я почему-то был уверен, что она очень внимательно меня слушает и ей интересно. Мне даже захотелось плакать, и очень не хотелось, чтобы эта дорога заканчивалась.