Но охваченная благоговейным трепетом толпа вдоль береговой линии прекрасно знала, кто здесь был центром внимания. Принцесса Тереза плавно шествовала впереди; высокая, стройная, царственная, она была грациозна, как танцовщица, и величава, как сказочная императрица. Ее белоснежное платье украшала переливающаяся золотая вышивка, блестящие волосы отливали бронзой, ожерелье из невероятной величины бриллиантов вспыхивало на ярком солнце и мерцало на ее благородно бледной груди.

Сокровище Талина — это прозвище в данный момент, казалось, необыкновенно ей подходило. Тереза поражала чистой и тонкой красотой, она была горделива и ослепительна, тверда и великолепна, как безукоризненный бриллиант.

Как только ее ножки коснулись пристани, толпа взорвалась бурными приветствиями. Из окон домов, возвышавшихся над пристанью, прекрасно организованными каскадами полетели цветочные лепестки. Они вились над головой Терезы, пока принцесса подходила к Джезалю по мягкому ковру, в благоухании парящих розовых и красных лепестков, с королевским достоинством приподняв голову и сложив руки впереди.

Сказать, что от этого зрелища захватывало дух, было бы преуменьшением. Действо казалось совершенно сказочным.

— Ваше августейшее величество, — произнесла Тереза негромко.

Джезаль почувствовал неловкость, когда она склонилась перед ним в реверансе. Все сопровождающие принцессу дамы последовали ее примеру, а гвардейцы низко поклонились, и все это было проделано с безупречной синхронностью.

— Мой отец, великий герцог Орсо Талинский, передает вам свои глубочайшие извинения. — Она одним движением легко выпрямилась, словно ее подняли за невидимые ниточки. — Срочные дела в Стирии не позволяют ему присутствовать на свадьбе.

— Вы это все, в чем мы нуждаемся, — хрипло ответил Джезаль и через мгновение проклял себя за это, так как полностью проигнорировал соответствующую случаю форму обращения.

Было очень трудно собраться с мыслями и вести себя разумно в таких обстоятельствах. Тереза выглядела сногсшибательно, еще лучше, чем год назад, когда он видел ее в последний раз, на празднике, устроенном в его честь. Она тогда яростно спорила с принцем Ладиславом. Воспоминание о ее сердитых выкриках немного приободрило Джезаля. Он представил себе, каково это — выйти за Ладислава, ведь принц был тупым ослом. Но Джезаль — человек совершенно другой и может рассчитывать на иное отношение. Он очень на это надеялся.

— Прошу вас, ваше высочество.

Он подал ей руку, и Тереза положила на его руку свою, легкую как перышко.

— Ваше величество оказывает мне большую честь.

Копыта серых лошадей цокали по мостовой, колеса экипажа поскрипывали. Они двинулись по аллее Королей. Эскадрон рыцарей-телохранителей скакал по обеим сторонам экипажа, доспехи и вооружение сверкали на солнце. Вдоль всей длинной улицы теснились восторженные простолюдины, из каждого окна и каждой двери выглядывали улыбающиеся лица. Все хотели приветствовать нового короля и даму, которая скоро станет королевой.

Джезаль думал, что рядом с Терезой он наверняка выглядит полным идиотом. Неуклюжий, низкого происхождения, не обученный манерам болван, по сути, не имеющий никакого права сидеть с ней в одном экипаже — разве что в качестве подставки для ног. Никогда прежде он не чувствовал себя до такой степени подчиненным, приниженным. Он не мог поверить, что женится на этой женщине. Сегодня. Руки его дрожали. Дрожали, без сомнения. Возможно, несколько теплых слов помогут им обоим успокоиться.

— Тереза…

Она продолжала надменно махать рукой толпе.

— Я понимаю, что мы совершенно не знаем друг друга, но… я бы хотел получше узнать вас.

Губы Терезы едва заметно изогнулись — единственный знак того, что она его слышит.

— Я знаю, что все это стало для вас страшным ударом, как и для меня. Надеюсь, я смогу что-то сделать… чтобы облегчить…

— Мой отец считает, что наша свадьба наилучшим образом послужит интересам моей страны, а долг дочери — повиноваться. Те, кто от рождения занимает высокое положение, всегда готовы пойти на жертвы.

Прелестная головка на прелестной шейке плавно повернулась, и Тереза улыбнулась. Улыбка получилась слегка принужденная, но от этого не менее лучезарная. Трудно было поверить, что столь гладкое и безупречное лицо сотворено из обычной человеческой плоти. Больше похоже на фарфор или отполированный камень. Просто наблюдать за движениями принцессы — это уже доставляло неизменное удовольствие. Джезаль подумал о том, какие у нее губы, теплые или холодные. Он очень хотел узнать это. Она наклонилась к нему, ласково взяла под локоть. Теплая, без сомнения. Теплая и мягкая, из плоти и крови.